Спустя минут двадцать пустых рассуждений о том, что все эфонцы должны умереть, в кабинет заглянул один из служащих и доложил, что супруг Министра был замечен в саду в компании лоуда Афферона. Министр встрепенулся (видно, вспомнил внезапно, что супруг у него молодой красавчик, за которым нужен глаз да глаз) и попросил служащего немедленно проводить его ко второй половине!
Киаран в этот момент спрятал улыбку за стаканом атероля, а Сюзанна отвернулась, чтобы не расхохотаться в голос.
— Видишь, с кем приходится иметь дело, — пожаловалась она, сбрасывая с уставших ног туфли и приземляясь в кресло напротив Киарана. — И послать его к Сахиде, как ты понимаешь, я не могу.
В этот момент зрение Киарана как будто потеряло резкость. Картинка смазалась, и лицо Сюзанны расплылось перед глазами. Он заморгал, пытаясь прийти в себя, но это не помогло.
Мир вокруг однозначно начал куда-то уплывать, а голос Сюзанны становился все громче. Киаран не сразу понял, что происходит, но тревога внутри поднялась с небывалой силой, как будто он не в резиденции находился, а на поле боя, где в любой момент в его сторону мог прилететь снаряд.
— Все хорошо? — Сюзанна коснулась его плеча.
Холод сковал тело от немыслимого предположения. Внутри поднималась волна возбуждения, как тогда, когда ему какой-то гадости подлила в стакан Афина. Но если в тот раз зрение и слух его не подводили, то сейчас они явно ничем не могли ему помочь.
Пора сматываться. Киаран хотел прыгнуть в разрыв реальности, но у него не вышло! Он напрягся всем телом — но нет! Ничего! Как будто в один миг он перестал быть модельером реальности и превратился… в обычного человека.
Лицо Сюзанны плыло перед глазами.
— Расслабься, мой мальчик, — ее голос звучал в голове, словно песня сирены, завлекающей моряка в свое царство. — Сейчас тебе будет очень хорошо.
* * *
Аудроне проводила Вильяма взглядом и выдохнула. Что ни говори, а разговор был не из легких.
Чтобы принять очередную дозу энергетика от доктора Броса, Аудроне совершила рейд в уборную. Почувствовав себя не такой уставшей, как раньше, она вернулась в зал и поняла, что Киаран и Сюзанна все еще не вернулись.
Щелчок пальцев на удачу — и ничего. Кажется, тьма все-таки безвозвратно съела ее дар трансгрессира, принявшись следом пожирать и тело.
Мимо Аудроне пронесся Министр обороны, который и вызвал Сюзанну и Киарана на беседу. Мужчина запыхался и явно спешил за служащим, который шел чуть впереди. Оба вышли на террасу и скрылись в толпе стоящих там гостей. Значит, Сюзанна и Киаран уже освободились и в скором времени вернутся.
Аудроне не считала минуты, но резинка «четвертого измерения» как будто слишком сильно растянулась и вот-вот должна была ударить по пальцам.
В голову пришла крамольная мысль. Конечно, гнать бы ее прочь, но разве можно заставить себя о чем-то не думать? Ведь есть еще тест, который Сюзанна (в этом Аудроне не сомневалась) обязательно учинит. И насколько же неоригинальной окажется «мама», если умудрится устроить испытание Киарану именно в вечер предсвадебного ужина!
Ноги в дорогих туфлях будто сами несли Аудроне к цели, не спрашивая мнения хозяйки на этот счет. Один коридор сменялся другим, а тревожное чувство в груди лишь нарастало. Или сердце трепыхалось от обилия доз стимуляторов, которыми доктор Брос снабжает ее?
Первым делом Аудроне решила поискать Киарана в мамином кабинете. Ведь именно там должна была пройти беседа Министра обороны с адмиралом флота и ее новым адъютантом. Дверь. Охраны рядом не было. Хороший признак? Сюзанна, должно быть, сейчас в другом месте? Аудроне коснулась дверной ручки и нажала на нее. Дверь тихо отворилась и из помещения до ушей Аудроне долетели звуки.
Они не были странными или непонятными. Эти звуки любой взрослый человек узнал бы без труда. Охи и стоны тоже оказались вполне узнаваемы. Два предыдущих раза «мать» их активно издавала.
