Со звоном посыпалось стекло в окне возле кухонного шкафа, и на пол упал большой камень.
И тут же следом влетело что-то еще, быстро вращающееся. Оно врезалось в угол шкафа, разбившись, полыхнуло пламенем.
Яков отпрыгнул и присел. Леша, опрокинув стул, метнулся в комнату за перегородкой. Кирилл, сидящий на стуле у стола, пригнулся.
Шкаф уже горел вовсю. Еще один метательный снаряд влетел в комнату — Кир успел заметить, что это бутылка с огнем на горлышке, — врезалась в стол и разорвалась брызгами пламени.
Он повалился на пол. На четвереньках обогнул стол, вскочил, закричал, ударяя себя ладонями по груди, наконец сумел потушить сигарету, выпавшую из рта за пазуху, и бросился к перегородке, за которой гудело пламя.
И едва не столкнулся с выбегающим наружу Лешей. На спине его был рюкзак, в руках — «сайга» и охотничье ружье.
— Там горит, вещи спасай! — приказал старик.
Кирилл нырнул в комнату. Окно было разбито, деревянный пол горел, в огне плавилась, растекалась пузырящимися лужицами клеенка — хорошо, что варханской одежды там уже не было. Два рюкзака стояли под столом, огонь подбирался к ним. Кир схватил их.
Его катана лежала на подоконнике разбитого окна.
В другой комнате раздались выстрелы. Кир бросил рюкзаки, прыгнул к стене и пошел вдоль нее, вытянув вперед руку. Пол горел прямо под окном, языки пламени облизывали торчащую за край подоконника рукоять. Кир схватился за нее, обжигая запястье, отпрыгнул, мельком заметив в окне здание СТОА, на крыше которого стоял подросток в джинсе и раскручивал широкую пращу.
Прижав катану локтем к боку, он снова подхватил рюкзаки и выбежал из комнаты. Яков с охотничьим ружьем и Леша с «сайгой» стояли у окон, выставив наружу стволы. Кухонный шкаф полыхал вовсю, стол и часть пола тоже горели. Дым быстро заполнял помещение. Кирилл подбежал к сторожу, положив рюкзаки, стал пристегивать катану к ремню. Обожженная кисть болела.
Леша выстрелил. Джинсовый подросток опрокинулся навзничь, вложенная в пращу бутылка с горящим горлышком покатилась по наклонной крыше. Держась за ногу, он пополз прочь и свалился с дальнего края крыши, а бутылка в этот момент упала с другой стороны.
Яков негодующе закричал, когда она разбилась об асфальт, и растекшееся вокруг пламя поползло по стене здания.
— Автовозка моя! — он бросился к их окну. — Оттуда никого не вижу, Леша, что здесь?!
— Прячутся, сволочи. — Старик оглянулся. — Баллон может взорваться.
Занавеска, прикрывающая нишу, где стоял подключенный к плите газовый баллон, горела, и потушить ее не было никакой возможности — в том месте огонь был самый сильный, оттуда валил дым и шел ощутимый жар.
— Надо уходить, Леша. — Яков подхватил один из рюкзаков.
— А как? — спросил Кир, накидывая на плечи лямки второго. — Они выход стерегут, наверное. Если у них какое-то оружие появилось, кроме сигнального пистолета…
— Вон он, петух драный! — Леша дважды выстрелил, но не попал в пронесшегося мимо башни на своем велосипеде панка с оранжевым гребнем. Прежде, чем скрыться за станцией техобслуживания, тот метнул бутылку прямиком в сбитую из досок, листов фанеры и жести дверь, закрывающую пролом в основании башни. Она сразу загорелась, дым и языки пламени поползли вдоль стены. Окно, из которого глядели все трое, находилось над проломом, и видно стало хуже.
А ко второму окну было уже не подступиться — теперь там полыхало не меньше, чем возле плиты. За дощатой перегородкой тоже гудел огонь, из двери валили серые клубы.
— Сукины дети! Что творят, что творят! — Леша рывком затянул узел банданы на затылке. — Ведь не с врагами дерутся, на своих нападают! Все, уходим. Без спешки, но быстро, не паникуем. Рванет — так хоть башня моя им не достанется.
Он направился к двери, за которой начиналась идущая спиралью вдоль внутренней стены постройки лестница.
— Но куда уходим? — спросил Кирилл.
— За мной, парни! — продребезжал Леша, и подошвы его охотничьих ботинок застучали по железным ступеням.
На первом этаже он сразу свернул под лестницу. В темном закутке была квадратная дверца, такая приземистая, что не пригибаясь войти туда смог бы только ребенок. Сорвав незапертый висячий замок, старик открыл ее и протиснулся внутрь. Яков с ружьем в руках пропустил Кирилла.
— Давай, я замыкать буду.
Прежде чем нырнуть в дверь, Кир оглянулся. Закрывающие пролом доски горели; башню наполнял дым, вверху его скопилось уже очень много, да и внизу висела гарь.
Квартира, дом бабы Пани, теперь башня… третье жилище он покидает за считанные дни, причем в последнем не успел даже переночевать. Было такое чувство, что теперь ему предстоит все время скакать по разным местам, как дичи какой-то, которую обложили охотники, — ни минуты покоя.
— За мной, Кирюха! — донеслось спереди, и он протиснулся вслед за Лешей.
Короткая лестница, глухая комната с трубами и вентилями… Потом они попали в бетонный желоб с плоским железным потолком. Желоб тянулся прямо, под легким уклоном. Луч фонаря в руках Леши плясал по стенам. Яков сзади сказал:
— Отсюда отойти подальше надо, потому что когда рванет, засыпать может.
— Вперед, — кивнул Леша. — Фонари пока не включайте, экономьте.
Кир едва не цеплял макушкой низкий железный потолок. Под ногами было сухо, лишь иногда попадались небольшие лужицы дурнопахнущей жижи.
— Пересохло-то как, а? — заметил сторож. — Я раньше заглядывал — тут всегда такие потоки… А теперь вот пустыня.
— Может, противогазы наденем? — предложил Кир. — Воняет.
— Ничего, пока терпимо. А в противогазе ты быстрым шагом долго идти не сможешь, если без привычки.
Луч фонаря выхватил из темноты решетку, перегораживающую желоб впереди, но Лешу это не смутило.
— До этого места я доходил, — пояснил он, сворачивая. — Вот дальше не знаю что.
Фонарь осветил овальный темный проход, закрытый решетчатой дверью — без замков, но прикрученной к скобе на стенке проволокой. Леша повесил «сайгу» за спину, достал небольшие кусачки, перекусил проволоку и навалился на дверь. Со скрипом она отворилась, старик шагнул вперед. Когда за Кириллом в узкий коридор вошел Яков, сзади загромыхало, желоб тряхнуло, и низкие раскаты, словно от грома, покатились по нему.
— Ну вот… — протянул Леша, пряча кусачки в боковое отделение рюкзака. — Башня-то моя хлипкая уже была, гнилая… А теперь и вовсе нет ее.
— Всё, назад не выбраться, — заметил Кир.
— Ничего, разберемся. Под землей часть пути пройдем, а может и весь.
Он пошел дальше. Позади Кира тихо пыхтел Яков. Коридор плавно загибался влево, был он совсем узкий, но зато потолок повыше, чем в желобе. Через одинаковые промежутки в нем темнели небольшие круглые отверстия, вокруг которых с бетона свешивались какие-то жирные сопли, довольно мерзкие с виду.
