— Вот ты порадовал… — вякнул Зеро. — Куда хоть направляемся-то?
— Предлагаю прогуляться до кинотеатра.
— Мимо КБО? — встрепенулся Штиль.
— Приключения нам не нужны, — успокоил Михаил. — Все обойдем стороной — и КБО, и госпиталь. Топаем дворами. Вот только школу, наверно, придется пройти, не кружить же из-за нее лишний час.
— Ты, похоже, весь город знаешь, — заметил Штиль.
Столяров промолчал.
— Зачем к кинотеатру-то переться? — не выдержал Порох.
— Хочу посмотреть на речной порт. Может, в кафе зайдем, если будет открыто, — странно схохмил Столяров.
Все, кроме Гарина, пропустили шутку мимо ушей, и только Олег всерьез заволновался. Просто потому, что успел узнать напарника довольно близко: шутить у Михаила, как правило, не получалось.
Шли всемером, сидеть в квартире никто не пожелал, хотя Столяров и выбора никому не оставил. Как только стемнело, скомандовал «Подъем!», и сталкеры, такие разные и норовистые люди, без пререканий собрались на вылазку. Что-то подсказывало им: в отряде у Столярова прожить удастся дольше, чем порознь. Как вышло, что Михаил стал командиром, никто не задумывался. Это было его место, вот и все.
Звезды в чистом небе горели так ярко, словно пытались компенсировать дневную хмарь и постоянные дожди. Дорогу было видно прекрасно, и фонарики никто не включал, чтобы лишний раз не привлекать внимание мутантов.
Обогнув прачечную и следующий за ней дом, группа оказалась на проспекте Дружбы Народов. Дорогу перебегали по одному, остальные «секли поляну», по выражению многомудрого Пороха. Таким образом, заведомо опасное открытое пространство удалось преодолеть меньше чем за минуту и притом без особого риска. Все окончательно убедились, что время сталкерских троек ушло в прошлое.
Луна высвечивала проспект на сотни метров вокруг, и, чтобы не подставляться, группа вновь углубилась во дворы. До территории школы добрались на удивление быстро.
— Тишь-то какая! — восхищенно прошептал Зеро. — Тишь да глушь. У нас в Печатниках и то пожестче обстановочка. Бывало, выйдет мужик ночью за сигаретами, а вернется через неделю на костылях.
— Печатники — это что? — поинтересовался Батон.
— Печатники — это не «что», а «где». В Москве, дружище, в Москве.
— Ну ни фига себе ты заблудился!
— Да, вот такие дела…
— Но школы-то у вас точно не такие, — сказал Михаил.
На внутренней стороне левого крыла здания зиял огромный пролом, от земли до самой крыши. «Мясорубка» чудовищной силы выгрызла в строении здоровенный кусок, обнажив перекрытия и коридоры четырех этажей, из-за чего корпус стал похож на разрезной макет. Только макет этот был выполнен в натуральную величину.
Сахалин включил фонарик и посветил на стены.
— Не нужно было этого делать, — сказал Штиль.
— А что такого?
Ответить Сахалину никто не успел. Из разбитой теплицы рядом со школой донесся рык, похожий на львиный. Сталкеры мгновенно обернулись, но в сумерках им удалось различить лишь мощную тень, которая промелькнула где-то вверху и исчезла. За кустами послышалось приземление на мягкие лапы и новый раскат рева, совсем близко.
— Ты, блин, химеру накликал, остолоп, — не дыша, вымолвил Порох.
— Если она в оранжерее была, то и без фонаря давно нас учуяла, — возразил Сахалин.
— Глохнуть всем! — бросил Столяров. — Встаем в кольцо, каждый берет по сектору. Проверили магазины! Нас много, со спины не подберется, а пойдет во фронт — устанет свинец глотать.
— Она не пойдет, — с тоской произнес Порох. — Она сейчас прыгнет откуда-нибудь, и останется нас шестеро. Плюс чье-то туловище без головы.
— Не каркай!
Химера взревела и действительно прыгнула, теперь ее заметили почти все. Кто-то истерично выпустил длинную очередь — заведомо в пустоту, поскольку мутант пронесся над сталкерами слишком быстро.
— Куда она метнулась? — зашипел Батон.
— Не боись, она свое дело знает, — протянул Порох. — Сейчас изведет нас ожиданием, а когда издергаемся — сиганет, и сразу в точку. Нужно к стене двигаться. А этот наш кружок «ромашка» ей только в радость: больше двоих за раз ее на прицел не возьмут, остальные в другие стороны глазеют.
— Порох правильно говорит, — признал Столяров. — Смещаемся к стене.
Химера затаилась. Не исключено, кошачий инстинкт велел ей поиграть с жертвой, прежде чем утолить голод. Воспользовавшись паузой, сталкеры добрались до правого крыла здания и развернулись шеренгой у невысокого крыльца напротив пролома в соседнем корпусе. Михаил перепрыгнул через четыре ступени и ударил ногой в дверь, обитую потускневшим кровельным железом. Та не шелохнулась. Судя по глухому звуку, изнутри к ней было придвинуто что-то очень массивное.
Столяров растерянно огляделся: над крыльцом нависал балкон, вернее, оставшаяся от него плита, но подъем туда всех семерых занял бы целую вечность. Окна первого этажа в этом крыле были высокими и узкими — тоже не вариант.
— Дверь забита, что ли? — спросил Порох. — Вот же уроды, и кому это понадобилось… Ну, здесь у нас хоть спины закрыты, и в «мясорубку» не угодим.
— Раз ты специалист — командуй, — сказал Михаил. — Что теперь делать, как ее достать? Даже гранату не кинешь, хрен знает, где она сейчас залегла.
— О! А вот, кого совсем не ждали. — Батон повел стволом влево.
Через двор к теплице беспомощно ковыляли два изможденных зомби. Первый за ремень волочил по земле винтовку, второй был вовсе без оружия.
— Может, химера на них отвлечется? — с надеждой проговорил Зеро.
— Может, и отвлеклась бы, — сварливо отозвался Порох. — Если бы не было другой дичи, посвежее да пожирнее. А этих чудиков она потом на полдник схарчит.
— Не трогайте зомбированных, — попросил Штиль. — Дайте я их сам представлю к наградам посмертно.
— Валяй, — согласился Столяров.
Штиль быстро прицелился и сделал два выстрела. Из макушек у обоих зомби вырвались кровавые фонтанчики, на этом их бессмысленный поход завершился.
— Ну что, отвел душу?
— Не знаю, — буркнул Штиль. — Мне, наверно, придется тысячу штук завалить, чтобы полегчало.
— Где химера-то? — не выдержал Зеро. — Куда она смылась?
— На это даже не надейся, — отрезал Порох.
— Слушай, дядя, ты прямо в фан-клуб к ней записался! Неужто не справимся? Или она умнее людей?
— Нет, конечно. Мы умнее. Только мы, умные люди, жмемся к стеночке и портки увлажняем. А она, дура, гуляет, как хочет.
— Кончай свою пропаганду! — обозлился Столяров. — Я тебя просил рассказать, как ее одолеть. А ты заупокойную нам тут читаешь.