«Не смотри, — шептал внутренний голос. — Закрой дверь и уйди».
«А если она там не с ним?» — тут же спросила сему себя Аудроне.
«Она не с ним! — Не с ним!» — на разный лад зазвучали голоса Аудроне разных возрастов.
Одной из них было двадцать два, другой двадцать пять. Не хватало голоса тридцатилетней Аудроне, которая стояла у приоткрытой двери и внимательно слушала, не решаясь заглянуть в кабинет.
«Или все-таки с ним», — прошептала она себе под нос и шире распахнула дверь, чтобы поставить точку в многолетней истории отношений с приемной матерью.
Взгляд сфокусировался и застыл. Мать продолжала стонать, цепляясь за плечи Киарана. Он сидел в кресле, в то время, как Сюзанна, оседлавшая его ноги, прыгала на нем в своем задранном вечернем платье. Так спешили, что даже толком не разделись…
Сюзанна повернула голову к Аудроне и, продолжая озвучивать свое удовольствие охами, улыбнулась. «Я же говорила, милая, что они все одинаковы», — прочла Аудроне в этой улыбке.
Она отступила на шаг и даже не стала закрывать дверь за собой. Слезы застилали глаза, а сердце продолжало трепыхаться, хотя ему-то точно давно пора было остановиться.
«Будь сильной» — зазвучал голос Лала Ли в голове.
Аудроне остановилась и стерла со щек непрерывно текущие слезы. Вернуться к гостям сейчас она не могла. Стоило заглянуть к себе и привести макияж в порядок.
Аудроне поплелась в спальню. Доковыляла, вошла внутрь и припала спиной к двери, медленно оседая на пол.
Только сейчас поняла, что на истерику у нее нет сил. Стенания заперлись внутри, не имея возможности выплеснуться наружу и отравляя ее тело вместе с препаратами, которыми ее лечили. Великая профессор Аудроне Мэль, посчитавшая, что сможет обмануть весь мир, позволила обмануть саму себя. Снова.
Вспомнились правила трех «не», придуманные приемным папашей.
«Не жалеть. Не сожалеть. Не тлеть, а жечь».
Пора бы уже и самой сгореть, в конце концов, но все никак не получалось. Аудроне продолжала медленно истлевать, сожалея о принятых когда-то решениях и жалея, что вообще появилась на свет. Единственное, что сейчас она перестала испытывать ненависть к этому жестокому миру. Странно даже, ведь еще совсем недавно именно это чувство заставляло ее бороться с ним и пытаться уничтожить существующие порядки для создания новых, тех, при которых мир можно будет любить. Все потому, что ненависть Аудроне обрела конкретное лицо и теперь впивалась серым взглядом в ее зеленые луитанские глаза.
— Будь ты проклята, Сюзанна Мэль, — прохрипел голос, похожий на ее собственный.
Аудроне медленно встала и поправила складки на дорогом платье. Прошла в ванную, достала коробку с косметикой из ящика под раковиной и начала приводить макияж в порядок.
Проводя кистью с пудрой по лицу, она как будто наносила на себя новую маску, с которой придется прожить остаток жизни. Слава Богу, что небольшой.
Поработав над лицом, Аудроне склонила голову на бок, любуясь отражением в зеркале.
«Будь сильной», — снова зазвучал голос Лала Ли в голове.
Аудроне потянула уголки губ вверх и изобразила улыбку.
— Конечно, мама, — ответила она и со всей силы ударила кулаком по стеклу.
Зеркало пошло трещинами и осыпалось мелкими осколками в раковину. Аудроне взглянул на свою руку и убедилась, что на ней не осталось порезов. Даже приди ей в голову мысль шаркнуть одним из осколков себе по запястью, охрана все увидит в режиме прямой трансляции из ванной и тут же поднимет шум. Явится заботливый доктор Брос, который спасет Номер Шестнадцать и быстро вернет ее в строй. Пусть ненадолго, но все же…
Аудроне отошла от раковины и пригладила шелковую ткань платья. Надо найти в себе силы вернуться в зал и прожить еще неделю перед тем, как окончательно исчезнуть. Кто ж знал, что путь к финалу окажется таким тернистым? Прогнозы, которые она строила когда-то, провалились. А новых вариантов она больше не видела.
«Браво, мама. Ты снова оказалась права».
* * *
