- Думаешь, стоит его вызывать? - спрашиваю.
- Ну он же должен нам всё объяснить, - шепчет друг.
За дверью тишина, и никто не спешит отворять купе.
- Может, его там нет? - спрашиваю, а Стёпка уже оглядывается.
- Посмотри какой пол и стены.
Здесь он прав. Пол ржавый, металлический, на стенах засохшие подтёки, а вместо обог-ревателя воды стоит непонятный котёл без крана.
- Жуткое зрелище и жуткий запах, - спешу заметить.
- Вывод один, - пожимает плечами Стёпка.
- Следующая шизофреническая реальность.
- Ага, - кивает друг. - И после этого ты думаешь, что следующий уровень будет проще?
- Теперь я ни в чём не уверен, - говорю. - Вопрос в том, куда мы в итоге приедем?
- Меня волнует не столько куда, а когда! Время почти восемь, лето, а за окном тьма. Как ты это объяснишь?
Теряюсь.
- Ну что там? - доносится из темноты кряхтящий голос Серёги.
- Мы снова в другой реальности! - отвечает Стёпка. - Скажи Аллилуйя!
- Аллилуйя, - ворчит Серый. - Хреновая какая-то реальность.
Мы возвращаемся в купе и садимся на кровать напротив Серёги.
- Пока известно одно, Глобус с нами - это уже радует. Опасности никакой - тоже радует, - уточняет Стёпка.
- Меня не радует, - зевает Сергей. - Хочется, чтобы эта вся фигня закончилась побыстрее и хочется приехать. Почему поезд задерживается на час сорок пять?
- Уже больше, - усмехается Стёпка. - Неизвестно, приедем ли мы. Может, в этой реальности, правда, время другое, и сейчас ещё три утра.
- Что значит, приедем ли? - хмурится Серый. - Надо отыскать проводников.
- У меня предложение! - вдруг меня осеняет. - Давайте пойдём к локомотиву. Кто-то же должен управлять этой хреновиной!
- В принципе идея неплохая, - кивает Сергей. - Может, кого из персонала найдём.
- Идея... на троечку, конечно, - вдруг задумчиво щурится Стёпка.
- Оооох, пожалуйста, только не надо твоих теорий! - Сергей заводит глаза.
Игнорируя его слова, я спрашиваю друга:
- А что тебе не нравится?
- Просто, - Стёпка оглядывается. - Сюрреально это как-то. Если все вагоны такие... мягко говоря, засранные, без дверей, то вообще кого и что здесь обычно перевозят? И вообще, хоть одна страна, хоть в одном мире, даже самая бедная, позволила бы такие условия перевозки людей?
- И? - теперь и мне становится как-то жутко. - Предлагаешь никуда не ходить?
- Да нет. Дело не в этом, просто я не знаю, с чем нам придётся встретиться в локомотиве. Вдруг это какие-нибудь разбойники, ну или чего-то в этом роде.
- В жопу вас! - восклицает Сергей, вскакивая. - Это бред. Нужно сходить и проверить.
И уже рвётся к двери.
- Мы с тобой, - вздыхает Стёпка, поднимаясь.
- Конечно со мной, иначе нельзя.
Втроём, держа равновесие словно в бетономешалке, мы добираемся до двери в тамбур. Серый двигается быстро.
- Куда ты так быстро бежишь? - спрашиваю, едва поспевая.
- О! Уж Серый-то не оттягивает дела напоследок, - усмехается Стёпка. - Никакой прокрастинации. Только драться! Только хардкор!
- Какой кастрации? - спрашивает Серёга, открывая дверь в тамбур.
- Прокрастинации, - поправляет Стёпка. - Это когда неприятные дела на потом откладываешь.
Я улыбаюсь и молчу. Сам же не знал такое слово. Это Стёпка у нас филологический спец по редким терминам.
В тамбуре разлит удушливый запах соли и как будто корицы. Корицу я, правда, люблю в кофе и какао, но только не когда она пахнет столь пряно, что аж до слёз.
Перед нами нарисовалась чугунная дверь с запылённым окошком.
- Здрасть-приехали, - хмурится Серый. - Что ещё за непонятная хренотень?
Он хватается за массивный ржавый винт в центре и пытается его повернуть. Никакого результата, а если уж и Серый не может сдвинуть штуковину, то таким коропетам, как я да Стёпка и пытаться не стоит.
- Давайте втроём, - просит Сергей.
Мы, конечно, подпрягаемся, только я заведомо знаю: результат не изменится. Так оно и есть.
- Тварь! - вопит раскрасневшийся Серый и ударяет по винту. - Нас заперли.
Пока старший сетует и рвёт волосы на голове, Стёпка приближается к двери и пытается хоть что-то разглядеть в окошко.
- Бесполезно, - вдруг говорит. - Там сцепка вагонов. И перехода нет, понимаете. Это даже какой-то не пассажирский поезд. И даже если б мы открыли эту дверь, даже если б вышли на сцепку, балансируя, что уже невозможно, другую дверь вряд ли отперли бы. Она запаяна изнутри того вагона.
- Откуда ты всё это узнал? - спрашивает Серый.
- Кажется, восход, - жмёт плечами Стёпка.
Мы немедля возвращаемся в купе и прилипаем к окну. Тьма и правда рассеивается, акварельный горизонт размывает водой. Последующие минуты, пока солнце не взошло, мы смотрели через стекло, не сказав ни слова, и открывающиеся виды нас нисколько не радовали.
Пустошь.
Выгоревшая земля, головешки деревьев, изредка нет-нет и пронесутся мимо руины какого-нибудь здания. В один момент Серый вдруг уткнулся лицом в подушку и закрыл голову руками.
- Что с тобой? - спрашивает Стёпка дрожащим голосом.
- Задолбало! - мычит подушка. - Когда ж это всё закончится? Хочу вернуться в нормальный мир! Куда там велел приходить ваш доктор!?
- Он велел держать телефоны включёнными, - отвечает Стёпка.
- Зашибись! - Серёга вскидывается. - Надеюсь, у вас они включены, потому что мой разряжен в усмерть.
- У меня ещё процентов тридцать зарядки отвечает Стёпка. - Хватит до следующего утра. Думаю, к следующему утру всё решится.
И в этом Стёпка оказался прав.
*****
Взошло солнце. Какое-то белое и унылое. Разрушенные постройки за окном замелькали чаще и чаще. Вот уже и многоэтажки показались. Большая часть без стёкол, многие с раз-рушенными верхними этажами, как будто исполинский Годзилла отгрыз им башни.
- Как будто в фильме-катастрофе, - шепчет Стёпка, не в силах оторвать взгляд от вида за окном.
