— Подъем! — проорал незнакомец и расхохотался. — Команда — сбор номер один! Норматив по занятию высоты двенадцать-дробь-четыре — пятнадцать минут! Не уложившиеся в норматив повторят упражнение еще три раза! Время пошло!..
Вечером ветер стих, и бригаду построили куцыми рядами рядом с казармами. Застывший посередине подполковник чеканил, разглядывая напряженные лица перед собой:
— Мы опустились, превратившись в сброд! Мы — элита-элит, лучшие бойцы, прошедшие самые страшные испытания войны и эмиграции. И теперь, когда бригада стоит в шаге от разрушения, я хочу спросить вас — кто вы? Боевая единица, способная решать любые задачи и постоять за себя? Или толпа оборванцев с оружием в руках?… Подумайте и дайте ответ себе. Себе — в первую очередь… Кто считает, что его место не в армии, может уйти. Кто останется, завтра в шесть утра мы проводим общий сбор и выдвигаемся на новую точку дислокации. Чтобы решить проблему с пополнением, оружием и новой боевой задачей. Но балласт мне не нужен. Поэтому — для всех, кому надоело тянуть солдатскую лямку, двери на выход открыты. До завтрашнего утра… Вольно, разойдись!
Поманив меня, Кокрелл прошагал к старенькому багги и застыл рядом с ним.
— Поехали, док. Твоя встряска с подарочным револьвером прочистила мне мозги. Действительно, если нет работы, надо ее найти самим. Посовещавшись с парнями, я ее нашел… Садись, поедем общаться с заказчиком…
Лихо крутя баранку, седой мужчина объяснял мне суть безумной идеи:
— Знаешь про Тортугу? Да, крупный анклав в трех системах отсюда. Анархическая вольница, где торгуют чем угодно и поставляют любые пороки за большие деньги. Там популярны гладиаторские бои. И в последнее время на эту потеху часто выставляют бывших солдат и наемников, скупленных по всей округе. Думаю, если мы свернем шею этому анклаву работорговцев, то сумеем восстановить численный состав бригады за счет освобожденных вояк. Плюс, заявим о себе, как о серьезной силе, с которой стоит считаться. Тогда и контракты появятся, и новые люди, через которых можно будет готовить отход домой, на Родину. Как считаешь, хорошая идея?
— Кто даст корабль до Тортуги? — я был вполне доволен, наблюдая искоса за водителем. Похоже, мой настоящий командир действительно вернулся, стряхнув с себя наваждение планеты без имени.
— Есть тут один жук. Наркоторговец, полное отребье. И вырастил огромный зуб на своих бывших компаньонов. Думаю, он не откажется нам помочь…
* * *
И он действительно не отказался. Потому что Кокрелл мило улыбнулся и озвучил свое предложение:
— Ты даешь нам корабль и оборудование по списку. А я улетаю на Тортугу и потрошу клан Чирочи. Так потрошу, что он уже никогда не поднимется. И ты убиваешь одним ударом двух зайцев. Возвращаешь моральные долги и спроваживаешь с планеты очень неприятных людей, которых я возглавляю. Как тебе предложение?
— А если я не дам корабль и барахло, что просишь?
— Тогда я потрошу тебя. Потом продаю все, что добуду, и получаю желаемое. Но ты уже не увидишь, как закопают последнего из Чирочи. Итак?
Через сутки мы уже грузились на транспорт, навьюченные без меры оружием, медикаментами, амуницией и еще чертовой кучей коробок, без которых любая война превращается в скаутский самодеятельный пикник.
Здравствуй, Тортуга, мы уже идем. Вот дух переведем после погрузки, и…
— Бригада, подъем! В коридорах и кубриках — строиться! Упор лежа принять! И — раз!..
Тортуга встретила нас не ласково. Сначала пришлось немножко пострелять в порту, куда не хотели сажать корабль. Потом вправили мозги каким-то обормотам, пытавшимся задержать нас на трассе. И, на последок, крепкие ребята из работорговцев попытались доказать, что они тоже умеют умирать. Видимо, кто-то слишком много смотрел боевиков, мечтая о славе героя. Как результат, у меня добавилось работы по лечению раненных, а на развалины бывшего гладиаторского афитеатра приходили поглазеть зеваки, бурно обсуждая недавние события. Но по итогам рейда мы пополнили ряды бригады до четырех с лишним тысяч человек, наведавшись за неделю еще на несколько невольничьих рынков. После чего ни одного военного с рабским ошейником на Тортуге не осталось. А Кокрелл столкнулся с новой проблемой.
— Вот дерьмо! Фактически мы сколотили общий костяк из стариков и тех, кто успел прослужить больше десяти лет, прежде чем так или иначе попал в переплет, а затем в рабство. И сейчас я могу быть уверенным в двух тысячах бойцов, которые знакомы с дисциплиной, и готовы служить под моим командованием. Но еще половина — это неуправляемый шлак. Бывшие бандиты, молодежные беспредельщики, просто идиоты, попавшие под армейский набор. Толку от них — ноль. Ни желания служить, ни желания постигать азы военной науки. Плюс, сильная община наемников на краю города, которая мутит воду, не желая нашего усиления как конкурентов… И если мы в срочном порядке не решим эту проблему с пополнением, новые незванные лидеры поставят бригаду с ног на голову. Вот тогда и умоемся кровью по самое не балуй… Да еще эта идея с выборами…
Идея уже была озвучена и не однократно. Как ни странно, у наемников, продававших умение убивать, существовала масса разнообразных законов и обычаев. На которые зачастую плевали с высокой колокольни, но ими же трясли в воздухе, когда умным и шустрым парням нужно было сместить неудобное руководство. Или когда делили крупный куш после удачного дела. Или когда искали козлов отпущения после дела неудачного… В любом случае, крики о выборах командования бригадой раздавались уже неоднократно, а игнорировать половину личного состава, обвешанного оружием… Мда, Кокреллу не позавидуешь.
— Правила единоначалия никто не отменял! — чеканил подполковник на утреннем построении. — Но и считаться тупоголовым сатрапом в нашей сложной ситуации я не собираюсь. Поэтому, слушай приказ!.. Сегодня к восемандацати ноль-ноль инициативная группа представит мне список нового командования. И я буду разговаривать только с этими людьми, а не очередными балаболами-самовыдвиженцами… Под их руководством будет создана вторая мобильная бригада, куда уйдут все желающие, вместе с легким вооружением. И в составе наших войск больше не останется любителей горлопанить и ничего не делать. Кому не хочется носить погоны — имеют право покинуть расположение части, подав письменное заявление. Но предупреждаю сразу, что повторно шанс давать никто не будет. Дезертиры нам не нужны…
Все четыре с лишним тысячи человек поместились на мощеном плитами внутреннем дворе бывшего рабского анклава. И глядя на них с балкона, на взгляд можно было легко определить — кто есть кто. Бывшие профессиональные солдаты привычно держали строй, разбившись на утвержденные роты. А «демократическая вольница» медлено сгрудилась в кучу, превратившись в недовольную толпу на левом фланге. Оттуда доносились смешки, редкие пока выкрики, задние ряды уже смолили местные паршивые сигареты, окутавшись сизым дымом.
