А еще между дачами был забор. Не слишком высокий или красивый. Обычный дачный забор из потемневших крашенных досок. Он тоже производил впечатление «прям сейчас в музей», но не от ветхости, просто чувствовалось, что забор этот видел немало прогуливавшихся вдоль него генералов. Причем как-бы еще не тех, которые совсем недавно стали офицерами, перестав быть красными командирами. А еще этот забор был линией, разделяющей два мира, которые не могли встретиться в соответствии с установленными правилами игры.
Не то, что бы он был так уж высок и неприступен, хотя количеству и качеству совершенно незаметных систем сигнализации и контроля позавидовало бы любое банковское хранилище. Нет, преграда была вполне преодолима, маленькие и не очень дети (а на самом деле — внуки и даже правнуки), вполне спокойно пересекали эту границу в любых направлениях. Суровые хозяйки, когда они появлялись в этих местах, вполне могли переброситься друг с другом через него парой слов. О погоде там, или по каким-то хозяйственным делам. А вот Хозяева как-то умудрялись не встречаться. И даже в поле зрения не попадать, что согласитесь, уже скорее признак высочайшего профессионализма.
Они не испытывали друг к другу какой-то неприязни, нет, когда-то в далеком уже времени, когда дети были маленькими, а они сами молодыми, они принадлежали к одному курсантскому братству. Потом с уважением следили за совместными успехами, а потом карьера развела их по разные стороны и к уважению прибавилась настороженность. И уже в самом конце, когда выше подниматься стало просто некуда, и оба оказались во главе серьезных организаций, судьба решила пошутить и свела старых товарищей-противников буквально бок-о-бок. Вот и пришлось каждому мирится с странным соседством, потому как отступится — значило бы показать слабость, даже в такой мелочи.
Ничего личного, просто таковы были правила игры. Потому что структуры эти государство создавало именно, чтоб не давать слишком много власти в одни руки, и внимательно следило, не давая произойти этому явочным порядком. Потому как борьба шла совсем не шуточная, клочья в стороны так и летели. Личные же контакты между главами контор могли значить только одно — большие проблемы уже у государства и не только у него. Вот и был не слишком высокий штакетник неприступнее иных крепостей.
Но неприступных крепостей не бывает, рано или поздно рушатся любые преграды. О чем со всей определённостью говорила седая и усатая голова, без прочих особых примет, торчащая прямо над забором. Воображение мигом дорисовывало невидимую лестницу, которую прислонили с противоположной стороны.
— Что ж ты, сосед, прямо как неродной. Столько лет бок-о-бок, а ни разу на рюмку чая не зашел?
Вопрос был задан в шутливой манере, но взгляд был серьезен. На миг взгляды старых знакомых встретились. «Началось? Уверен?» — поинтересовались серые глаза, «Век свободы не видать» — немного насмешливо ответили голубые.
Второй сосед не спеша разогнулся — он как раз пытался освоить нелегкую науку копания грядок, и немного задумчиво оглядел свой тихий омут, пытаясь запомнить последний миг. «А я, старый пень, надеялся, что смогу спокойно свалить дела на приемника. Не успел» — сказала его немного смущенная улыбка. «Так не пойдет, мы с тобой эту кашу заварили, вот мы и расхлебаем. А приемникам свой хомут тянуть!» — ответил насмешено вздёрнувшийся ус. Пантомима много времени не заняла — ровно столько, чтобы ответ не показался торопливым.
— Ну отчего же, Андрей Саныч. Это мы завсегда готовы. Только лучше давай ты к нам, как раз четыре кило маринованного в сухом вине шашлыка поспело. Посидим по-соседски, я тебе счас ворота открою.
— Да зачем вокруг бегать, тут мои сорванцы давно штакетину на один гвоздь подвесили. — сосед споро слез с лестницы и, судя по хрусту гравия, направился в сторону упомянутой прорехи.
Впрочем, первым на чужую территорию заглянул не он, а спортивного вида молодой парень. Спокойно поздоровался с точной своей копией, неизвестно как возникшей между хозяином и дырой в заборе. Молодые люди крепко пожали руки, посмотрели друг другу в глаза, да и отправились выполнять отданные распоряжения — готовить небольшую встречу на высшем уровне. Откуда ни возьмись появились хозяйки обоих имений и скооперировали усилия не слишком многочисленных, зато шумных и подвижных отпрысков следующих поколений. Обстановка приобрела четкую организованность и направленность, вполне можно было быть уверенными, что небольшой межсемейный пикник состоится в ближайшее время. Будущее страны было менее радостным.
Впрочем, старики никуда не спешили. Расположившись на берегу небольшого лесного озера, они одобрительно поглядывали на происходящее, попивая пиво прямо из бутылок. Они не спешили переходить к разговорам — слова в их кругу слишком много значили, время пока что было, и переходить к неприятным вещам никто не спешил, тем более на фоне неподдельной радости нежданным праздником. И только отведав первой порции шашлыка, патриархи удалились с бутылкой вина в беседку для приватного общения.
— Рановато началось. Не ждал. Думал что Они не готовы. — Хозяин бросал тяжелые короткие фразы, он не слишком уважал пустую болтовню.
— А они и не готовы. Это мы постарались, — гость был доволен и не скрывал этого, — давно надо было, а то развел ты у себя, Игорь, не пойми что. Частные армии, тыфу ты, погань какая.
— А то не знаешь, за кем теперь сила и с чьих рук соколы наши едят… — раздражение, вызванное в общем-то справедливым упреком, лишило хозяина собственной молчаливости. Впрочем, сказанное могло быть как искренним, так и просто демонстрацией позиции собеседнику. Поэтому гость перешел на деловой тон, прямо излагая ситуацию.
— Мы смогли ударить в самое больное место — по кошельку. А наши «друзья» сочли это удачным поводом поднатаскать заодно своих овчарок и показать свою власть. Словом — гасить беспорядки на Фениморовке отправятся не внутренние войска, а целая десантная бригада. Министр был в ярости, но его просто заткнули.
— Значит Купперовка… — хозяин задумчиво покрутил в руках стакан, мимолетно усмехнувшись привычке не называть вещи прямо, — да, такую угрозу эти сволочи не пропустят. И должны считать все своей величайшей победой — и чужих не пустили, и смогут творить, что захотят. Ведь именно на добычу ядерного топлива там, они ставили как на основу своей будущей энергетики.
— Пусть сначала они оттуда выберутся! Там каждый первый с оружием в сортир ходит. А когда их кулак будет там…
— А голова здесь… Нам предстоит много работать. Что Сам?
