В темном небе, сквозь полупрозрачные тучи, светила полная луна. За ночь она проделала уже большой путь и была недалеко от того самого места, на котором видимое пребывание, нам всем знакомого, извечного спутника земли, затмевается дневным светилом. Похоже, что паук тоже знал об этом и предчувствовал наступление скорого рассвета. Он, казалось, осознав что-то очень важное для себя, быстро перешел к решительным — разрушительным действиям.
Торчавшие из земли — через каждые несколько метров, железные, выкрашенные в темно-коричневый цвет столбики фонарей, выполняли в большей степени декоративную функцию и при всем желании не смогли бы составить конкуренцию своим, более крупным и прочным, городским, железобетонным собратьям.
Именно этим паук и воспользовался. Приблизившись на почтительное, но не очень близкое расстояние к одному из таких трехглавых фонарей, он принялся водить перед ним своими мерзкими конечностями, словно маг, пытающийся вызвать видение через «шар откровения».
Хьюберт, висевший в считанных сантиметрах от пасти монстра, сразу догадался, что паук прощупывает структуру материала ножки фонаря и пытается определить с какой силой нужно нанести удар и какие травмы он сам при этом может получить.
Возможно, он получил обнадеживающие при своих манипуляциях сведения, а может, просто у него не было другого выбора, но как бы там ни было, паук, отбросив к дереву, выплюнул Хьюберта. Тот, подумав, что свободен, попытался подняться на ноги, чтобы убежать, но выпущенная в следующее мгновение красная паутина, кроме неприятного сковывания, не причинила существенного вреда человеку.
С виду Хьюберт превратился в сетчатый мешок.
«Как авоська с продуктами в день зарплаты», — обидчиво подумал он про себя.
Пока монстр усердно, несколькими попытками, пытался приблизиться к фонарю на доступное для атаки расстояние, Хьюберт тем временем вынул из кожаного кармашка на ремне коллекционный, складной нож. Выждав момент, когда насекомое предпримет очередную попытку и запищит от неудачи, но скорее всего от боли, которую причиняет ему яркий свет, мужчина, нажав на кнопку, обнажил крупное лезвие.
Щелчок механизма показался абсолютно ничтожным по сравнению с агонистическими воплями красного, адского создания.
Резать паутину в скованном положении, в котором на данный момент пребывал Хьюберт, было довольно трудно. Особенно с той эмоциональной активностью, с которой он пытался выполнить эту работу. Опаска перед тем, что монстр сию секунду заметит его действия, заставляла двигаться все хаотичнее, и естественно сие сопровождалось оригинальным шумом. Паук мог в любую секунду осведомиться о происхождении подозрительного звука со стороны своей сетки с «продуктами», но, как ни странно, он этого не сделал даже тогда, когда Хьюберт практически полностью освободился.
Судьбой не было предписано спастись Хьюберту, по крайней мере, не в данное время. Только, он успел втиснуть вспомогательный, острый прибор на свое прежнее место, паук сокрушительным ударом перебил надвое изящную ножку трехглавого фонаря. На ближайшие пару метров — вокруг, временами искрящего, осветительного приспособления, воцарилась черная темнота, едва растворяемая — на своих границах — соседними лампами.
Сбросив с себя остатки путаных, красных сетей, Хьюберт, перед тем как бежать в обратном направлении — к площади с аттракционами, напоследок еще раз взглянул на притихшего, где-то за спиной, паука. Тот, ощупывая передними лапками электрические провода, нервно пофыркивал.
«Подходящее время тикать отсюда», — пронеслась в голове Хьюберта мысль, в одночасье покорившая его свободу выбора.
Наконец любопытство паука к электричеству иссякло, и он перестал ощупывать своими придатками провода, все еще искрящие от замыкания, которое он сам же и устроил. Всплески ярких искр отбили у него все желание к науке. Теперь он повернулся к человеку и смог увидеть странную картину, не совсем обрадовавшую его — прихрамывающую на левую ногу, отдаляющуюся добычу.
Повернувшись задней частью брюшка к беглецу, паук в очередной раз выпустил сетчатый мешок из паутины. Она настигла свою цель примерно за треть доли секунды. Сбив, теперь уже свое содержимое, с ног, своеобразный кокон кубарем пролетел небольшую часть пути, оставшуюся до полной остановки.
Хитроумной рыбешке не посчастливилось ускользнуть от сетей опытного рыбака…
На физиономии, если ее можно так назвать, подковылявшего монстра высветилось, важное для Хьюберта, недовольное, визуальное изречение. Паук, разевая бивнеобразные жвала, истошно пищал на человека, вновь угодившего в его плен. Словно говорил: «Еще раз попытаешься сбежать, откушу голову!» Хьюберт и без того не стал бы предпринимать еще одну попытку — какой в этом смысл, если все равно не удастся убежать. Один раз проверил и тем остался доволен.
Хьюберт не смотрел на морду «рычащего» паука, вися на тонкой ниточке жизни. Ему совсем не хотелось — преждевременно — именно так закончить свою жизнь. Он вспомнил простое и очень полезное правило: не смотреть животному в глаза, и раз это насекомое размером намного превышает свои истинные габариты, а повадки у него были как у животного, Хьюберт решил последовать, кем-то давно написанному, важному совету, всплывшему из глубин его памяти.
Пока Хьюберт, свернувшись калачиком и закрыв руками лицо, выслушивал бешеные вопли не на шутку расхорохорившегося паука, неожиданно сам для себя осознал свою роль в качестве заложника, а не очередной пищи. У него, оказывается, была другая — более значительная цена, и подсознательно Хьюберту это льстило. Монстр, высказав все, что думал в отношении человеческого существа, подцепил одну веревочку, из множества нитей паутины, одним из своих бивней и поволок своего неугомонного пленника дальше: минуя переломленный надвое фонарь, по темной части дороги, прямиком на зеленый газон, под кроны развесистых деревьев.
Этот недостаток паучьей транспортировки, стойко пришлось стерпеть Хьюберту. Подскочив на очередном бордюре, он, даже зная, чем ему это будет грозить, едва не соблазнился на очередную попытку устроить побег. Но когда он уже был готов вытянуть свой коллекционный складной нож, паук резко остановился, а Хьюберт, застегнув чехол, любопытно осмотрелся.
У паука точно имелся мощный интеллект.
Он притащил человека на масштабное, открытое пространство — зеленое поле с почти круглыми песчаными участками для бейсбола и софтбола. Монстр со своей двуногой ношей остановился в темном центре большой площадки покрытой мелкой зеленой травой, от которой вся правая часть одежды Хьюберта была мокрой и окрашенной в соответствующий цвет. Но и за это он остался благодарен пауку, так как песок, набитый в обувь и под одежду, его бы не так сильно обрадовал.
