(говорит прямо в микрофон) Это Джентри. Не думаю, что мне удастся выудить еще что-нибудь. Пришлите медиков с каталкой…
Рядовая Айерс:
Нет! Нет, я в порядке. Минутку… еще минутку.
Капитан Джентри:
(опять в микрофон) Отставить.
Рядовая Айерс:
(сморкается, затем глубоко вздыхает)
Извините, капитан. В какой-то момент я снова оказалась там, и…
Капитан Джентри:
Держите себя в руках, рядовая. Все, что вы расскажете, поможет Доминиону спасти многие жизни. Помните об этом.
Рядовая Айерс:
Спасти многие жизни? Ха. Хорошо, что представили это именно в таком свете, док. Теперь мне будет намного легче.
На чем я остановилась?.. Ага, мой взвод был в ссылке на занюханной планетке, и зерги постоянно атаковали нас. Как по графику. Мы отбивались. Шли дни. Недели.
Мы научились экономить патроны, полагаясь исключительно на лазеры, которые колонисты с помощью подручных средств закрепили на платформах над стенами. Неважно, сколько тварей пыталось проникнуть в каньон — всем им так или иначе нужно было пройти через Очко, и там они находили свою смерть. Редкому чудищу удавалось подбежать вплотную к баррикадам. Гораздо большей проблемой было сжечь лазерами их трупы, когда атака захлебывалась.
Это превратилось в повседневую рутину. Зерги нападали день за днем, но не чаще, чем раз в сутки. Точное время каждой следующей атаки предсказать было невозможно. Каждый раз первыми шли несколько десятков зерглингов, а за ними следовала несметная толпа. Сотни тварей наваливались друг на друга, одним выстрелом можно было положить двух-трех монстров сразу.
Капитан Джентри:
Итак, рядовой, наконец-то мы подходим к сути. Как именно действовал противник? Вы имели дело только с зерглингами?
Рядовая Айерс:
Да. Я спрашивала местных о других видах зергов, которых запомнила со времен обучения. Ну, вы знакомы со всей этой братией: гидралиски, ультралиски, пожиратели… По всей видимости, они входили в самую первую волну атаки, но потом их численность поуменьшилась.
Капитан Джентри:
Поуменьшилась?
Рядовая Айерс:
Ну да, а потом они и вовсе исчезли. Колонисты говорили, что состав нападающих со временем менялся, и мы предположили, что это было признаком того, что ресурсы врага на исходе.
Капитан Джентри:
Вы считаете, что именно так все и было?
Рядовая Айерс:
Нет. Я могла только строить догадки.
Капитан Джентри:
И каковы же они?
Рядовая Айерс:
Сейчас я дойду до этого. Чтобы понять, вам нужно дослушать до конца.
Колонисты были рады нам: они снабжали нас колодезной водой и амуницией, под производство которой был в срочном порядке переоборудован тамошний инструментальный завод. Принесенное нами продовольствие стало для всех манной небесной. Наш техник, рядовой Хью, проверил передатчик. Тот оказалось в порядке: по словам Хью, сигналы уходили, просто на них никто не отвечал.
(После долгой паузы раздается покашливание капитана Джентри.)
Капитан Джентри:
Продолжайте.
Рядовая Айерс:
По прошествии нескольких недель я начала подозревать неладное.
Капитан Джентри:
Относительно передатчика?
Рядовая Айерс:
Нет, относительно зергов. На кой мне сдался передатчик? Я же не связист. Я стала задумываться о том, что толкает зергов на эти непрекращающиеся атаки.
Мне вспомнился спор, разгоревшийся однажды между мной и моим отцом после его лекции о теории эволюции. Я осмелилась подвергнуть сомнению один из его догматов, который гласил, что если количество особей в популяции резко уменьшается, мутации внутри нее начинают происходить гораздо чаще. Я считала, что глупо и антинаучно рассматривать скопление организмов неким единым бессознательным целым, которое реагирует на внешние угрозы, опираясь на гештальт-мышление.
Капитан Джентри:
«Гештальт-мышление»? Рядовая Айерс, ваш словарный запас впечатляет, но, по-моему, вы используете слишком много выдуманных терминов для описания общеизвестной «концепции церебралов». В том, что вы говорите, нет никаких откровений.
Рядовая Айерс:
Простите, док, но мне кажется, вы не понимаете суть вопроса. Мой отец говорил об увеличении частоты мутаций отдельных попавших под угрозу истребления популяций, принадлежащих к одному виду. Это означает, что способностью к биохимической связи на генетическом уровне обладают все существа в мире. Даже мои несчастные дрозофилы.
Капитан Джентри:
Итак… вы утверждаете, что отдельная группа особей может мутировать, подстраиваясь под неожиданные обстоятельства. Это и есть «природа, которая выскальзывает через черный ход с твоим кошельком»?
Рядовая Айерс:
Уже теплее.
На мой взгляд, это была глупейшая теория. За ней не стояло никаких формул, алгоритмов или моделей. Наука чем-то напоминает пистолет, не так ли? Заряжаешь, нажимаешь курок, вылетает пуля. Когда понимаешь принцип, то каждый раз можешь предсказать результат. Как вы думаете, почему я ушла в армию и оставил отца со всеми его опытами? Задача солдата — стрелять и убивать, чтобы выиграть бой. Просто и ясно. Мой отец презирал меня за страсть к упрощению, за стремление делить мир на черное и белое. Он называл такой подход «дурацкой двоичной фантазией».
«Послушай, Марен, — говорил он, — сумма А и B не всегда равна C. Иногда она равна M, иногда — 42, а иногда на выходе мы получаем целую стену текста. Нужно признать, что у самых важных проблем бесконечное количество нюансов. Нужно отступить на пару шагов назад, чтобы увидеть хотя бы часть полной картины.
Он завалил меня в том семестре, несмотря на отличные результаты тестов. Сказал, что я не поняла главного.
Капитан Джентри:
Сорона заставила вас пересмотреть отношение к теории отца?
Рядовая Айерс:
Да. Мне неприятно это признавать, но да. Жаль, что для этого пришлось оказаться на бесплодной планете в окружении гигантских тараканов и питаться плесенью. Я наконец-то начала видеть полную картину. Отец был бы так рад за свою маленькую девочку.
Вопрос первый: зачем представителям инопланетной расы — расы, освоившей межзвездные перелеты и, предположительно, разумной, — идти на штурм заведомо неприступной цели? Зачем делать это постоянно, с непостижимой периодичностью? Бочка явно не представляла никакой стратегической ценности. Как, собственно, и вся Сорона.
