Кручу новый ствол в руках — теперь буду умный, чтоб не думать в бою, так оно работает или иначе, как с тем ружьем, что оставили на всякий случай отмокать под бензиновой тряпкой после ковыряния в пасти бармаглота. А что это за пимпочка на спусковой скобе? Предохранитель такой? Ну-ка, если вот так попробовать… Магазин снять, оттянуть затвор, отпустить, еще раз оттянуть, ага, щелкает, опять вручную затвором туда-сюда, только вперед медленно… щелкает, ага… А теперь пимпочку эту потрогаем — щелкает? Щелкает… А второй раз? Ага! Есть, значит, переключатель, можно одиночными стрелять. А что дергается при спуске — это не беда, пневматика тоже дергается, и даже посильнее, тут-то пружина — только чтоб патрон загнать, а там — вся энергия в ней…
С длинным МЦ 21–12, которое я взял взамен покусанного бармаглотом МП-154, в помещении делать нечего, пусть в машине полежит пока. Беру ППШ и на всякий случай ТОЗ-106 оно же «смерть председателя» — законно продававшийся в качестве охотничьего ружья девайс, подозрительно напоминающий кулацкий обрез винтовки Мосина, только под двадцатый калибр. Лишнюю деталь, блокирующую спуск при сложенном прикладе, я из него уже выковырял — там оно проще, чем с «сайгой»… Обрез за спину, а ППШ в руки. Пока так попробую, а потом, может, приклад отрежу, если с рук нормально из него стрелять будет… Идем все в том же составе — Сашка остается Иринке тыл прикрывать в машине.
Беглый осмотр задней полусферы показывает, что нам крупно повезло. Ружье было заряжено картечью, причем не просто фабричной картечью — свинцовыми шариками, а вязанкой — когда эти шарики надрезают и пропускают через них тонкую проволоку. Такой снаряд режет живое мясо в буквальном смысле на лоскуты. И неживое, наверное, тоже. А вот стальной лист, даже тонкий, — наоборот, плохо берет. Картечины его проминают, а проволока их тормозит, в результате вместо сквозного пробития — куча вмятин и паутинный узор между ними. Прямо аэрография… Была бы там пуля — все могло быть гораздо печальнее. А если пуля не свинцовая, а бронзовая или стальная… В общем, не будем о грустном. Видел я тракторное колесо с аккуратно просеченными кружочками — это в почти сантиметровой толщины железяке… Траекторию прикидывать не буду. Во избежание. На себе не показывают. И на своей машине — тоже. Кстати, машине обещан ПХД и полный техосмотр. Благо и масло, и куча разных баночек автохимии у нас есть. И паутинку эту закрасим. Ну и мозги животрупьи с капота смоем обязательно — на сервисе «керхер» наверняка есть, а если и нет — не беда, прокатимся специально.
На этот раз оружие нам не потребовалось. В здании действительно оказалось пусто — дверь примотана проволокой, и рядом на стене глубоко процарапано «Выходя — запри, как было», а проволоку разматывать ни один зомби не сподобится. Впрочем, и люди бывают те еще бармаглоты, блин… и бармалеи. Но сюда бармалеи пока что не добрались, да и что собака в кузнице украдет? На столике дежурного телефона не было, но кусок провода откуда-то из-под плинтуса тянулся. Цепляемся — так, зуммер есть, пик-пик-пик кнопки… гудит. Понятно, АТС древняя, только пульсом. На сей раз набирает долго, с достоинством… гудок, другой гудок, соединение, значит, есть… Ну бери же трубку…
— Алло.
— Привет. Живая?
— Как видишь.
Я вдавил кнопку рации, передал для Сашки: «Все в порядке, мама дома».
— Это ты Сашке? Вы где вообще? Я сервиса телефон нашла, звонила-звонила — не берет никто.
— По городу катаемся, полезные вещи собираем. А под жилье коттеджик присмотрели в Басово.
— Пустой?
— Ну не совсем. Но живых там не было.
— Сашка как, не сильно боится всего этого?
— Сашка молодец. Уже меня учит.
— Чему это?
— Новый автомат изучила, пока я машиной рулил, а потом рассказала.
— У вас уже и автоматы есть? Ну вот, а я похвалиться хотела.
— Тоже получила?
