Дома была осень. Слякоть, серое небо – климат-контроль лишь по выходным и праздникам, в остальное время погода – как заблагорассудится матушке-природе. Родители, естественно, на раскопках. А дед… Дед позвонил через час после того, как я переступил порог отчего дома. Не через секретаря. Сам.
– Здорово, Тёмка! Как жив-здоров? Хотелось бы увидеть тебя сегодня после обеда. Вертушку прислать?
– Не надо, я сам.
– Добро.
Дедов дом в Петергофе – это нечто.
Площадь в основании – сто двадцать квадратных метров, площадь последнего, четвертого этажа – триста восемьдесят. Помесь минарета и водонапорной башни. Для пущего сходства на верхнем уровне – крытый пластиковым, проницаемым для ультрафиолета «пузырем» зимний садик с плавательным бассейном, формой повторяющим контуры нашей славной державы. С площадью основания все понятно. Хитрый старикан таким образом почти в десять раз уменьшил налог с земли. Но бассейн – это перебор. Лучше бы посадочную площадку для вертушки сделал. Впрочем, дед – это дед. Он всегда был с причудами. И всегда они ему сходили с рук. Потому что – глыба. Причем краеугольная.
Я вылез из вертушки, поздоровался с охранниками, которые пропустили меня без стандартной проверки. В другое время я устроил бы им выволочку за столь грубое нарушение устава охраны государственных объектов и персон, но сегодня – не стал, потому что сгорал от любопытства. Еще бы! Вечно занятый, вечно в каких-то глобальных прожектах, дед сам позвонил внуку и пригласил в гости. Пригласил, а не велел явиться в приказном порядке. Я, пока летел в Петергоф, всю дорогу гадал, что еще такое дед затеял. Перебрал множество вариантов, но все – мимо.
Дед учудил так учудил.
Решил жениться. В семьдесят четыре года. Ну да для своего возраста дед – орел. Диета, теннис, верховая езда. Прикрепленный личный врач из правительственной клиники. Дед у меня не человек, а особо ценное национальное достояние. Его здоровье – дело государственное. Всё сбалансировано: гормоны, физкультура, имплантированные регуляторы-стимуляторы. Еще лет тридцать полноценной жизни старику гарантировано. Тем более что в нашем роду все мужчины – долгожители. Словом, орел. Но жениться…
– Дед? Ты это… Хорошо подумал? – осторожно поинтересовался я.
Действительный тайный советник Грива выпрямился во весь рост, пригладил совершенно седой, зато почти не поредевший «ёжик», посмотрел сверху вниз на нахального внука.
– А что прикажешь делать, если, кроме меня, род продолжить некому? Хочешь, тебе невесту уступлю?
– А я думал, у вас романтическая любовь,– усмехнулся я.
– Это у нее романтическая,– проворчал дед.– А я – практик. Ну что, берешь?
– Де-едушка! Да я же ее в глаза не видел!
– Видел, видел. Она по шестому каналу росгало передачу ведет. «Россия и будущий мир».
– Делать мне больше нечего, как гало смотреть! – фыркнул я. И попробовал зайти с другой стороны.– Слушай, дед, я-то – ладно, а ты… Уверен, что она тебе – пара? С государственной точки зрения.
– Уверен. Она из хорошей семьи. Сергея Ивановича Караваева дочка.
– Это который – контр-адмирал?
– Вице-адмирал. Командующий нашим Средиземноморским флотом. Я его лично рекомендовал Генштабу.
– Ну тогда все понятно…
– Ничего тебе не понятно! – рассердился дед.– Или ты намекаешь, что я не интересен молодой женщине?
– Да что ты, дед…– я на всякий случай отодвинулся.– В тебя половина российских женщин заочно влюблена. Но ты уверен, что такая женитьба положительно скажется на твоем политическом имидже?
– Уверен. Валентина – умница, красавица, не какая-нибудь вертихвостка. И рейтинг у ее передачи – будь здоров. Чудесная женщина. И мы с ней друг другу подходим. Вполне. Но тебе – отдам.
– Спасибо, не надо,– быстро сказал я.
– Значит, она тебе не нравится? – строго спросил Грива-самый-старший.
– Говорю же, я ее в глаза не видел! Ладно, дед, хочешь жениться, женись. Ты у нас в клане – старший. Только мне ее не подсовывай, ладно?
Дед насупился. Интересно, что я такое сказал? Всё-таки дед на меня отвратительно влияет: я себя сразу каким-то юнцом ощущаю. И вести себя начинаю соответственно.
– А я, Артём, на тебя рассчитывал,– наконец огорченно изрекает дед.
– В каком смысле? – насторожился я.
– В том самом. Род продолжить.
– А сам что, уже не… ?
Дед покачал головой.
– Может, тогда тебе и жениться не стоит, а, дед? Женщины, они, знаешь ли…– я запнулся, думая, как бы так сформулировать потактичней.– Им это дело нужно…
– Много ты в женщинах понимаешь! – фыркнул дед.– Ты хоть с одной жил больше месяца? Кроме того, с этим делом у меня нормально,– дед самодовольно выпятил челюсть. И тут же вдвинул обратно.– А вот с маленькими хвостатыми – проблема,– грустно сообщил он.– Ленивые, понимаешь. Не хотят внедряться куда положено. Я уж целый консилиум собирал…
Дед совсем пригорюнился. Я тоже. Мне совсем не улыбалось тащиться куда-то, сдавать… генетический материал. И вообще это противоестественно как-то.
Дед посмотрел на меня, мрачного, и решил приободрить.
– Ты не бойся, популярности у меня не убудет. Вот, кстати, мне тут наш спикер по теме историю рассказал. Про одного депутата от Национального демократического конгресса, тоже примерно моих лет. Женился на молоденькой фрейлине, год прошел, а она все никак не забеременеет. Он к одному профессору, а тот говорит: надо вам, ваше превосходительство, жену в морское путешествие отправить, скажем, в кругосветный круиз.
«Да я занят по самое некуда!» – отвечает камергер.
«Да кто говорит о вас? Вы жену отправьте».
«Одну? Нет уж. Испрошу отпуск у Государя, вместе на моей яхте и поплывем. Уверены, что поможет?»
«Надеюсь. Кстати, шансы существенно возрастут, если вы возьмете с собой молодого секретаря»,– говорит профессор.
«Это можно,– соглашается камергер.– Без работы не останется».
Через шесть месяцев звонит депутат профессору. «Спасибо,– говорит,– очень помогла ваша рекомендация – жена беременна».
– А что секретарь? – интересуется профессор.
« Вот тут – неувязка вышла,– смущенно говорит депутат.– Секретарь тоже беременна».
Дед захихикал. А вот мне было совсем не смешно.
– Может, и тебе, дед, тоже… того… в круиз? – промямлил я.
– Не мне, а тебе,– строго сказал дед.– Если захочешь, конечно. Яхту я тебе дам. Можешь и секретаря взять – профинансирую. А сейчас у тебя двадцать минут, чтобы переодеться и убрать с физиономии это кислое выражение. Через двадцать минут приезжает моя невеста, и мы втроем отправляется кутить. В Императорский клуб.
Я скривился еще больше. Императорский клуб – это жутко чопорное заведение для великосветских воротил. Как «лицо, приравненное к рангу младшего камергера» я имел право посещать эту забегаловку для министров и царедворцев, но никогда этим правом не пользовался. И сейчас тоже не имел ни малейшего желания.
