Паха молчал, шумно потягивая воздух забитыми кровью ноздрями.
Кох покачал головой
− Как хочешь.
Чили зажмурилась думая, тот начнет бить пленника, но гусятник полез Пахе в карман, достал оттуда сверток с лекарством.
− Бабу найдем рано или поздно. Тебя к перилам пристегну. Вспоминать о моем предложении.
Он высыпал содержимое. Не сразу. Одну за одной. Горошины падали, отскакивали о железо и пролетали в дыры.
Двое крепче схватили Паху. Кох смял сверток и швырнул под ноги. Наступил. Отпнул с галереи.
− Посмотрим, долго протянешь?
Слишком явна шипящая. Слишком!
Чили испугалась за Паху. Забьют до полусмерти. Просто и обыденно и бросят загибаться. Бросят. Разве что он признается, где она. А он признается? Нет. Короткая и ясная мысль-вспышка. Ни за что!
Девушка вцепилась зубами в клапан рюкзака освободить руки. Достала пистолет. Сняла с предохранителя, засунула за пояс. Уже подавая рюкзак себе за спину, сомлела. А если выстрелит? Сама себя прикончит!
«Дура!» — высказалась она не лестно в свой адрес.
Сдержалась не спешить. Заторопишься, зашумишь, услышат!
Вот рюкзак за спиной. Пробует прицелиться. Рука дрожит, и цель уходит с мушки. Гусятников плохо видать сквозь решетки вентиляции и пола, вдобавок рука пляшет. Зажмурила глаз. Так вроде лучше, но против правил! Всегда смотрят обеими глазами. Обеими!
«Это тебе не Armpit! Это тебе не Armpit!» − колотилось у Чили внутри. — «Бонусы зарабатывать!».
Игры внезапно кончились и теперь цель не бонус заработать, а жизнь человеческую спасти. Пахину жизнь.
Она старалась не думать, как будет стрелять в людей. Это легко, когда тебя колотит и трясет.
Осторожно отпустилась держаться и взяла оружие в две руки. Все равно плохо! Девушка прицелилась. Сперва в одного потом, в другого, в третьего. Повторила. Закрыла глаза (так страшно!) и мысленно «выстрелила» по памяти. Бах-бах-бах!
«Ну!» — поторопила девушка себя. Ударила ногами выбить решетку и вывалилась из вентиляции.
Первая пуля разнесла голову Коху, следующая прошила плечо и дошла до сердца Кечи. Третья отправилась в «молоко». Паха воспользовавшись замешательством, корпусом ударил Здоровяка и сбросил через перила. Тот протяжно акнул, падая с пятнадцатиметровой высоты. Тут же подхватив автомат одного из гусятников, Паха на опережение выпустил очередь вниз. Вой и грохот выстрелов слились в единое. Дуплетом зарядил по галереи напротив. Выскочивший гусятник нарвался на пули. В грудь и горло. Дернулся в сторону и, так и не отпустив ручку, умер у раскрытой двери.
− Паха! — позвала Чили.
Сжавшись, она сидела на полу. Над ней зацепившись за упор лямкой, болтался рюкзак.
− Я сейчас.
Сжав зубы, до судорог в челюстях, Паха постоял, перебарывая бушующую в нем боль. Чили терпеливо ждала, оглядываясь по сторонам. Боялась, опять кто-то появится. Стрелять снова у нее не хватит духу.
Боль не отпустила, но Паха к ней притерпелся. Пришлось. Тщательно обыскал трупы и пересыпал трофеи к себе в понягу.
− Иду.
Он появился на галереи минут через пять. Чили видела, с каким трудом ему дается каждый шаг.
− Молодеш, − просипел он, едва раскрывая разбитые губы.
У «молодца» глаза круглые, по тарелке, сама бледнющая. Не давая девушке говорить, обнял и прижал, успокаивающе похлопывая и поглаживая по спине.
Возможно, гусятников и стало меньше, но единственный боец и её защитник сам дышал на ладан. Вот-вот грохнется в обморок. Чили подставила ему свое плечо. Паха не стал артачится и обхватил её за шею.
Быстро проковыляли два этажа. Паха угадал засаду. Как? Чили не могла бы сказать. Сама бы проворонила, точно. Паха кривой очередью, снизу вверх и слева направо, прошил двери. Стерегущий за ней гусятник вывалился. В открывшуюся щель Паха срезал и второго стрелка.
Глядя в пол глаза от ужаса, Чили помогла обшарить рюкзаки и карманы убитых. В рюкзаках бедно. Достались упаковка раскрошившихся сухарей и пакет горохового супа. Трем рожкам к автомату Паха несказанно радешенек. Даже о боли забыл. У второго нашлась оптика для снайперки. Забрали. Пахе вещь бесполезная, а вот продать или поменять! Тьма денег! Наскребли кое-что россыпью. Бинты, полный флакон йода. Пощелкав Макаровым Паха оружие не выкинул, отложил.
− Безотказная штука, но отслужил срок.
В одном из карманов Чили нашла презерватив, тут же выкинула.
− Что за таблетка? — спросил Паха.
И смех и грех с этим Пахой. Чили не сдержалась рассмеяться. Вначале его наивному неведенью. А когда он потянулся посмотреть куда «таблетка» упала, то и над пахиным распухшим лицом. Напоминало тыкву Хэллоуина. Зубы, правда, все.
У Здоровяка в подсумке Паха нашел две гранаты. М3 с осколочными рубашками.
− Считай, окупились, − остался доволен Паха, пряча гранаты в рюкзак.
Чили подобрала скомканную бумагу из-под лекарство. Одна горошина прилипла.
− Брось. И никогда ничего с полу не поднимай, − отказался Паха от находки.
Чили бумажку выбросила, но горошину припрятала. Из чисто женского наития. Пригодиться.
Оставшегося и спрятавшегося гусятника Паха высматривал до темноты. Не увидел.
− Тертый парень.
− Может, ушел?
− А договор? Раз провалишь заказ, потом не наймут. Караулит где-то. Только вот где?
Дуэль завершилась ночью. Как только стемнело, Паха пропал в густом мраке, оставив Чили дожидаться.
− Не лезь под руку, − попросил он. — Не увидит, на шум стрельнет.
Что оставалось делать, соглашаться.
Время приобрело безразмерность. Тянулось тревожно и ужасно долго. Потом стукнул выстрел. По железу звонко прошлась автоматная очередь. Вскрикнул человек. Опять одиночка. Не Паха. Короткое тух.
Больше выстрелов не последовало. Она просидела на корточках с час, вглядываясь в ползающие по полу зала тени. Вслушивалась в каждый скупой звук.
Паха вернулся с консервами и патронами ссыпанными в «банан»[20]. Всю добычу рассортировали и разложили. Одну из банок, тушенку съели. Собранное оружие Паха запасливо припрятал. До утра кимарили в пол глаза. Промозглая погода подняла в несусветную рань. Холодно до клацанья зубов.
На открытой улице, что голый в крапиве. Откуда жиганет?
− В какую сторону путь держим? — спросила Чили, наблюдая, как Паха пересчитывал стратегический запас своих пилюль. Всего три горошины, завалявшихся в кармане рубахи. Рассыпанные не искал, считал зазорным подбирать с пола. Про резерв Чили, не ведал.
− Заглянем кое-куда. Поторопимся, успеем.
Куда успеем? Что успеем? Не скажет ведь, не объяснит толком.
− Давай переложим рюкзаки, − предложила она. — Тебе легче.
