Молодой человек был благороден и честен, пусть даже в чем-то и наивен, но тем лучше оказывалось для жителей городка, которые вряд ли знали, что гуль - это осушенный «до дна» вампиром человек. Пусть даже они это и знали, но вряд ли кто-то из прочих наемников сообщил старосте, что гули «свежие», то есть их «выпили» не так давно. Следовательно, где-то поблизости находилось гнездовье тех, кого ученые мужи называли в своих трудах nosferatu.
Хотя для гнездовья количества гулей было недостаточным. Как говаривал один опытный истребитель неупокоенных: «Эти твари, как помет летучих мышей, чем больше этого дерьма вокруг, тем многочисленнее братия его произведшая». Не смотря на грубость изложения теории, здравое зерно в ней все же имелось, поэтому молодого человека не удивило, что наемники вели свою бесхитростную игру столь нагло. Получая деньги, они уничтожали следствие, но не причину, прекрасно зная, что вскоре гули снова появятся и снова можно получить свой куш, приложив немного усилий и ловкости.
Истребитель неупокоенных после схватки в руинах лепрозория оценил противника, который прятался где-то поблизости и питался жителями городка, собирая незаметно своеобразный «урожай». Очевидно, если судить по силе порожденной нежити, это был кто-то из низших вампиров, которого либо прогнали из семьи, либо война лишила его таковой. И вот теперь он укрылся здесь, не торопясь образовать новую, так как иначе дело дойдет до столицы, а у инквизиторов разговор был короче чем осиновый кол, что вгонят кровопийце в сердце.
Кабак встретил молодоо человека радостными криками смотрителя ночных улиц и его племянника, пьяного как сапожник. Посыпались расспросы, но истребитель неупокоенных сохранял значительное молчание и, за кружкой подогретого вина с пряностями, которым его угостил за старания хозяин заведения, терпеливо дожидался старосты. За ним тут же послали, чтобы поднять из кровати спозаранку.
Ждать долго не пришлось. И вот молодой человек уже излагал свои предположения под кивки мало понимающих, но согласных с ним, смотрителя ночных улиц и его помощника. Староста от таких новостей лишь нервно теребил в руках свой кошель, которому грозило в скором времени еще больше похудеть. Но выбор бургомистра был невелик, если он действительно хотел получить это достойное звание, а не слышать только из уст подкупавших его.
– Вы понимаете, надеюсь, что наш городок не сможет себе позволить заплатить за голову вампира? Если только удастся переговорить с владетелем мануфактуры. Но он проигрался в пух и прах, а тот мошенник, что обчистил его карманы, наверняка далеко отсюда, - сказал староста, начинавший жалеть о том, что так дешево отпустил полукровку.
– Боюсь, вам не все известно об этом «благодетеле» городка, - запальчиво возразил молодой человек, усмотрев в этом шанс поделиться тем, что услышал у ворот руин лепрозория, - Знаете ли вы, что этот изверг замучил до смерти нескольких детей у себя на мануфактуре и трупы их за деньги хоронил старик-могильщик в руинах за городом. Как раз там, где я принял этой ночью бой.
– Черт побери! - воскликнул смотритель ночных улиц, грохнув кулаком по столу, и зло посмотрел на старосту.
– Я ничего не знал об этом, клянусь! Те из детей, что бывали с ним в городе в торговые дни выглядели вполне сытыми! - пытался оправдаться староста.
– Неудивительно, ведь сейчас зима и еды им может не хватать! - почти крикнул истребитель неупокоенных, которого поражала подобная доверчиваость.
– Что вы предлагаете делать!? - оттолкнув старосту сел напротив молодого человека смотритель ночных улиц, мгновенно протрезвевший от таких известий.
– Я думаю наведаться на мануфактуру, - ответил истребитель неупокоенных и добавил, - Скорее всего ваш «благодетель» платил дань вампиру, иначе как он уцелел на ночных дорогах. Избавимся от одного «упыря» хотя бы, а второго, того, кто порождает гулей, подсторожим на мануфактуре. Он туда явится, вот увидите. Молодая плоть и кровь для него излюбленное лакомство.
– Собирай мужиков, пусть прихватят топоры, вилы и еще чего потяжелее! - толкнул под локоть племянника смотритель ночных улиц, - Пора кончать со всем этим.
– Кто вам сообщил об этом? Какой еще старик-могильщик? - тихо поинтересовался староста.
– Он назвался Жилем… - начал молодой человек.
– Жиль?! - воскликнули хором окружающие.
– Да.
– Так он же умер в конце этого месяца! - староста побледнел как полотно, - Видать, старуха его не соврала, что он шатается по дорогам, а ночью стучит ей в окно. Я уж подумал, что она тронулась умом от горя.
– Не повезло вашему городу, - мрачно ответил молодой человек, - Отныне по дорогам ходите осторожней. Жиль назначен Анку, глашатаем смерти. До конца следующего месяца он будет бродить по тракту. Избегайте времени тумана. Тем, кто ему встречается, он пророчит скорую гибель.
– А как же вы?! - забеспокоился смотритель ночных улиц.
– Мой медальон хранит от всего того, что несут с собой порождения Бездны. Анку страшен тем, что я не смогу его убить. И никто не сможет его изгнать. Он уйдет сам.
– Он нападает на людей?
– Нет, тогда все было бы гораздо проще. Он - вестник того, что эти места прокляты.
– А когда же он уйдет? - с надеждой спросил смотритель ночных улиц.
– В конце следующего месяца, как я и сказал, - со вздохом ответил молодой человек, - Однако его место займет другой, кто умрет последним в месяце. И так будет продолжаться, пока Бездна не закроет здесь свои врата.
– За что же нам такая кара? - перекрестился староста.
– Это не кара. Это своеобразная «метка», которую оставила на вашем городе Бездна за замученных и не отомщенных, - отрезал истребитель неупокоенных.
Молодой человек встал из-за стола и вышел на улицу, где его ожидали вооруженные кто чем горожане.
* * *
– Да, - протянул Гортт, кутая Нэй в свой теплый плащ, - Ничего себе так утречко выдалось. Почти как в горах у Швигебурга. Видишь, ты вся дрожишь, а еще с нами ехать хочешь. А ведь зима только началась. Это тебе не в сильванийских лесах пережидать. Того и гляди свои острые ушки отморозишь.
Гном как-то слабо улыбнулся, прекрасно зная, что это не довод для эльфки. Однако, он очень надеялся, что, при встрече в Шаргарде, Карнаж сможет ее вразумить, если, конечно, «ловец удачи» был еще жив.
Нэй обиженно надулась на слова гнома. Она сидела на краю повозки и грела мерзнущие ручки, пока Тард и его товарищи собирались в дорогу. Им пришлось невольно задержаться, так как в деревню на восточном берегу Бегуна тоже нагрянул разъезд и также, как и до этого, учинил расспросы и небольшой обыск повозок убийц драконов.
