ткани зарастали. Камень исцеления работал как надо!
Я вскочил на ноги и огляделся. Передо мной открывался огромный зал с возвышающимся посередине троном. Ага, тронный зал, знакомое место. Центр Империи, её святая святых.
В прошлый раз я был здесь в окружении людей, а на троне восседал Император. И сегодня я снова был не один.
У дальней стены, около пробитой мной дыры, стоял… Пересмешник. Собственной, блин, персоной! Его Образ было невозможно с кем-либо перепутать.
Я мысленно прокрутил в голове события последних минут. Застывший у входа во дворец Сергей Борзов, я, несущийся к нему, неизвестная энергия, сбивающая меня с курса…
Эта энергия пришла не от Борзова, это сто процентов! Её выпустил кто-то другой. Учитывая, что в энергетическом образе Пересмешника я чувствовал ровно такой же отзвук, именно он её использовал.
Вывод был простым. Сергей Борзов не был Пересмешником!
— Кто ты такой?
Пересмешник не спешил с ответом. Он подошёл к пролому в стене и провёл перед ним рукой. Пролом начал зарастать, и через считанные секунды стена снова стала целой и невредимой, как будто её древнюю кладку никто никогда не нарушал.
Этого ему показалось недостаточно. В его ладонях появились блокирующие артефакты, которые он несколькими меткими бросками направил в углы зала. Я ощутил, как помещение наполняется энергией. Оно снова было под защитой.
Крайне мощные шутки. Пробиться снаружи почти невозможно.
Я попытался ему помешать, но не смог даже дёрнуться. Мышцы сковало арктическим холодом. А я и не заметил, как он использовал парализующую технику. Настоящий мастер…
— Хочешь знать, кто я такой?
Голос Пересмешника гремел металлом. Казалось, что его устами говорит сама Судьба. Злой рок, воплощённый в теле человека.
— Да!
— Что ж, теперь, когда уже ничего нельзя изменить… Время пришло!
Пересмешник поднял руку и одним движением содрал с себя Образ.
Я увидел его лицо.
Передо мной стоял… Шарапов.
— Удивлён, Оскурит? Можешь не врать, по глазам вижу, что удивлён! — Он говорил легко, задорно, с усмешкой. В нём как будто что-то изменилось. Обычно он был напряжён. Вечно мчался по делам, решал вопросы государственной важности. А сейчас он был совсем другим, куда легче и расслабленнее. Человек, у которого только что исполнилась мечта всей жизни. — Хочешь знать, как я сумел всех обмануть?
— Не особенно. Больше всего я хочу надрать вашу поганую старую задницу!
Шарапов расхохотался.
— Ругаешься? И хорошо. Наконец-то мы можем говорить искренне! Как долго я этого ждал. Ох, Марк, знал бы ты, как мне надоело играть роль мудрого и сильного лидера! Мне так хотелось плюнуть на всех и высказать, что я думаю, прямо в лицо…
— Вперёд, можете не стесняться!
Я не собирался мешать ему говорить. Хочет исповедаться — вперёд! Я найду способ использовать каждое его слово.
— О, ты разрешаешь? Благодарю! — Шарапов притворно расшаркался. Его глаза сверкали маниакальным блеском. Он ходил туда-сюда и махал руками. Так эмоционально он себя ещё никогда не вёл. — Я провёл в гвардии почти пятьдесят лет. Пятьдесят! Огромный срок. Я видел столько дерьма, сколько не видел никто. Убийства, кровавые ритуалы, подлость, низость, сексуальные извращения! И знаешь, кто совершал их б о льшую часть?
— Рискну предположить, что господа аристократы?
— О да! Наши Благородные — тупорылые идиоты! Помешанные на власти, сексе и деньгах извращенцы! — Он говорил с такой ненавистью, как будто каждое слово было пропитано ядом. — Но больше всех отличилась Императорская семья. Отец Василия ещё был ничего. Трахал всё, что плохо лежало, мог убить ближайшего соратника только потому, что встал не с той ноги… Но он хотя бы принимал адекватные решения! А его сынок… Ты же видел его. Скажи мне, Марк, разве это Император? Ты был бы горд ему служить? Ты бы смог отдать за него жизнь?
Врать я не стал.
— Нет. Он был тем ещё придурком.
— Именно! Тупой мальчишка, получивший власть по нелепой случайности! Хилый, слабый, глупый… А ещё тщеславный и трусливый! Он был недостоин звания правителя. Империя при нём слабела. Но он этого не видел! Сидел на троне в розовых очках и думал, что всё идёт так, как надо…
— И поэтому вы решили от него избавиться.
