– Нет.
– Не обманываешь. И где он, если не в желудке?
– А вы разве не можете ощутить его, если он проглочен? Я думал, маги чувствуют такие вещи.
– Живой организм – невероятно сложная система, насыщенная энергетическими потоками разной природы. И организм человека куда сложнее, чем у любой неразумной твари. Известны случаи, когда контрабандисты прятали амулеты в себе, и никто ни о чем не догадывался. Не всегда и не у всех работает такая маскировка, и не со всеми амулетами, но явление известное. Наше тело может стать тайником. Проглотить, вшить под кожу или даже в плоть.
– Так вам нужен один амулет или все?
– Ну что за вопрос, разумеется, все. Твои шансы сохранить жизнь серьезно возрастут, если император их увидит. Думаю, это самым лучшим образом скажется на его решении по поводу твоей судьбы. При всем своем величии он остается всего лишь человеком, а людям свойственно проявлять доброту и щедрость, если настроение у них прекрасное.
– Я знаю, где они.
Маг в очередной раз кивнул:
– Вижу, что ты опять не обманул. И где же?
– Недалеко.
– Сможешь показать?
– Да.
– Чудесный день. Как только мы их получим, сможем сразу же отправляться к берегу. Эта Такалида, признаться, уже начала надоедать.
– У вас больше нет корабля.
– Среди амулетов Далсера есть боевые? Те, которыми можно убивать?
– Надо разбираться.
– Ответ уклончив. Похоже, ты знаешь про них не все. Так?
– Да.
– Неважно. Боевые там или нет, амулеты такого уровня – это в любом случае огромная сила. Мы дойдем до Серебряных островов. Они вблизи побережья, до них можно добраться на чем угодно, пусть даже на простых плотах. Нам там не будут рады, но с амулетами Далсера нас не испугает отношение этих нищих гробокопателей и мошенников. И у нас будет новый корабль.
Дирт повернул голову:
– Нам надо туда. На юг. Приблизительно один день пути.
– Лэрд Далсер забирался так далеко от побережья?
– Какая разница? Вам нужны амулеты, или что?
– Дирт, я не хочу с тобой ссориться, так что давай договоримся сразу. Маленькое условие – на все мои вопросы отвечай коротко и не увиливай. Ты ведь не хочешь, чтобы уважительное к тебе отношение сменилось на нечто совершенно противоположное?
– Если вам так нужны амулеты, то у меня тоже условие – развяжите Мади и преподобного Дегфинна, и мои руки тоже развяжите. И перестаньте завязывать глаза, я не могу показывать дорогу вслепую. И накормите нас как следует. А уже после этого говорите об уважении.
– Справедливо. Что ж, вам всем развяжут руки. Тебе освободят запястья, но оставят путы, которые не будут сильно мешать. На ногах веревки останутся, но они не позволят бежать, а не ходить. Мы не торопимся, так что неудобств не будет.
– Походите стреноженным по высокой траве или через кустарники и очень быстро измените мнение.
– Я скажу людям Патавилетти, чтобы выбирали тропы внимательно.
– Давайте уж лучше я буду показывать, куда идти.
– Разумно, ведь только ты знаешь место, где спрятаны амулеты. По поводу еды, у нас есть лишь дурно приготовленное мясо. Мы сильно спешили, когда уходили с побережья, не было времени прокоптить его как полагается. Но вы наедитесь досыта.
– Дайте мне мои лук и стрелы и освободите руки от пут. Еще до вечера у вас будет свежая дичь. Ведь преподобный Дэгфинн и Мади останутся у вас. Вы же знаете, что я не оставлю их.
Маг покачал головой:
– Дирт, мы, конечно, сохранили твое оружие, но у всякой наглости должен быть разумный предел. Слишком большое искушение. Как ни дороги тебе эти люди, ты можешь ими пожертвовать.
– Я не оставлю их на смерть. А если надо будет, встречу ее вместе с ними. Вы же видите, что я не вру.
– Да, вижу. Но дело даже не в этом. Я и без того слишком добр к тебе. Воины Патавилетти не поймут, если убийца их товарищей окажется на свободе, да еще и с оружием в руках.
– Вы самый главный. Какое вам дело до их мнения?
– Я должен к нему прислушиваться. Плохо, если подчиненные перестают тебя понимать. Непонимание – исток многих проблем, не стоит ждать, когда он разольется бурной рекой. Дирт, тебе не следовало увлекаться стрельбой. Да и кинжалом ты поработать успел. Ребятки Патавилетти не могли отвечать тебе тем же, им категорически запретили причинять тебе вред. Солдаты не любят такие приказы и еще меньше любят, когда их убивают, а они при этом ничем не могут ответить. Беспомощность вызывает злобу.
– Вы первые начали убивать.
– Давай оставим этот разговор – он не имеет ни малейшего смысла.
– Тогда давитесь тухлым мясом.
– Оно еще не настолько испортилось.
– Недолго ждать осталось.
* * *
Патавилетти поравнялся с медленно бредущим магом и очень тихо, стараясь, чтобы не услышали ближайшие воины, произнес:
– Мальчишка прав.
– Насчет чего?
– Насчет мяса. Запах от него уже не тот. Совсем не тот.
– Я привередлив, но, должен сказать, что случалось пробовать и похуже.
– Всем случалось. А еще я видел, что иногда бывает с теми, кто ест такую гадость.
– У нас есть два котла. Завтра будем тщательно варить мясо и только потом раздавать. Тогда никто не отравится.
– Знаю. Но все равно дело плохо. Через неделю по такой жаре его даже варить нельзя будет. Надо было задержаться немного, прокоптить хорошенько.
– Мы поспешили, зато Дирт теперь у нас.
– Ага. И мы все равно идем дальше. Забираемся в Такалиду все глубже и глубже. И места становятся все страшнее и страшнее.
– Ты же слышал, мы идем за амулетами. Дирт говорит, что уже завтра будем в нужном месте.
– Я по глазам вижу, что мальчишка врет.
– Смешно. Ты же прекрасно знаешь, что я почувствую даже намек на ложь.
– Верно, но этот пацан не из простых. В нем ведь кровь самой принцессы Дайри. Их семья из истинных, у них вместо крови по жилам течет первородная магия. Может, ваш дар на нем не работает. Или работает не так, как на других.
– Работает. Он на всех работает.
– Откуда знаете?
– Император однажды проверил на себе мои способности. Ему было любопытно. Оказалось, что в плане лжи и правды он ничем не отличается от чистильщика дворцовых нужников.
– Уж простите, но правда такова, что у нашего уважаемого императора и десятой доли истинной крови нет. А у Дирта она чуть ли не чистая. Мать у него вообще чистокровная, отец на три четверти из истинных. Потому он и опасен для императора, ведь все знают, что в вопросе наследования престола главное – это чистота крови. Так всегда было.
– Не имеет значения, сколько в нем крови и какая она. Я легко читаю оттенки его мыслей.
– А я вот чую подвох. Вы слишком верите своему дару и не обращаете внимания ни на что, кроме него. Так неправильно. Так вы упускаете слишком многое. Это, наверное, от усталости. Усталый человек думает хуже.
