Да и взрывы просто так не прошли, одна нога выглядит кошмарно, да и вторая вывернута под нехорошим углом.
Не вовремя командир расслабился, ох как не вовремя…
Присев над телом, Карат запустил руку в карман, нащупал матерчатый комок, потащил. И окаменел от жути — уцелевший глаз Рэма медленно раскрылся, уставился слепо, губы шевельнулись:
— Кто здесь?
— Командир, это я.
— Карат, что ли?
— Да.
— А остальные?
— Нет никого, все готовы.
Губы трупа, в котором каким-то чудом задержалась искра жизни, чуть заметно растянулись в уродливом подобии улыбки:
— А ведь я… А ведь мне следовало… Надо было вас всех привалить… Я и Глыба в теме, а вы чужие, нет доверия… Иначе никак… слишком большой соблазн для вас… Так и вышло, они не выдержали, правы были те… Те кто… Карат, постой. Принеси это в Полис, Карат. Обязательно принеси. Ты сможешь. Там дочка осталась… моя и Вали. Два года ей почти. Один шарик — плата нам, пришлось подписаться, иначе никак… Принеси, ты не такой как… ты сделаешь… И уходи отсюда быстрее, тут… Тут…
Рэм вздохнул, глаз, в котором и без того не просматривались признаки жизни, неприглядно остекленел. Карат, вытащив, наконец, руку из чужого кармана, обернулся на Гранда. Кот вел себя странно: уши его удлинились, стали почти заячьими; взгляд дикий; нервно оглядывается пристально уставившись то в одну сторону, то в другую; прижатый к земле хвост подрагивает.
Карат напряг слух, бросил ставший бесполезным гранатомет, который зачем-то продолжал удерживать на свободном плече, прижал ладони к почти оглохшим ушам и различил то, что взволновало Гранда — плотоядное урчание явно немаленькой твари.
Или совсем обнаглевшая, или каким-то образом догадалась, что вся эта канонада гремела не просто так, а в честь похорон ужасных скребберов.
Есть еще один вариант — голове изрядно досталось, звуки могут мерещиться, они ведь на грани слышимости.
Пожалуй, на сегодня Карату военных действий хватит. Он не в лучшей форме, самое время сказать прощай территории скребберов. Даже умирающий успел это посоветовать в последнее мгновение жизни, а он не из тех людей, которые на пустом месте панику нагнетают.
— Гранд, за мной!
Зря сказал, кот бы и без приказа побежал преданной собачонкой. Не понять, как близко тварь, а может твари, и направление на них точно не определить. Вроде за спиной, но поди знай, что там спереди. Хуже всего то, что все они прекрасно могут рассмотреть, где именно только что нашумели. Одна из воронок заметно дымится, будто при взрыве там занялось что-то горючее. Может труба в битумной изоляции, может еще что, Карату это неведомо, но на поднимающийся дымок легко идти, он будто маяк для любителей живого мяса.
Значит, для начала заберемся в здание и направимся на верхний этаж. Оттуда можно попробовать сориентироваться, а в случае чего и переждать опасные времена.
Ближайшее здание — то, где находилась позиция тройки полностью уничтоженной первым скреббером. Жаль, что выбрал для атаки именно их, ведь именно благодаря этому уцелели Косой и Залет. Спасибо, что надолго на этом свете они все равно не задержались. Карат не стал добираться до двери подъезда, это означало, что придется выбираться из укромного прохода между домов на опасно открытое пространство. Стоит ему попасться на глаза, и все закончится, так что поступил иначе — забросил кота в окно, следом залез сам.
И что примечательно, — Гранд ничуть не обиделся на подобное обращение, прекрасно понимает, что сейчас не до церемоний.
Теперь наверх, по лестнице. А это что такое? Окровавленное тело, голова превращена в месиво, но на рукаве виднеется знакомый шеврон неведомой армии. Пастух, бедолага. Успел, видимо, выскочить из квартиры, но гибкая лапа скреббера догнала, наколола, приложила несколько раз об стену и отбросила будто надоевшую игрушку.
Рванул было дальше, но остановился, заглянул в комнату, где располагалась позиция снайпера. Так и есть, покидал тот ее спешно и налегке, винтовка осталась, как и все остальное. Весу в заряженном оружии килограмм пятнадцать, но из него реально прикончить даже элитника, главное — попасть в уязвимое место. А уж руберов и прочих вообще легко успокаивать. Патроны с бронебойными пулями, не самая крутая костяная защита не очень-то против них работает.
Там, конечно, не просто кость, все куда сложнее и крепче, но от винтовки Пастуха и правильных патронов спасает только вершину эволюции зараженных — элиту. Да и к той можно подход найти.
Подхватил рюкзак товарища. Не тот, главный, с оборудованием, а личный, сунул в него пару запасных магазинов и несколько патронов и больше не задерживаясь направился наверх.
Вот отсюда и осмотримся.
Тварей было три, и больше всего они напоминали ту, которую Карат в первый день резко изменившейся жизни ухитрился убить тяжелым ломом. Это вовсе не означает, что они хлюпики, как раз наоборот — смертельно опасные. Но в тот раз руберу не повезло, слишком легко клюнул на незатейливую хитрость загнанной дичи, купился на кажущуюся беззащитность.
В этот раз, скорее всего, не повезет Карату. Если даже он каким-то образом перебьет всю тройку, это вовсе не означает окончательную победу. Твари, реагируя на звук, но не видя его источник, некоторое время движутся в его направлении, после чего или останавливаются, или начинают рыскать по расходящимся кругам в поисках добычи. Если вести себя тихо, такие «отставшие» могут вообще не добраться до места, откуда раздавался шум.
Но если там опять что-то грохнет, все резко изменится.
То есть на выстрелы Карата может заявиться куда более опасная стая, или даже несколько. Это ведь запад, здесь сильных тварей много, и они круглые сутки пребывают в активном поиске лакомого угощения. То и дело повторяющаяся пальба не оставит их равнодушными.
Нет, он уйдет тихо.
Руберы скрылись за углом, там им найдется чем заняться на разбросанных скреббером и взрывами телах. Теперь надо подняться на крышу, пригибаясь, добраться до следующего подъезда, там спуститься, радуясь, что в недостроенных домах имеются внутренние лестницы, а двери отсутствуют вообще, в том числе и чердачные.
Ни единого шанса нарваться на запертый замок.
Далее в окно, и вот Карат уже в следующем доме, тоже на два подъезда. Здесь можно негромко вздохнуть с облегчением, потому как твари сюда вряд ли полезут. Пыль и печальное запустение — для них тут нет ничего интересного. А вот предыдущая коробка пропахла кровью, этот запах зараженным нравится, непременно проверят откуда именно тянет таким вкусным.
Пробираясь от здания к зданию, Карат вскоре оказался в крайнем доме. С одной стороны тянется та самая открытая местность, где ржавеют останки машины сектантов; с другой шумит жабьими песнями канал и виднеются все те же заброшенные дачи за ним; а с третьей заворачивает дорога с двух сторон стискиваемая густыми зарослями.
