— Фух! — выдохнула Ева. — Толкай его.
С трудом откинув тяжеленную крышку, я взялся за край и подтянулся. Фонарик, зажатый в зубах, дрожал, но я успел разглядеть небольшое помещение с толстыми трубами, вентилями и рубильником на противоположной стене.
— Жабирайся, — процедил я.
Комната, где мы оказались, была лишь промежуточным шлюзом между поверхностью и шахтой.
Рядом с рубильником в стену была вмурована стальная лестница, ведущая к квадратному люку. Открывался он не в пример проще первого, и через минуту мы уже карабкались наружу, жмурясь от казавшегося ослепительным дневного света.
Я, чертыхаясь, выбрался на ровный пол, нащупал руку Евы и помог ей. Крышка откинулась и с дребезгом хлопнулась об пол, оставив люк открытым.
Тяжело дыша, мы уселись на холодном линолеуме. Несмотря на то, что всего пару часов назад мы были на поверхности, глаза резало и щипало. Инстинктивно хотелось забраться обратно и переждать до тех пор, пока не стемнеет.
Контуры интерьера постепенно обретали четкость. Прикрываясь ладонью, как козырьком, я осмотрелся сквозь щелочку в наполовину сомкнутых веках.
Вытянутый зал с анфиладой окон, ряды столов и опрокинутых стульев, лопасти вентиляторов под потолком, стойка раздачи. Столовая. Судя по выцветшим агитплакатам, армейская. Что ж, не удивительно: если второй вход в «холодильники» действительно где-то рядом, то логично предположить, что расположен он на охраняемой территории. Точнее — раньше охраняемой, а теперь заброшенной, как и многие другие участки поверхности.
Справа донесся шорох, и я дернулся, как от электрического разряда. Напряг зрение. Сухой кленовый лист прокатился по полу и замер, уткнувшись в пластиковую крышку опрокинутого стола.
Ветер. Я чувствовал кожей довольно сильное движение воздуха. За стенами столовой, скорее всего, дует серьезно, если уж здесь такие сквозняки.
— Ну что, пошли искать ворота?
— Пошли.
Ева припала на одно колено, собираясь встать, и получила страшный удар под дых. Ее, бедную, аж подбросило сантиметров на пять вверх.
Еще удар. Сдавленный вопль… И Ева затихла на полу, хватая ртом воздух. Один «Кугуар» упал в открытый люк, второй отлетел куда-то под стойку раздачи.
Сбоку мелькнуло. Не успел я сориентироваться, как тоже огреб в живот и практически сразу по скуле, да с такой силой, что голова мотнулась назад. Картинка помутнела, перекосилась, и тошнотворный комок подступил к горлу.
Я поплыл. Куда делся мой пистолет, уследить не сумел. Наверное, тоже отлетел под нагромождение мебели — по крайней мере, в ладони его больше не было…
— Щенок, — втек в сознание знакомый голос.
Следующий удар сложил меня пополам и отбросил на ближайший табурет. Хорошо хоть, не хребтом об угол, а плечом. Вспышка боли пронзила тело, заставив рефлекторно сгруппироваться. Это меня и спасло. Серия чудовищных ударов пришлась по локтям и голеням, а могла бы превратить внутренности в кисель.
Я изо всех сил распрямился и брыкнул ногами. Попал во что-то мягкое, услышал вопль и проклятия сквозь звон в ушах. Не разбирая дороги и не пытаясь пока встать, пополз прочь.
И как только кости уцелели? Это ж вам не пижонскими туфлями получить, а твердыми, как камень, берцами. Эрипио, наверное, еще перед спуском в катакомбы переобулся, чтоб не замараться.
Но откуда, откуда, чёрт возьми, этот гад здесь взялся? Как успел?..
Эрипио бросился на меня, да не учел, что я уже не так беспомощен, как в первый момент. Мне удалось уйти с линии атаки, и он всей массой врубился в мебель. Гнилые доски с треском полетели в разные стороны, а финальное столкновение со стойкой, судя по всхлипу, доставило сивому массу феерических ощущений.
Я все еще не мог отчетливо разглядеть предводителя Нарополя — пропущенный в голову удар давал о себе знать, — но теперь уже более-менее видел его передвижения. И каждая последующая секунда боя склоняла чашу весов в мою сторону: ведь преимущество внезапности было уже почти исчерпано.
Повезло, что Ева основательно вычистила арсенал «Урала», и Эрипио, видимо, не нашел в грузовике никакого оружия. Если бы в нас полетели пули, неожиданная атака кончилась бы трагедией.
Зато теперь я приходил в себя от оглушительных ударов и зверел.
Зверел от осознания того, что если подонок здесь, то Вакса мертв. Зверел от понимания, что Эрипио с самого начала использовал Еву в качестве дипломатического щита перед Городом, прекрасно зная о наших отношениях. Ей, правда, удалось его перехитрить, взбесить и… обидеть.
«Да-да, сволочь, — пронеслась мстительная мыслишка, — она выбрала меня».
А еще я зверел потому, что эта схватка для одного из нас должна была неминуемо закончиться смертью. Пускать циничного тирана к ресурсам, которые могут спасти тысячи жизней, я не собирался. Довольно возводить империи на костях.
Близость смерти вдруг приобрела пугающий оттенок и отпечаталась в сознании с кристальной четкостью. Адреналин хлынул в кровь. В подобном состоянии у человека открываются невиданные возможности, и будь Эрипио не готов — я бы смял его в минуту. Но он был готов — то ли вид крови так раззадорил предводителя, то ли схожие мысли о смерти…
Я метнулся к нему и нанес удар подхваченным со стойки подносом. Эрипио увернулся. Швырнул стул и тут же подался вперед, толкая меня в тесную кухню. В угол загнать решил? Рискни!
Я сделал обманное движение, словно споткнулся, и моментально контратаковал, кидая ему в морду подвернувшуюся под руку тарелку.
— Куда ж ты полез, фраер, — прорычал Эрипио, играючи отбив ручищей фарфоровый диск. — Не по масти тебе погоны.
— Сгнили давно твои погоны, крыса наропольская, — огрызнулся я.
— И девку мою зря увел. Дырявая она.
— Что, не встает больше?
— Прибью!
— Здоровья-то хватит?
Пикировка оборвалась так же быстро, как и началась. Правильно, нечего силы на пустопорожний треп тратить — пригодятся.
Голова уже почти не гудела, глаза привыкли к свету, рефлексы, работали как добротные часы. Я внимательно следил за идущим по дуге Эрипио, автоматически подмечая, как ему досталось за последние часы. Предводитель сейчас мало походил на франтующего властолюбца: шмотки висели лохмотьями, комбез на груди украшали грязные пятна, нижняя губа основательно распухла, левая щека покраснела и покрылась волдырями — видно, но дороге успел неслабо хватануть рентген. И тем не менее он был грозным противником: опытным бойцом, значительно превосходящим меня силой и умением.
Эх, ствол бы мне. Да разве ж его теперь отыщешь под грудой хлама… Бесполезно.