Всё происходящее напоминало исповедь злодея из кино, рассказывающего герою свой план. Я не возражал. Этого человека я, рискуя собственной жизнью, пытался поймать на протяжении месяца. Мне нужно было знать, почему он делал то, что делал!
Но это была не единственная причина. Чем больше он скажет, тем лучше. Пусть положение у меня и не самое лучшее, но всё-таки у меня есть план, и он работает…
Единственное, что может мне помешать, это его Дар, давящий на меня с безумной мощью. С таким грузом на плечах непросто даже стоять на ногах!
— Тьма, ты там как? Работаешь? — тихо шепнул я ей.
— Подожди, Оскурит… Требуется время! — ответила древняя сущность. Я ощущал, как по телу бегут направляемые ей вибрации силы. Она незаметно для Шарапова заряжала каждую клетку моего тела, нейтрализуя действие его магии. — Понятия не имею, где он этому научился, но он точно не человек! Ничего подобного я ещё не встречала…
Самого Шарапова ничто не смущало. За стенами Дворца кипела битва. Но здесь мы с ним были один на один. Никто не мог к нам проникнуть, не мог подслушать или помешать. Он получил долгожданную возможность выговориться. Высказать своему врагу, то есть мне, всё, что думал, что годами кипело в его душе. Для человека, так долго притворявшегося, это было необходимо.
— Да, я решил от него избавиться! Он был недостоин престола. Я уверен… Я точно знаю, что я способен править куда лучше, чем он! — Шарапов не говорил, он буквально кричал. Эмоции захлёстывали его. Он сдерживал их слишком долго, и сейчас они рвались наружу. — Но это не единственная причина… Ох, Марк! Ты бы только знал, что со мной делали! Я ведь родился никем. Мать была шлюхой и родила меня в сточной канаве. Я вырос в детском доме, каждый день дрался за кусок хлеба. Это сделало меня сильным. Сильным и опасным! И эти качества привлекли определённых людей…
— Вы имеете в виду гвардейцев?
— О да! Но им были нужны не мои навыки. Им нужен был мой потенциал. Я с детства выживал в условиях, в которых не выжил бы никто, за исключением таракана. И это было то, в чём они так нуждались. — Шарапов рассмеялся истерическим смехом. — Надо мной ставили эксперименты. Разбирали, собирали, раскладывали на атомы и молекулы. Резали, кололи, испытывали лекарства и сыворотки… Проклятые идиоты, возомнившие, что они смогут достичь могущества Превосходных!
Эксперименты, Превосходные… Всё это казалось таким знакомым!
И тут я понял. Альфред говорил мне об этом!
— Идеальные! Вы были частью эксперимента по их возрождению!
— Нет, Марк, не просто частью. Я и есть единственный удавшийся результат эксперимента! Я — единственный Идеальный! — Голос Шарапова гремел, многократно усиливаясь в огромном и пустом помещении. — Меня резали на протяжении трёх лет. Меняли мою генетическую структуру, усиливали, ускоряли процессы регенерации, перестраивали всё, что только можно перестроить… И в результате я стал тем, кто есть. Не Превосходный, нет. До их легендарного могущества никто не сумел дотянуться. Но и человеком я быть тоже перестал…
Его невероятная сила, особенные техники, Дар, не знающий аналогов… Теперь всё нашло объяснение! Он не просто был сильнее остальных Одарённых. Он никогда не был обыкновенным Одарённым. Также, как и не был до конца человеком.
И почему я не догадался раньше?
— Что случилось потом?
— Потом? О, в лаборатории, где проводили эксперименты, случился пожар. Образцы сыворотки, оборудование, записи — всё было уничтожено! Также как и все участники эксперимента, как учёные, так и подопытные…
В голове вспыхнуло воспоминание. О проблемах с экспериментом и Идеальными говорил ещё Алексей, когда меня притащили на Императорский суд. Тогда я не придал этому значения. А ведь всё можно было понять уже тогда…
— Как я понимаю, пожар не был случайностью?
— Ох, Марк… Ты ещё такой юный и наивный! По своему опыту скажу, что случайности — вещь вообще довольно редкая. Лабораторию я сжёг сам, своими руками. Но, разумеется, сделал так, что меня никто даже не заподозрил. Да, погибли люди. Но это было неважно! — Шарапов расплылся в довольной улыбке. Воспоминания наполняли его радостью. Он как будто гордился
