— Давай, у меня самой глаза слипаются. И ты прав, утро вечера мудренее. Завтра сходим в этот Отдел Кадров, и все узнаем. — И Сайорка свернулась калачиком, подложив под щеку ладошку. И буквально сразу уснула.
А я еще немного попялился в освещенный хоть и немногочисленными, но все–таки отблесками света потолок. Пусть небольшой, но город. Русский город в чужом, точнее, в другом мире.
Этот мир уже для свой меня. Я здесь дрался с пиратами и дорожными разбойниками, похоронил товарища, здесь женился и зачал ребенка, приехал к соплеменникам, чтобы жить, работать и растить детей, и плевать, что я по понятиям старого мира малолетка. Здесь смотрят на человека, и если парень делает работу вровень со взрослыми и не прости послаблений — он взрослый. Пусть пацан, но взрослый.
Не сказать, что я не жалею об ушедшем детстве, но я рад пришедшей юности. И пусть будет нелегко — все в моих руках.
Впрочем, долго думать мне не дали. Сайорка начала обычный ночной аттракцион, устраиваясь поперек койки и сдвигая меня все дальше и дальше.
Оказавшись на самом краю кровати, я уже привычно лег на бок, и как–то быстро уснул.
17 день пятого месяца, 23 год, 10–23. Вторник. Демидовск, Отдел Кадров.
— Так, Алексей. Твой отец давно вышел на контакт с нашим вербовщиком. Более того, он оказывает ПРА кое–какие услуги. Но пока он не собирается переходить на Новую Землю. Точнее, он готов перейти, но его что–то держит там, на Старой Земле. — Пожилая женщина отвела глаза от монитора компьютера. — Понимаешь, это может означать много что, но скорее всего он подвязан на снабжение нашего протектората чем–то очень специфическим, от инструментов до программного обеспечения. Но могу сказать тебе точно, если он решит перейти сюда при помощи наших людей — ты узнаешь это практически сразу, отправим или телеграмму, или СМС. К такому мы относимся очень серьезно.
— Спасибо. — Не скажу, что меня сильно обрадовали эти новости. Все–таки я рассчитывал, что отец перейдет практически сразу за мной. Но ничего особо неприятного в этом тоже нет. — А связаться с ним можно? Ну, переправить весточку о том, что я жив–здоров?
— Так, подожди минуту. — Женщина сняла телефонную трубку, и надрала короткий номер. — Александр Семенович, здравствуйте, Ларина беспокоит. Тут такое дело, паренек из новоприбывших. Алексей Иванов, хочет связаться с отцом на той стороне. Василий Иванов, связан с нами по линии обеспечения. Ага, хорошо, спасибо. Тысяча знаков, все ясно. Спасибо, Александр Семенович. — И положив трубку, женщина повернулась ко мне. — Пиши письмо, но постарайся уложить все важное в тысячу знаков. Пропускай точки и запятые, это не важно. Как напишешь, принеси мне, я отправлю дальше по команде. Получит твой отец письмо, и наверное, тебе ответит. Держи бумагу, ручку, пиши, думай.
— Спасибо. — Повторился я. Поглядел на чистый белый лист. — Если вы не против, то я сейчас жену поймаю, и мы вместе напишем, хорошо?
— Хорошо. — Улыбнулась женщина. — Успехов в поимке. Я здесь до двадцати часов, сиеста с двенадцати до четырнадцати. Жду.
Встав, и выйдя из небольшого закутка, или ячейки, ну, не знаю как назвать эту загородку из фанеры, я огляделся. И где мне здесь искать Сайору? Нет, Отдел Кадров не сказать, чтобы большое здание, но внутри у него помещение нарезано такими загородками на полсотни кабинетов, и еще второй этаж есть. И народу тут немало. Ладно хоть дверей в этих ячейках нет, пойду и буду заглядывать в каждую. Найду, никуда моя жена не денется.
27 день пятого месяца, 23 год, 9–15, пятница. Третий Военный городок.
— Носочек тянем! Тянем, бойцы! Ногу ровнее! Вот так! — Старший прапорщик застыл по стойке смирно с поднятой для строевого шага правой ногой. — Делай — два!
На асфальт плаца гулко опустились полсотни подошв солдатских сапог. Да–да, именно сапог, добротных кожаных сапог. Вот уж никогда бы не подумал, что здесь в учебке солдаты сапоги носят. Но нет, сапоги, портянки. Ладно, хоть умею мотать, а пара ребят в медблоке лежит с какими–то примочками из здешних пиявок, ноги сбили чуть ли не до костей.
Третий день шагистики. До присяги еще тридцать семь дней, только после этого имею права на два выходных дня раз в две недели. А сейчас с Сайокой только по телефону перед сном полчаса болтаю, хорошо хоть для солдат мобильная связь в Протекторате недорогая.
— Взвод, направо! Прямо — шагом марш! — И снова мы пошагали по чуть ли не пылающему асфальту, старательно печатая шаг. Снизу асфальт едва не плавится, сверху солнце печет, гимнастерка насквозь мокрая, широкополая панама навроде афганки потом пропитана и он на глаза стекает, хорошо хоть портянка влагу берет и ногам более–менее комфортно. — Левой, левой, раз, два, три. Стой! Направо. Три шага вперед марш! Кругом!
Прапор прошел мимо взмокших нас, внимательно осматривая. Блин, мы взмыленные как лошади, а он как огурчик свежий. Ну и здоровье у мужика!
— Взвод, вольно. На полчаса перерыв. Оправиться и умыться. Разойдись! — О, какая замечательная команда.
Полсотни таких же, как я новичков рванули к вожделенным кранам с водой, к которым нас подвел старшина. Вот вроде как знаю, что он отсюда нас обычно на переотдохнуть отпускает, но в который раз это происходит неожиданно.
— Вода холодная, пейте медленно! — к нам, толпящимся возле длинной трубы с прожженными сваркой отверстиями, откуда струйками брызгала вода, подошел наш дорогой товарищ прапорщик Афанасьев. — Не торопитесь, лучше напейтесь за два–три раза. И не забудьте, портянки перемотайте на сухое.
— Товарищ прапорщик, разрешите вопрос? — Сенька Разов уже напился до пуза, и сейчас решил что–то вопросить у прапора. — А для чего здесь, на Новой Земле шагистика? Тут же стрелять учиться надо, машину водить, ну. Что–нибудь еще?
— Не шагистика, солдат, а строевая подготовка. Запомни — армия может быть где угодно, хоть на Эпсилон Тукана, но в ней обязательно будет строевая подготовка. Это армия не просто учит вас ходить строем, нет. Вы учитесь чувству локтя товарища, и самое главное — вы учитесь не раздумывая выполнять приказы. Приказ — направо. И вы поворачиваете направо. Точно так же, вам прикажут — вперед, в атаку! И вы должны будете не раздумывая рвать все и всех. Вот для этого сначала строевая, потом огневая, потом тактическая. И огневая начнется у вас через неделю, причем вы до присяги будете должны сжечь пятьсот патронов. А тактическая начнется после присяги, с серьезной огневой и технической.
И могу вас обрадовать, бойцы. Со следующей недели начнем потихоньку привыкать к оружию.
— А мы привычны, товарищ прапорщик. Я здесь уже семь лет живу, а Ванька вообще здесь родился. — Это Харламов, крепкий коренастый парень из нашего отделения.
