Маркулию захотелось заплакать от обиды. Ведь всем этим людям, пришедшим к нему от Данихнова, нужны были только лишь его способности. Им надо было, чтобы он разобрался в заклинаниях Николая-летописца. А что потом будет с самим Маркулием, их совершенно не интересовало.
«Я один, — подумал Маркулий. — Один, как остров в океане... И никому нет дела до моих желаний, да и до меня тоже... А этим людям — особенно...»
Ведь они выдернули Маркулия из привычного — такого тихого и спокойного — мира, потащили за собой через огонь, грязь, страх и боль. Прямо сюда, в Преисподнюю. К чему сейчас думать о них? Разве они думали о нем, когда он, дрожа от страха, прятался в подвале? Разве думали о нем, когда он трясся в кузове грузовика, прошиваемом пулеметными очередями? Или тогда, когда его загнали в ловушку и он вынужден был воспользоваться заклинаниями, чтобы бежать — в Багнадоф. Разве за ним они пришли сюда? Нет! Не за ним — за его способностями. Они его просто используют. Так к чему тогда беспокоиться о них?
Маркулий вновь закрыл глаза. Он подумал о том, что никуда и ни с кем не хочет уходить. Что здесь, в сущности, очень хорошо. То есть не здесь, конечно, не в Харамишате, — в Антааре, рядом с учителем. Там, где он сможет узнать еще очень много нового. А потом, когда узнает и научится всему, что знает сам Махват Игнт, можно будет и вернуться в Срединный Мир. Уже не как безразличное всем существо, а как маг, вызывающий у окружающих уважение. И никто уже тогда не сможет помыкать им или приказывать ему. Тогда Маркулий сам будет решать, что ему делать и делать ли вообще хоть что-нибудь...
«Учитель...» — мысленно прошептал Маркулий.
И попытался представить себе Махвата Игнта.
И тут...
Словно молния сверкнула у него перед глазами. И Маркулий увидел — но не Махвата...
Чистый белый свет обрушился на Маркулия откуда-то сверху. Словно поток свежайшей воды, вымывающий все ненужное из мыслей, выносящий всю грязь из утомленной души. И в сиянии этого света Маркулий увидел лицо. Незнакомое лицо, ранее никогда им не виденное. Выражение его было почти такое же, как и выражение лица Максима Витальевича, каким его запомнил Маркулий. Но светлые глаза источали неимоверную силу и любовь, которой он никогда и ни от кого не видел. И сила эта необъяснимым образом проникла в душу Маркулия, заполнила ее всю, до самых краев, норовя выплеснуться наружу...
Маркулий открыл глаза и встал. Перед ним никого не было, он был в комнате совершенно один. Огненные стены и пол стремительно наливались светом и жаром. Маркулий уже чувствовал его через подошвы. Злобно вспыхнули колонны, опалив пламенем сухую кожу. Злобные языки огня выплеснулись в комнату...
— Нет! — громко и решительно произнес Маркулий.
И огонь утих. Словно испугался его голоса.
И тогда Маркулий понял, что здесь и сейчас нет уже над ним власти — ничьей, кроме той силы, что переполняла его душу. А силе этой нет равной во всех мирах.
Маркулий твердым шагом пересек комнату и подошел к двери. И огненные языки испуганно сжимались и прятались, когда он проходил мимо.
Маркулий чувствовал и знал, что сила эта — не его. Она принадлежит другому. А он — всего лишь проводник этой силы. Но никакого неудовольствия это знание ему не причиняло. Он просто был рад тому, что эта сила существует.
Маркулий вышел в зал и огляделся. Закрытые двери, пустота и тишина.
— Эй!.. — громко прокричал Маркулий. И голос его разнесся под сводами Огненного Дворца, эхом отразился от стен, заставил испуганно трепетать пламя.
— Э-ге-ге-ей!!! — заорал Маркулий во все горло. Он и сам удивился тому, откуда у него вдруг появился этот полный силы голос.
Распахнулась дверь, и в зал выскочили Колобок с Катей.
— Чего? — испуганно спросил Колобок. — Что случилось?
— Мы уходим, — заявил Маркулий.
Распахнулась еще одна дверь, и в зал, одеваясь на ходу, выскочил Коновалов.
— Ты чё орешь? Старый хрен!..
Но Коновалов запнулся, увидев взгляд Маркулия. И ничего больше спрашивать не стал.
— Вы что? Чего орете?.. — Голос Эллины — чистый и звонкий — звучал испуганно.
— Мы уходим, — повторил Маркулий.
— Куда это?! — спросила Эллина.
— В Срединный Мир, — заявил Маркулий.
— Вот еще! — Эллина нахмурилась. — Ты чё тут раскомандовался, а?..
— Уходим — значит уходим! — раздался голос Прыжка.
Все обернулись и посмотрели на него.
Прыжок стоял в дверях комнаты, неторопливо натягивая свою куртку. Рядом с ним стояла Мархаэоль Игнт. Лицо ее было словно выточено из камня. Ни один мускул не шелохнулся. И желтые глаза смотрели холодно и безжизненно.
— Я пойду с вами... — еле слышно прошептала она.
— Пошли, — согласился Прыжок.
Маркулий хотел было возразить, но вдруг понял, что действительно ничего страшного не произойдет. Сила, присутствующая сейчас в нем, этого просто не позволит.
— Пошли, — негромко повторил Маркулий и кивнул.
— А как мы уйдем-то?! — закричал Колобок. — Блокнота нет! Сгорел блокнот! Нет его!
— Что? — с легким недоумением спросил Маркулий.
Недоумение его было вызвано не этим происшествием, а тем, что присутствующие придают такое большое значение столь незначительному событию. Подумаешь — сгорел блокнот... Маркулий вдруг понял, что в предстоящем испытании блокнот этот не будет иметь никакого значения. Что освободить Срединный Мир можно и без него, что для победы (которой страстно вдруг возжелал Маркулий) это совсем не обязательно. Обязательно другое. Что именно, Маркулий пока еще толком не определил. Но труды Николая-летописца перестали вдруг иметь для него значение. Однако остальные восприняли происшествие совершенно иначе.
Коновалов вытаращил глаза, раскрыл рот и гаркнул:
— Сука!
Колобок промолчал.
— Ты что наделал?! Да я тебя!..
Еще бы миг — и Коновалов бросился бы на Колобка с кулаками. Если бы не Маркулий.
— Летописи не нужны, — уверенно произнес он.
— Кому не нужны? — заорал Коновалов. — Тебе не нужны? Да кто ты такой?!
— Мы совершенно спокойно вернемся в Срединный Мир и без них, — ответил Маркулий. — Через Остров.
— Вернемся? А потом? Потом что? — кричал Коновалов.
— Для выполнения нашей цели летописи не нужны, — сказал Маркулий.
— Какой цели? Ты, старый хрен! Какой такой нашей цели?! — Коновалов переключился на Маркулия. Словно ему было совершенно все равно, на ком сорвать злость.
— Уничтожение Черного Сердца, — спокойно ответил маг и пристально посмотрел на Коновалова. — Или у тебя иная цель?
Ничего особенного не сказал Маркулий. Но Коновалов сразу же сник. Словно взгляд Маркулия разом высосал у него всю злость, оставив после себя лишь странную растерянность.
