Кроме возможных рукавов пещеры, уходящих вглубь или выводящих на поверхность в другом месте, противник мог уйти и другими маршрутами. В частности, вправо, вдоль русла ручья, изобилующего валунами, способными без труда укрыть человека, передвигающегося на присядках. Влево пришлось бы взбираться по довольно крутому склону. Но зато в этом случае беглеца тут же укроет густой подлесок. Часто растущие толстые стволы деревьев существенно сократят простреливаемое пространство и подарят безопасность. А еще – окажут помощь при подъеме.
Разумеется, расщелину можно было взять в полукольцо, задействовав для этого порядка взвода. И тогда пути отступления были бы отрезаны полностью. Но именно поэтому Кабана и не отпускала мысль о возможных рукавах пещеры, ведущих в самых непредсказуемых направлениях. Это был бы самый надежный путь отхода.
Закат. А вот и незваные гости. Из пещеры появились четверо. Уже давно обнаруженный на своей позиции часовой помахал на прощание уходящим товарищам. Тем предстоит нелегкий и наверняка долгий променад в сторону базы у портала и обратно. Это пластуны выяснили доподлинно. Собственно говоря, именно этого выхода они и ждали.
Ожидание продлилось еще три часа. Нужно было дать время основной группе рейнджеров удалиться на достаточное расстояние. Мало ли как оно все обернется, а ушедшие не должны услышать звуков возможной перестрелки. Местность этому вполне способствовала. Опять же, на посту был только один часовой, а потому лучше дождаться смены, чтобы иметь возможность достать обоих. Кабану не давала покоя пещера и ее возможные коридоры.
– Внимание, всем полная готовность.
Вот он! Правда, передвигается не по-хозяйски, а крадучись, словно противник уже здесь. Осторожные, гады. Но важно, что второй все же появился. Работать, не имея представления, чем тот сейчас занят, Кабан себе позволить не мог. А вдруг ему не спится и он читает книжку? Кто же его знает.
Его снайперы вооружены винторезами, но даже его работу можно расслышать. Про абсолютно бесшумное стрелковое оружие – это в отдел фантастики. Другое дело, что посторонние шумы естественного фона могут полностью заглушить звук выстрела, схожего с залпом из воздушки. Ну например, он напоминает шум от проезжающего автомобиля или работающей радиолы. Однако в ночном лесу любой из этих звуков достаточно инороден, чтобы явственно выделиться.
– Груздь?
– На девятку.
– Хват?
– Тройка.
Ну и что делать? Если поражение первого гарантированное, то второго можно и упустить. Времени все меньше. Решения нет. Ч-черт! Придется ждать следующей смены. И к этому времени кое-что предпринять. Вообще-то подобное поведение часовых нетипично. Раньше рейнджеры достаточно открыто перемещались возле своей берлоги, и смена часовых проходила без паранойи. Да и сегодня на закате открыто покинули пещеру. Оно, конечно, может быть особенностью конкретно вот этих двоих параноиков… Но что, если это не так?
– Парни, не нравится мне это. Всем внимание, возможно, нас вычислили.
Следующие два часа провели в напряжении, пытаясь понять, не поменялись ли они ролями с американцами и не превратились ли сами в дичь. Но нет, ничего не происходило. Так что же это было такое? Оставшаяся на хозяйстве пара решила перестраховаться? Да кто же этих паразитов поймет. Вроде засечь не должны были.
И потом, если бы засекли, то первое, что следовало сделать, это сменить точку часового. Кстати, поразить его с высокой долей вероятности можно не только с позиции Груздя. Ла-адно. Так, значит, так.
– Злой. Лом.
– Здесь Злой.
– Здесь Лом.
– На цирлах максимально близко к пещере. После работы снайпера вламываетесь в пещеру и – по обстановке.
– Может, подстрахую? – Это проявил заботу Лом.
– Гвоздь, сместись влево, чтобы не отстрелить чего-нибудь парням. Мы с тобой помогаем снайперам давить амеров огнем. Остальным не шуметь, – имея в виду то обстоятельство, что у него и Гвоздя были валы, приказал Кабан.
Смена прошла через час. И опять сменщик двигался крадучись, словно знал, что арка пещеры находится под прицелом. Кабан вновь ощутил неправильность происходящего, но и отменить уже ничего не мог. Не было у них выбора. Группа в любой момент может уйти. Кто его знает, когда у них истекают сроки.
Оно, конечно, в их среде принято доверять своей чуйке. Но тут-то все дело в том, что она-то, клятая, молчала. Неправильность происходящего режет глаз, а ощущение опасности отчего-то отсутствует. Ну не свербит ему пятую точку, хоть тресни. И как быть?
Выстрел был сродни хлопку духовушки. Удар пули в каску, и тот получился куда звонче. Вслед за этим выстрелом послышался второй, и снова удар пули в камень вышел громче самого выстрела. Вот только означало это самый банальный промах. Потом еще и еще. Не давая американцу подняться к винторезам снайперов, прибавились имеющиеся в группе два вала.
– Злой, первый двухсотый, второй в норме, – ведя огонь, сообщил Кабан.
– Принял, – ответил тот уже на бегу.
Злой и Лом подорвались после первых же выстрелов. До входа в пещеру им оставалось всего-то около тридцати метров, так что это расстояние они преодолели очень быстро. Едва прессинг обстрела ослаб и рейнджер получил возможность поднять голову, как он тут же попытался оказать сопротивление. Поздно. Нога Злого в тяжелом ботинке засветила ему в голову, почище бомбардира футбольной команды. Только позвонки хрустнули.
– Здесь Злой. Минус один.
– Принял, Злой. Парни, готовим встречу остальным.
Конечно, жаль, что не вышло взять пленного, но никого винить Кабан не собирался. Да он и не ставил парням задачу брать пленных. Ерунда все это. Главное, что никого не упустили. А пленные… Ну, попробуют взять из числа возвращающихся. Но опять же, как получится…
– Ну и что скажешь, Андрюха?
– А что тут говорить, – пожал плечами охотник в ответ на вопрос командира. – Похоже, что эту дверцу прикроют окончательно. Лукин будет последним идиотом, если не сделает из этого правильных выводов. Так что, рубь за сто, здесь больше никому не светит. Во всяком случае, ближайший год как пить дать.
– Похоже, твоя правда. Пластуны заполучили все данные, собранные рейнджерами.
– Не забудь еще и двоих пленных, – вновь вставил свои пять копеек Андрей.
– Угу. Нефедов будет недоволен. И премиальные плакали.
– И по-своему будет прав. Но с другой стороны, это дело такое. Сегодня тебя переиграли, завтра ты.
– Твоя правда. Ладно. В любом случае нам тут делать больше нечего. Снимаемся.
