точно в боеукладку попал, вот и детонация вышла. ВСУ поначалу не поняли, что произошло, меня не засекли, и второй выстрел пришёлся точно в цель, под башню «Т-64», отчего подрывом части снарядов выбило люки. А я, подавая фугас, наводил ствол на позицию расчёта «ПТРКа», что спешно готовил своё оружие. Выстрел, снесло в овраг. Второй фугас, и второму расчёту хана. Будут они ещё по мне бить. Вот другие украинские танки, подставив мне лобовую броню, активно маневрируя, отползали назад. Я сбил гусеницу второму «Т-72», потом подбил второй «Т-64» и поджёг третий. Всё, танки у укропов закончились, потому как экипажи подбитых, как тараканы во все щели, выбрились из них, покинув свои машины. На это и расчёт. Трофеи. Дальше, не обращая внимания на оставшиеся бронемашины, они мне не опасны, кроме нескольких «БМП», у которых «ПТРКа» были, бил по скоплениям солдат противника. До конца фугасов, пока не закончились, бил по пехоте, тут открытая местность, укрытия только за «бэтрами» или «БМП», но и их я поражал, подкалиберными и оставшимся кумулятивным. Боезапас закончился, так я спустился вниз и снова снарядил снарядами, последние из хранилища, что из прошлого танка забрал, и так бил пока укропы уходили. На поле горело два десятка единиц техники, потери среди личного состава шикарные, больше трёх сотен точно. Плохо прятались. Я фугасы клал у кормы или носа бронемашины, за которыми те прятались, всё равно доставало.
— Парни, это Лето, как вы там? — спросил я по каналу, на котором работали парни в селе, при этом поглядывая за корму, где шла колонна наших. Успел. В «карусели» ни одного снаряда, всё выпустил. Включая запас.
— Это Жало, порядок. Спасибо, здорово выручили.
— Принято. Прикройте, я к подбитым машинам подъеду. У меня ни одного снаряда не осталось.
— Добро. Красиво нациков покрошил. С меня поляна.
— После войны если только.
Стронув танк с места, не дожидаясь подхода колонны с нашими, я двинул к подбитым украинским танкам. При этом не забыл пересесть на место мехвода. Я потому и с места вёл огонь, выбив первым дело то, что опасно именно мне, что могут возникнуть вопросы, если поведу маневровый бой, когда танк двигается и стреляет. С одним танкистом это невозможно, хотя у меня руки чесались попробовать. Будет возможность, сделаю, но не сейчас. Так как пока пси-силы не нужны, управляя танком, тот двигался, покачиваясь на неровностях поля, перевалившись через канаву, я параллельно вылечил висок. Это по сути единственное повреждение на теле, кроме пары синяков и контузии. Ну контузия дело не страшное, она лёгкая. Поэтому и залечивал рану на виске, нужно сделать так, чтобы та казалось неглубокой. Хотя конечно висок, довольно опасное для ран место. Поэтому остатками маны в источнике подлечил рану. Совсем залечивать не стоит, у меня комбез в крови, хоть объяснит почему она была. Хотя рана стала меньше для такого обильного кровотечения. Подъехав к подбитому «Т-64», я заглушил машину, и выбравшись наружу, к этому моменту в село уже въехали наши, а два танка шли ко мне. Забравшись в подбитый, я взял снаряд и выбиравшись с ним, перебрался на свой, положив на корме, вторую ходку сделал, когда танки подошли, один двинул дальше, занять позицию, второй встал рядом. Пришлось спрыгивать на землю, и подойдя к командиру, кинул руку к виску:
— Товарищ капитан, подпоручик Губарев.
— Доложите, что тут было, — с хмурым видом приказал ротный.
— Докладываю. Попал в засаду, танк мой подбили, погиб Алмаз, младший сержант Серов, документы его при мне, тяжело контужен мехвод, постарался передать его своим для дальнейшей эвакуации в тыл, в госпиталь. Взяв брошенный противником танк, смог выйти к селу. Пришлось вести бой в одиночку. Уничтожил первым делом две «Гвоздики» и шесть грузовиков. Во-он они за посадкой горят. Потом два танка, и следом два расчёта «ПТРК», после этого выбил три оставшихся танка, два покинули экипажи, дальше бил по пехоте и по бронетехнике, за которой те прятались. Работал до полного исчерпания боекомплекта. Сейчас из подбитых машин перекидываю снаряды в свою. Примерные потери противника, пять танков, две «Гвоздики», шесть «бэтр», семь «БМП», два «БРДМ», два расчёта «ПТРК», и около трёхсот солдат противника, была там в низине миномётная батарея, но в мёртвой зоне, скорее всего ушли.
— Добро. Отлично отработал противника. Сам как?
— Контузия и рана в висок… Товарищ капитан, это важно.
— Что?
— Память плохая стала. Наводчика вспомнил, а мехвода никак. Только по документам его. Я и вас с трудом узнал, и то по званию.
— Это плохо. Сейчас фельдшер тебя осмотрит. Я вижу рана не обработана и не перевязана.
— Некогда было, торопился нашим помочь.
— Вот чёрт, медик осмотрит и отправим тебя в тыл. И не возражай, пусть тебя врачи осмотрят. Там если пройдёшь всё, получишь новую машину и экипаж. Заодно с женой повидаешься.
— А я что, ещё женат?! — с явным изумлением уточнил.
И это стоило показать, частичную потерю памяти. Меня будут ловить на незнания того, что Губарев знал, вот и отрабатывал легенду. Так проще вживаться в этот мир будет.
— Та-а-ак, — протянул капитан. — И дочку не помнишь?
— Не помню.
— В госпиталь, и как можно скорее. Сейчас раненых повезут и тебя с ними.
— Товарищ капитан, я же в порядке. Могу вести бой.
— Можешь-можешь, — мельком осмотревшись, изучая горевшую технику, подтвердил тот, тут мы пригнулись, какой-то одиночный стрелок по нам из автомата бить начал, видимо из подранков. Пока наводчик танка ротного его искал и выцеливал, мы ушли за корму моей машины, где ротный сказал. — Если я сказал, в госпиталь, значит в госпиталь.
Тут грохнул выстрел и стрелок заткнулся. Фугасом накрыл. Пришлось подчинится, забрался в танк, сделал вид что автомат и вещмешок достаю, а сам достал из хранилища, и забрался на корму танка ротного, а тот к селу двинул. Меня оставили на попечении медиков, часть бойцов из подкрепления, что прибыли с колонной, разбирали завалы, выискивая кого из наших или мирняка, а другая осматривала поле, собирая оружие и документы погибших укровояк. Когда один из санитаров освободился, он обработал мне рану, ворча, что внутрь грязь и пот попали, промывал. Потом повязку накладывал, не бинт, пластыря хватило. Ко мне то и дело
