Все удобства гадам созданы…
Какой смысл при таких делах партизанить? В принципе, если иметь армию из сотни миллионов таких снайперов, как Тарас, плюс гранатометчиков или саперов, чтобы мины ставили против танков… Не потянет корабль столько проблем – потери будут такие, что не будут успевать компенсировать. При этом скидывать из порталов ядерное оружие или баллоны с газами будет невыгодно – ведь противнику не понадобится скапливаться. Не устраивать же Хиросиму ради такой мелкой группки, как Тарас с этим пацаном? Хотя не факт – людям страшны любые потери, а свинки могут позволить себе гибнуть миллионами. Расходный легкозаменяемый материал – их не жалко. При условии, что сырья на корабле будет хватать, все равно люди проиграют – просто затянут войну надолго.
Нет, это не метод. Так не победить.
Как ни крути, но фантастическая идея Рощина не столь уж безумна. Если у него все получится – это будет первая реальная победа в войне. Неизвестно, как потом все обернется, – но все равно хоть какая-то победа. Только вот не верилось Тохе в успех такого отчаянного предприятия. Скудная информация, подслушанная из разговоров полковника с Синим, подсказывала, что не так все просто. В нынешние времена даже на трофейном грузовике передвигаться опасно, чего уж говорить про огромную пушку – с такой техникой вряд ли удастся выдавать себя за свинок. Да и снаряд еще достать нужно – Тохе, несмотря на все заверения Рощина, этот момент представлялся непростым. Если ядерное оружие так легко заполучить и применить, то почему его до сих пор нет у тех смертников, что в метро взрывы устраивают? Что-то здесь нечисто…
Ладно, хватит голову забивать. Это проблемы Рощина, а не Тохи. Тохе главное – добраться до семьи. И Тоха верит, что с родными все в порядке, – не может его драгоценная сестренка сгинуть в этом бедламе. Она его ждет и обязательно дождется.
* * *
Проснулся Тоха от странных звуков – под ухом что-то часто и резко лязгало, металлически позвякивая. Лениво приоткрыв глаз, он навел зрачок на источник подозрительного шума, убедился, что неприятностями эти странные звуки не грозят. Просто Рощину вздумалось обучить Лысого премудростям обращения с автоматом. Он сноровисто разбирал урезанное оружие Юли, поясняя дегенерату, что там к чему, и позволял ему самостоятельно повторять эти примитивные операции. Сама Юлька сидела в сторонке, на бортике. Ее глаза сияли, а руки сжимали источник неземной радости – большой автомат. Тоха догадался, что его ей дали не подержать, а в постоянное пользование. Наверно, тот самый, что здесь у Тараса заныкан был.
Ну привалило дуре счастье…
Встав, Тоха сладко потянулся, огляделся. На противоположном краю крыши в обнимку все еще спят Олег с Алкой, рюкзаки куда-то пропали, Синего не наблюдается, как и пары «партизан». Зато внизу что-то постукивает – наверняка опять с грузовиком возятся. А еще отчетливо тянуло дымком. Перегнувшись через бортик, Тоха уставился на источник огня. Так и есть – костерок горит под здоровенной кастрюлей. Решили, видимо, поберечь газ для печки… экономисты… И запах до ноздрей иной раз приятный доносится – похоже, на обед будут не подогретые консервы, сварганенные китайцами из туберкулезной коровы, откормленной сушеными экскрементами скунсов. Запашок идет интересный – слюногонный.
Хорошо бы, оросив пересохшую землю с высоты будки, продолжить валяться на крыше, но при Юльке Тоха на это деяние не решился – он, конечно, человек почти полностью бесстыжий, но не настолько. Спустившись по лестнице, опорожнил мочевой пузырь под старой яблоней, где в процессе застегивания штанов был застигнут Тарасом. Тот, выбравшись из кустов с пучком какой-то зелени в руках, кивнул в сторону костра:
– Ты оттуда не отходи. Там, если что, Синий и пацан прикроют. Место мы это проверили вроде, но мало ли… четвероноги…
Тоха молча потопал вслед за Тарасом. Тот, не оборачиваясь, поинтересовался:
– Рощин говорил, у вас вчера крысы друга убили?
– Да как тебе сказать… Убили-то убили, но вряд ли это прямоходящее существо можно было назвать другом.
– А что с ним не так?
– Да так… ничего… О покойниках, конечно, рекомендуется только хорошее говорить, но Паша, если откровенно, был из тех людей по характеру, кто… В общем, при ближайшем знакомстве с такими быстро начинаешь понимать, что голубым бывает не только небо.
– Во как… Ну, значит, получается, не жалко тебе его… Да?
– Да не… жалко. Хотя как сказать… Он мне не нравился, но я ему такого не желал.
– Ты возьми вон бутылку и полей мне на щавель. Хоть немного обмыть его надо. А потом давай картошки начистим – я тут рядом на огородах накопал. Молоденькая, не наваристая, но другой-то нет – сойдет и такая. Лучок зато ничего вымахал – год на него урожайный. Курицу пацан еще по вечеру поймал – сейчас борща зеленого порубаем.
Тоха страдальчески вздохнул: ловко его припахали. Надо было отливать сверху при Юльке – не попался бы на глаза этому рабовладельцу.
В процессе чистки картошки Тарас поинтересовался, почему Тоха вечно шляется без оружия. Тоха не стал «валять Ваньку» на тему пацифизма и посетовал на дефицит стволов в отряде и свою полную некомпетентность в вопросах стрелковой подготовки. Зря он это сделал – Тарас тут же бросил картошку и сбегал к грузовику, вернувшись оттуда с пистолетом.
– На вот – твой будет. У Игоря отобрал. В нем всего один патрон, но ничего – может, еще найдем. Привыкай. Стрелять из него надо так…
– Да знаю я как – при мне Лысого учили.
– Еще помповик есть, но его Олегу уже дали. Рощин говорит, что дробовиком крысу свалить трудно. Может, он и прав – я, бывало, по две-три пули всаживал, чтобы успокоить.
Тохе слушать про драматические взаимоотношения партизана с монстрами было неинтересно – избавившись от картошки, он спешил укрыться на крыше. Не успел – его засек Синий и тоже припахал. Пришлось помогать ему заправлять грузовик, таская бутылки с соляркой, затем его поставили подбивать отошедшие углы металлических листов, укреплявших борта. В общем, работы хватило до самого обеда – настроения от этого не прибавилось.
Обед, правда, его резко улучшил. Тоха не был чревоугодником, но сомнительное питание последних дней сказывалось. Даже его нелюбовь к вареным овощам куда-то пропала – он, не жуя, заглатывал зеленую массу разварившегося щавеля, лука, картошки и неопознанных растительных ингредиентов. Мясо попадалось нечасто – одной курицы на такую голодную ораву было явно маловато. Эх, надо было сюда все той же тушенки пару банок высыпать. При таком горячем бульоне ушла бы на ура.
Ложек почему-то хватило всем, а вот с тарелками вышел напряг – некоторым пришлось хлебать из все тех же обрезков пластиковых бутылок. Но Тоха, как особа, приближенная к кухне, этой нищенской участи избежал – ему досталась здоровенная эмалированная миска.
