– Да у нас особых ценностей и не было. Сухари жалко, размокнут в кашу, чем потом Фдуча кормить? Крабы вряд ли ему понравятся, зачахнет птица.
– Трава тут самая разная растет, насобираем ему каких-нибудь семян. И вообще, есть захочет, будет крабов уминать и спасибо говорить.
– Спасибо от него вряд ли дождешься.
– Это точно.
– Трой… ты разбил плот. Дальше он не поплывет.
– Согласен, плавать он уже не будет.
– В таком случае я вынужден отстранить тебя от командования. Какой толк от капитана без корабля?
– Справедливо. Готов слушать любые ваши приказы.
– Мои приказы не очень сложные: разведаем остров, отдохнем, дождемся отлива, соберем на дне то, что оставит море.
– Остров маленький, разведка не затянется.
– Это и к лучшему, отдохнем как следует. А потом продолжим разведку, только осматривать будем уже не остров, а его окрестности.
Трой замер перед обширной лужей, раздумывая над дилеммой: двигаться через нее напрямую или обойти. Ботинки мокрые, как и штаны, терять особо нечего, но ткань успела чуть подсохнуть на ветерке, так что лучше обогнуть препятствие стороной. Слегка подкорректировал курс.
Миллиндра, шагавшая позади, спросила:
– Чего кружишься?
– Лужу надо обойти. Глубокая.
– Да тут на каждом шагу эти лужи, отлив оставил. Смотри, даже рыба попалась, можно будет поймать руками на обратном пути.
– Рыбой пускай другие занимаются, у нас другая задача.
Приказ сэра Транниллерса прост – пользуясь отливом, добраться до берега Большой земли, найти путь наверх, забраться, осмотреться. Надо определиться, что перед ними – очередной бесполезный остров или главный массив суши, тот самый спорный южный материк. Исходя из результатов разведки, можно будет строить дальнейшие планы.
Еще одна пара отправилась на север осмотреть крупный остров, мимо которого плот пронесло на последнем отрезке его недолгого жизненного пути. Вдруг там встретятся свежие следы опасных тварей или что-то полезное? В любом случае надо изучить ближайшие окрестности.
Тот клочок суши, на котором очутились после крушения, по сути, так и не разведали. Он мелкий и плоский, хорошо просматривается со всех сторон, ничего интересного на нем нет, зачем зря ноги топтать.
Вместо этого оставшиеся занимались поиском утерянного имущества, заготовкой дров и ловлей даров моря. Крушение перенесли легко, кроме ссадин и ушибов, травм нет, все в строю, все при деле.
Посматривая на приближающийся берег, Трой хмурился все больше и больше. Обрыв выглядит скверно, не видно ни намека на тропинку. Хотя бы промоина, хоть что-нибудь, нельзя же штурмовать в лоб высоченную отвесную скалу. Тем более многие камни держатся на честном слове, вон сколько нападало у подножия. Ухватишься за коварный булыжник – и сверзишься с такой высоты, что ни одной целой косточки не останется.
Миллиндра мыслила аналогично:
– Трой, не знаю, как ты, а я здесь ни за что не заберусь.
– Я тоже.
– Если ты не против, давай пойдем вправо. Там что-то зеленеет на обрыве, вдруг это ложбина с тропой? Другого удобного места я не вижу.
– Да я тоже на эту зелень посматриваю. Далековато, сэр Транниллерс будет недоволен, если мы надолго задержимся.
– Он сказал, что мы должны забраться наверх, и не сказал, как быстро это надо сделать. До этой зелени не больше половины лиги, пляж на всем пути ровный, дойдем легко.
– Путаюсь почему-то в этих лигах и милях.
– Странно, ты ведь отлично считаешь.
– Считаю хорошо, но в этом путаюсь. Такие же проблемы, как и с чтением – не воспринимаю. Сэр Транниллерс обещал, что ты подтянешь меня и Бвонга в этом вопросе, но до этого так и не дошло.
– Заниматься надо не только с вами. У нас подобрались, в общем-то, неглупые люди, но с образованием беда. Храннек едва буквы разбирает, Айлеф тоже. Айриция чуть лучше, но гораздо хуже тебя. Только Драмиррес и Стрейкер грамотные. Хотя до меня им далеко.
– Ну ты вообще лучше всех.
– А что плохого в том, чтобы быть лучше всех? К тому же в чем-то я лучше других, а в чем-то – нет.
– И в чем же нет?
– Сэр Транниллерс говорит, что я слишком слабая. И это правда.
– Зачем тебе сила, если и без нее хорошо стреляешь из лука? Тебе хватает той, что есть, ты далеко не слабачка.
– Ты не видел, что значит хорошо стрелять. Некоторые луки мне даже не натянуть, к ним нужны очень сильные руки.
– Я прекрасно видел, что ты вытворяла в ночь крушения. Очень метко и быстро выпускала стрелы, с тобой никто из нас в этом не сравнится. Как, кстати, твой лук? Не намок?
– Тетиву я снимала и заворачивала в навощенную ткань, так что она не намокла. А дереву и роговым пластинкам почти все равно, они легко и быстро сохнут. Хотя морскую воду я вытерла травой, соль может навредить.
– У тебя только одна тетива?
– Нет, три. Взяла все, что нашла.
– Запасливая.
– Просто знаю, что они не вечные, а как их делать – не знаю. Хорошо, что это не гарвианский лук.
– Что же тут хорошего? Ты ведь училась обращаться именно с гарвианским.
– Они капризные, им нужна особая тетива.
– Разве? Я думал, что луку все равно, из чего она сделана.
– Значит, ты ничего не понимаешь в луках.
Трой остановился в нескольких шагах перед обрывом, задрал голову, оценил открывшийся вид:
– Да, тут и правда никто не заберется. Вертикальная скала, и камни местами сыпучие. Только если кто-нибудь веревку сверху спустит.
– Смотри, чей-то череп, – опасливо произнесла Миллиндра.
– Дельфиний. Их много по этим берегам может валяться, не обращай внимания.
– Тебя как-то интересно стерли. Иногда ты как ребенок маленький, ничего не знаешь, а иногда знаешь то, что не знаю я.
– Может, так и должно быть. Ты ведь вряд ли видела других стертых.
– Зато я о них много слышала, и о таких, как ты, ни разу никто не говорил.
– Ну да, я особенный и всегда это знал, – усмехнулся Трой.
– Всегда? Да твое всегда всего-то несколько дней длится.
– Ну и что? Сколько ни есть, но это вся моя нынешняя жизнь. Ладно, пошли проверим, что там зеленеет.
* * *
Шагать по берегу было легко. Даже в тех местах, где дорогу преграждали навалы валунов или скатившихся сверху угловатых глыб, надолго не задерживались. Кое-где ступали будто по мощеному тротуару – никакой гальки, голая скала, вылизанная прибоем до состояния ровной доски. Сейчас он сюда не доставал, вода успела отойти далеко, но в прилив и при сильном ветре волны дотягивались до самого обрыва. В такую пору пройти здесь проблематично.
