– Мы выбрались, – пустым безжизненным голосом сказал я Толику. – Можно радоваться.
– Ага, – в тон мне откликнулся он. – Прошли по трупам. Вначале Сапог…
– Не надо! – резко перебил я. – Что сделано, то сделано. Мне с этим жить, не тебе.
Он тяжело вздохнул и промолчал.
Сбили с ног – сражайся на коленях. Встать не можешь – лежа наступай!
В. Ф. Маргелов, командующий ВДВ
Литва не пережил ночь. Его положили на обочину, облили бензином и подожгли, чтобы со временем муляжом не встал – так он попросил перед смертью.
До утра коротали время в телегах. Сумрак пересел к Чвилю, забрав с собой Сало, а мне компанию составил Утюг. Рубика связали и бросили к нам на заднее сиденье. Мне тоже стянули руки за спиной. Ястреб снял у меня с пояса клинок – подарок Кима. Я остался безоружным.
Не знаю, как остальные, а мы трое провели остаток ночи в молчании, погруженные каждый в свои мысли.
На рассвете тронулись в путь на двух телегах, бросив третью на произвол судьбы. Этот участок пути, видимо, Сумраку и компании был хорошо известен – никто даже не заикнулся о том, чтобы послать вперед машину с отмычкой. К тому же до БЭМЗ было рукой подать.
Завод встретил нас закрытыми наглухо воротами. Зато дверь, ведущая внутрь домика КПП, оказалась гостеприимно распахнута настежь. Мне совершенно не хотелось входить туда. Интуиция сталкера громко вопила, что это вход в ад…
Мы припарковались на обочине перед заводом.
– Дальше ножками, – сообщил нам с Рубиком Утюг.
– Руки развяжи, – потребовал я.
– Чуть позже, – к нам подошел Сумрак с пистолетом в руке. – Вылезайте.
Я вышел из машины, а Рубик остался внутри.
– Тебе чего, отдельное приглашение требуется? – зарычал на него Сумрак.
– Не пойду… – Рубик забился вглубь вездехода, затравленно глядя на своих палачей.
– Я те дам не пойду! – Утюг полез за ним.
Рубик упирался, брыкался, матерился и умолял, но Ястреб выдернул его из машины, поставил рядом со мной, влепив несильную затрещину для профилактики.
Рубик хлюпнул носом и внезапно окрысился на меня:
– Гад ты, Трын-трава! Из-за тебя все!
– Это с какого перепуга? – удивился я.
– Ты с нами бежать не захотел. Давно б уже за периметром были!
Я промолчал. Нет смысла спорить. Хотя на самом деле, сбеги мы той ночью, как предлагал Бородач, сейчас лежали бы по могилам, и нас оплакивала Голова-два-уха своими крокодиловыми слезами.
Правда, сейчас ситуация ненамного лучше. Жить нам с Рубиком осталось максимум полчаса…
– Значит, отказался бежать, Трын-трава? – протянул Сумрак. – Интересно, почему?
– А то ты не знаешь, – огрызнулся я.
– Из-за Олега? Ну и дурак, – фыркнул Коля. – На самом деле, это из-за него ты тут и оказался. Подставил тебя твой кореш. Продал Арчибальду с потрохами.
– Может, хватит гнать? – Я поморщился и зло сплюнул под ноги Сумраку. – Надоело до чертиков. Ладно про меня и Коровник всем врал, так теперь хоть имя Кима не марай. Не поверю.
– В самом деле, – вмешался Утюг. – Перегнул ты, Колян. Ким не мог…
– Много ты понимаешь! – обозлился на него Сумрак. – Ты ж всему, как дитя малое, веришь! А я знаю, что говорю! Ваш обожаемый Ким был в курсе той подставы с деньгами из сейфа Чибисова.
– Подставы?! – Лицо Утюга вытянулось. – Так Трын-трава не обносил сейф?!
– Какая, на хрен, разница, – отмахнулся Коля. – Главное, что Ким участвовал в этом деле. Он и про твою сумку, Трын-трава, придумал. Типа, если положить в нее украденные деньги, ты и не отвертишься.
Сумрака распирали злорадство и ненависть. Он говорил быстро, взахлеб, радуясь возможности выговориться, рассказать, каким же я был доверчивым дураком, как меня имели все кому не лень, опускали ниже плинтуса и вытирали ноги.
– Врешь, гад! – Я обжег его лютым взглядом. – Ни единому слову не верю!
– Ах, так?! – Ему было крайне важно убедить меня в предательстве Олега. Хотел заставить перед смертью возненавидеть тех, кто мне дорог? Ведь так еще больнее умирать – обманутым, растоптанным, разуверившимся. – Чвиль, а ну-ка иди сюда.
Марат подошел, таща за собой связанного Толика.
– Расскажи Трын-траве про Олега, – потребовал Сумрак. – Про подставу.
– Уверен? – Чвиль попробовал проявить благоразумие, но Колю понесло. Он вошел в раж.
– Говори, Марат! Ким участвовал в этом или нет?
Чвиль покосился на Ястреба, но подтвердил:
– Ну да, участвовал. Идея с сейфом была наша с тобой, а Ким продумал детали: с петухом, своей поездкой и прочим.
Ястреб закаменел лицом, превратился в статую. А у меня на миг потемнело в глазах. Сердце еще не верило, еще сопротивлялось, а разум уже понимал – да, они оба не врут. Это правда – от первого до последнего слова.
Мой лучший и единственный друг предал меня! Отправил на смерть…
Но почему?! Какую плату пообещал ему Чибисов?
«Например, жизнь жены и будущего ребенка», – подсказал рассудок. Чтобы Олег согласился на подобное, его должны были загнать в очень темный и очень страшный угол…
– А еще про Коровник, – внезапно заговорил Сало, почему-то обращаясь к Ястребу. – Сумрак туда не входил. Он меня послал…
– Заткнись! – зашипел Коля.
– Я дошел до кормовой, взял хабар, – скороговоркой выпалил Толя, – а выйти не смог, покалечился сильно.
Сумрак ударил его кулаком в лицо. Толя упал, завозился, пытаясь сесть, но связанные за спиной руки мешали. Он сплюнул кровь и упрямо договорил:
– Сумрак бросил меня и смотался, а Трын-трава спас. Так что «бенгальский огонек» был его по пра…
Сумрак вырубил Толю ударом ноги в голову, брезгливо скривился и велел Марату:
– Глянь, жив-нет? Не перестарался я? А то этот гаденыш нам еще понадобится.
Чвиль проверил у Толи пульс, кивнул: «Жив», – похлопал его по щекам:
– Эй, очнись.
Сумрак с тревогой посмотрел на Утюга.
– Серега, он гнал про Коровник. Был я там, тля буду, – принялся оправдываться Коля, а сам пистолет держал хоть и в опущенной руке, но наготове, и палец лежал на спусковом крючке. Если бы Ястреб сейчас начал быковать, Сумрак выстрелил бы в него, не задумываясь. – У меня доказательство есть. В Коровнике осталась моя веревка – фирменная, французская…
Я заржал в голос. Ну Коля дает! Повторяет мои слова точь-в-точь!
Утюг мельком посмотрел на меня, на пистолет в руке Сумрака и буркнул:
– Да всё путем, Колян.
– Точно? Тогда чики-пики, – Сумрак посветлел лицом, малость расслабился и приказал, указывая на Рубика: – Серега, гони этого дрища вперед.
