пронеслось легкое дуновение чьей-то боли. Я едва его уловил, куда уж там успеть воспользоваться «Соткой». Но фигура проклятого инфестата за столь короткий миг уже сместилась с линии огня. Правда, не сильно-то Аиду это помогло. Сам-то он увернулся, но пуля угодила в туловище другого одаренного, стоявшего позади него. Тот истошно завопил, когда веселый огонёк принялся пожирать его внутренности, и опрокинулся навзничь.
Помещение заполнилось миазмами страданий, и вот тут уже я развернулся на полную. Прыгнув в «Форсаж», я тараном пробил хлипкую незримую стену, отделяющую первую стадию от второй. И мир покорно остановился.
Ну теперь-то никуда вы от меня не денетесь, падальщики. Гнев Господень настиг вас. А я его проводник!
Ненависть к человеку, который стоял у истоков неживой угрозы во всем мире, придавала мне сил. Очень хотелось посмотреть, какого цвета у него потроха и каков на вкус его жуткий дар. А потому я рванулся вперед с таким неистовством, что от встречного удара воздухом у меня лопнули и закровоточили веки.
Честно, я не верил, что хоть кто-то из присутствующих здесь остановит мою атаку. Однако же, какова скорость человеческого страха? Боюсь, никто и никогда не сумеет ее измерить. Тем не менее, инфестат, который получил пулю, уже успел испугаться. Его эмоции пронзили пространство, обволакивая каждого. И химеры Аида вдруг стали двигаться куда резвее.
Нет, конечно же они всё еще не имели надо мной подавляющего преимущества. Однако их измененные некроэфиром тела были гораздо лучше приспособлены к колоссальным нагрузкам. Но даже так им не удавалось сравниться со мной в скорости реакции. Этим-то своим козырем я и пользовался.
Оставляя за собой еле заметный шлейф из кровавых капелек, льющихся из глаз, я мчал прямиком к ненавистному инфестату. Затвор пистолета после выстрела успел встать в исходное положение, а потому я вдавил спуск, когда одно из порождений ночи попыталось сцапать меня когтистой лапой. Метил я в глаз, но чуть смазал, попав в массивную надбровную дугу. Снаряженная горючей химией пуля раскрылась, выплескивая начинку, и твари резко стало не до меня. А я, бросив ствол, взялся за рукояти длинных тесаков.
Если б кто-нибудь наставил на нашу схватку объектив высокоскоростной камеры, то, наверное, получил бы чертовски странное кино. Привычная физика и механика движений не работала в таком запредельном темпе. И поэтому мы с монстрами весьма своеобразно перемещались в пространстве. Как неуклюжие танцоры, пробивающиеся сквозь густой кисель. Но каждый наш обманчиво плавный выпад таил величайшую опасность. По крайней мере, для меня.
Я, в отличие от химер, не имел костяной брони, способной выдерживать пулевые попадания. Стоило мне хотя бы неосторожно зацепиться за краешек чьего-нибудь монструозного когтя, как мое тело закрутит, разорвет и переломает. Так что мне не оставалось ничего иного, как избегать атак чудовищ и не пытаться бить их в ответ.
Вот я откидываюсь назад и подныриваю под распростертую в прыжке тушу Вендиго. Мощные лапы проносятся передо мной в считанных сантиметрах. Инерция неумолимо тащит меня, высекая искры из металлических элементов наколенников. Не будь их, стер бы я себе ноги до самых суставов. Пролетая под пузом нежити, я успеваю чиркнуть по нему острием ножа. Однако мелкие чешуйки, значительно уступающие толщиной хребтовым наростам, всё равно выдерживают.
Не сильно расстроившись этим фактом, я распрямляю бедра, совершая физиологически трудновыполнимый прыжок с колен. Что-то беспрестанно хрустит в моем теле, но я уже настолько привык к этому, что воспринимаю одним из проявлений нормы. Толчок оказывается мощным. Даже слишком. Меня отрывает от пола и поднимает в воздух. Расставив руки, я изо всех сил стараюсь не допустить кувыркания в воздухе. Но тут прямо на пути моей траектории возникает здоровенная пасть с клыками, каждый из которых запросто может посоперничать размерами с моими ножами.
Готов поклясться, что на морде химеры застыло самодовольное мстительное выражение. Как у заядлого картежника, который после долгой череды поражений сумел вырвать у казино крупный выигрыш. А еще чуть позже я заметил глубокие пропалины на туше этой твари. Мать честная! Уж не одна ли это из зверушек, ранее атаковавших нас с Умаром⁈
Широко расставив ноги, я как чертов акробат приземляюсь монстру четко на морду. Правая подошва опускается ему на нос, а левая на выпирающие зубы нижней челюсти. И в тот же самый миг, слишком короткий и мимолетный даже для второго уровня «Сотки», пасть начинает смыкаться. Я все еще нахожусь в невыгодном положении, потому что мой корпус отклонен назад. И хоть до Аида осталось не более пары метров, из такой позиции мне их преодолеть не удастся.
Принимаю рискованное решение пожертвовать стопой. Не то чтобы я сильно тяготился потерей конечности. Вовсе нет. Я уже успел привыкнуть к таким фатальным и необратимым для обычного человека травмам. Просто опасался ухудшения своей подвижности во время столь ответственной схватки…
Бритвенно-острые зубы пронзают композитный бронированный носок «Крисалиса», и половину моей стопы будто лезвием срезает. Однако за это незначительное мгновение я успеваю перенести вес на правую ногу и толкаюсь ей с носа химеры, как с трамплина. Меня снова встречает тугая воздушная волна, стремящаяся выдавить мне глазные яблоки и вывернуть веки. Но на этот раз я уже лечу прямиком к главной цели.
Аид стоит, безропотно дожидаясь своей участи. Он тоже находится в «Форсаже», но физического шанса уйти от меня не имеет. Да он, собственно, и не пытается даже. Лишь его жуткие бездонные глаза цепко следят за моим приближением. Будто бы он успевает не только увидеть мое стремительное наступление, но еще и осознать его. Маловероятно, конечно, но всё равно жутко…
И вот, настало мгновение истины! Я сближаюсь с инфестатом на расстояние вытянутой руки. Тесак, зажатый в моей ладони, устремляется к врагу с такой невероятной скоростью, что порождает позади себя видимый спутный след из потревоженного воздуха. Широкий клинок врубается аккурат в шею Аида и играючи ее рассекает. Я, не имея возможности резко затормозить, проношусь мимо. Но замечаю, как отделенная от тела голова противника продолжает сверлить меня нечеловечески зловещим взглядом.
Мне становится крайне неуютно, если подобное слово вообще можно употребить в данной ситуации. Если говорить без прикрас, то я готов был себе штаны обделать, если бы было чем. А потому я решаю завершить эту схватку во что бы то ни стало, пока мой враг не успел отрастить себе новый череп. А в том, что Аид на такое способен, я нисколько не сомневался.
В этот момент я не то