— Ну да. И себе, и ей.
— Хитрая какая. У нас ей не дали — мала, говорят.
— А я сказала — для мужа.
— И правильно. А основная добыча у тебя как?
— Есть и основная… Разболтала все-таки?
— Еле выдавил. И то по делу. Про новых монстров слышала? Стекла у машин разбивают…
— Нет…
— В общем, не выходи никуда, мы за тобой приедем.
— И что, в одном коттедже всем вместе жить? Самому-то не страшно?
— Страшно. Поэтому я присмотрел два коттеджа. Только один еще проверить надо, на предмет скелетов в клозетах.
— Ты что, серьезно?
— Вполне.
— Иринка знает?
— Все знают.
— Ну вы даете…
— Как можем. У тебя-то планы есть какие-нибудь?
— Да не особо…
— Ну у нас тоже не очень. С мертвыми разберемся, не вопрос. Не дождутся. А вот с живыми — хуже. И дальше еще хуже будет. Но — не завтра еще. Так что посидим, подумаем. Может, придумаем чего.
— А дом проверять, как ты говоришь, на скелеты — это долго?
— Недолго, но дело нервное… Так что это уже утром.
— Тогда тем более без меня не надо.
— Ну я думал, Сашка тебя увидеть хочет.
— А может, ты ее привезешь?
— Просто привезти, чтоб потом обратно? Не стоит, наверное. Не мирное время все-таки.
— Ну как знаешь. Она вообще далеко?
— В машине сидит, по рации доступна. А мы тут в бывший ДОСААФ залезли, к телефону.
— Ну ладно, до завтра тогда. Темнеет уже, не болтайтесь на улице. Особенно раз новые монстры появились.
— Вообще-то у нас в машине решетки на окнах. Но болтаться не будем, да. И ты не гусарствуй смотри, на верхних этажах пока неопасно. Если не заведется еще и альпинист…
— Какой альпинист?
— Ну боксер завелся — который машинные стекла бьет. Прыгуны вообще первыми появились. Штангиста мы вчера подстрелили — решетки оконные вырывал. Мутируют, суки, только хруст стоит…
— М-да, весело…
— Ты дверь в комнату с балконом закрой и гвоздями забей. Будет ломать — услышишь, возьмешь автомат и прямо через дверь его, на уровне головы.
— Да уж… А вы в этом коттедже как? Сашка на каком этаже живет?
— Все на втором. И решетки на окне — сразу не сломает. Так что за нее не бойся.
— Ну ладно, пока. Завтра приезжайте, только, чур, дом без меня не зачищать.
— Договорились.
Фу, гора с плеч. И не только что жива-здорова, но и что, в общем, получается договориться. Конечно, хрен его знает, как дальше пойдет, но в соседнем доме — это все же не в соседней кровати. Можно и не видеться, если не хочется. А Сашка ко всему этому относится правильно — вы, предки, своей фигней сами страдайте, а у меня своей хватает… Ну и молодец, умница. Что ж у взрослых так не получается, а? Хотя и у детей не лучше, только у них проблемы свои, у нас — свои… Хорошо еще, Сашка не задумывается пока, что с ее одноклассниками стало, да и вообще не сильно к ним привязана… И парнем (или пока что — мальчиком?) по юности лет не обзавелась еще… А то в эти готические лета… Только гляди за ними, романтиками, чтоб не выпили йаду какого… А сейчас тем более — оружия-то полно… Может, отбирать, когда без присмотра? Прошлую ночь дрыхла, как все мы, с «сайгой» под кроватью. Или куда она ружье клала — не знаю, не спрашивал. На предохранитель ставить не забывает, и куда ствол смотрит — следит, значит, можно уже, большая. Отбирать — только хуже будет, наверное… Вот так и приключился в России всеобщий и полный легалайз… Хочешь — на танке катайся (не хочу), хочешь — детей несовершеннолетних вооружай (а это — уже)… Только что-то не радует эта свобода. Как фальшивые елочные игрушки… Потому что свободы как раз больше не стало. Меньше ее стало, и ох как намного. Вообще, можно сказать, никакой свободы, а только сплошная непродыхаемая необходимость, осознавай ее или не осознавай… Ладно, хорош философствовать, поехали домой. И жрать уже хочется, да и действительно темнеет уже…
