И вот эти-то веточки сейчас и рассматривает разбойник.
Глазастый, стало быть…
На свою голову!
Был бы ты, парень, менее любопытным – прожил бы дольше…
В последний момент он, надо полагать, что-то услышал. Или почуял. Но не поверил или усомнился, хотя меч все же вытащил.
И успел им закрыться, увидев высверк вражеского клинка.
Только помогло это ему мало…
Интересно, а ведь кровь тоже клинок не пачкает – словно исчезает куда-то.
А на седле у него – арбалет!
Обычный, армейский – и вовсе хорошо, знаю я его. Стрелять приходилось не раз.
Вот только заряжать его… с одной-то здоровой ногой… та ещё песня.
Но – зарядил. И болт на место вложил.
Вот теперь можно и второго окликнуть, благо что имя его я уже знаю (а нечего в лесу так орать!).
Ничего не заподозривший напарник убитого отозвался, разницы в голосе особой не учуяв – шумит здесь ручей, и не очень-то хорошо слыхать, кто там с воды зовет.
Затрещали ветки, и стал спускаться сверху всадник. Любопытно ему – чего там такого интересного напарник отыскал?
Чего, чего… могилу он тут обнаружил.
Двухместную.
Как раз для таких вот лопухов…
А вот сейчас, дорогие вы мои преследователи, кое-что поменялось – и существенно!
У меня теперь есть три лошади, и уходить от погони стало значительно легче. Есть небольшие запасы продовольствия (что в переметных сумках нашлось). Этого хватит, чтобы не рыскать более по лесу в поисках пропитания. Есть арбалет и полтора десятка болтов – тот еще подарочек для особо ретивых догоняльщиков. Этим я и воспользуюсь, когда время придет.
А сейчас, утопив в ручье обоих покойников, быстро формирую свой караван. Мой коняшка отдохнул, на нём и поеду. Остальных поведу за собою налегке.
В путь!
– И где второй? – главарь разбойников, не слезая с лошади, осмотрелся вокруг. – Этого нашли, а вот Глан куда пропал?
– Да кто ж его знает… лежит где-нибудь в кустах.
– И фиг с ним! У него был с собою арбалет – вот что меня интересует!
– Надо думать, у этого арбалета сейчас появился новый хозяин…
– Угу… мало нам было бревен, теперь ещё и болта из леса поминутно ожидать?!
– Ну… – почесал в затылке его помощник. – Может быть…
– Понятно! – сплюнул на землю главарь. – Всем быть наготове!
Два дня спустя.
Всадник в темном плаще осторожно спустился по крутому склону и подъехал к лагерю. Здесь, составив в пирамиду копья и положив на бревна арбалеты, расположились на отдых его товарищи – человек сорок. Натянутые палатки указывали на то, что стоянка организована всерьёз и основательно.
Спешившись, всадник подошел к одной из палаток и постучал рукояткой кинжала о шест, поддерживающий её.
– Брат Моне?
– Входи…
Внутри палатки царил полумрак, но это не помешало входящему безошибочно отыскать её обитателя – тот сидел у небольшого походного столика.
– С чем ты прибыл, брат мой?
Вошедший вежливо поклонился.
– Дозорные заметили небольшой отряд – человек пятьдесят. Он продвигается в нашем направлении.
– Солдаты?
– Скорее наоборот. Одежда и вооружение самые разнообразные, на солдат или дружинников барона они совершенно не похожи. Идут осторожно, похоже, что кого-то ищут.
– Почему они так подумали?
– Они идут по следу – впереди отряда бежит собака, похоже, что она и ведет всех остальных.
– И кого же они преследуют?
– Неизвестно, брат Моне.
Хозяин палатки призадумался.
– А могло ли так быть, что наши дозоры кого-то пропустили?
– Если только тот проехал в темноте… Но это опасно, тут уже начинаются холмы! В темноте можно и ноги переломать – и не только коню.
– Можно, – кивнул сидящий у стола. – Если тот, кто правит конем, видит так же, как и лошадь. А вот если он видит лучше, то сможет и её направить должным образом.
– Вы думаете…
– Да. Пригласи сюда брата Гая…
Вошедший в палатку человек был очень стар. Трясущиеся руки указывали на то, что это ещё и не совсем здоровый. Он грузно опустился на предложенный стул и откинул капюшон.
Седые волосы, морщинистое лицо – на вид ему было лет шестьдесят, глубокий старик.
– Ты звал меня, брат Моне?
– Да. Похоже, что здесь, наконец, появился тот, кого мы ждём.
– И ты хочешь…
На свет явилась чаша из темной меди. Хозяин палатки налил в неё молока и осторожно извлек из своего походного сундучка небольшой кожаный мешочек. Гай нервно облизнул губы.
Из развязанного мешочка появился комок темного вещества, от которого хозяин палатки отрезал небольшой кусочек. Тщательно его измельчил и кивнул гонцу.
Тот, прихватив чашу, шагнул к костру и опустил её около огня. Дождался, когда молоко начало закипать и, обернув посудинуполою плаща, поднял её с земли. Войдя в палатку, поставил её на столик.
– Можешь идти…
Размешав в бурлящем молоке измельченное вещество, Моне протянул чашу своему гостю.
Тот принял её дрожащими руками и поднес ко рту. Но по мере того, как он глотал напиток, дрожь в его руках постепенно прекращалась. И на стол её поставила уже твердая рука уверенного в себе человека. Откинувшись назад, Гай посидел некоторое время.
– Спрашивай! – голос говорящего был сух и деловит.
– Ты его видишь?
– Не его, этот выглядит иначе. Но это Серый – сомнений никаких нет.
– Где он?
– День пути на север, к горам. Он ранен, но ещё крепок.
– Тот отряд, что заметили наши дозорные… они с ним?
– Не вижу этого. Хотя они и идут в ту же сторону. Но на них нет отпечатка его ауры, они не вместе.
– Ты видишь замок?
По морщинистому лицу пробежала гримаса боли.
– Да… но мне больно на него смотреть.
– Там есть кто-нибудь?
– Не вижу… в голове шум, мне тяжело смотреть в ту сторону…
– Хорошо! Не надо этого делать. Посмотри на Серого, он идет туда же?
– В ту сторону. Может быть – и к замку, не могу сейчас этого сказать.
Тело говорящего пробила сильная дрожь, пальцы рук сжали подлокотники походного кресла. Он заскрипел зубами, закидывая назад голову.
– Давит… Вдовий замок меня достал… он душит меня!
– Нерин! – вскочил со своего места хозяин палатки. – Сюда! Помогите ему!
Откинув полог, внутрь метнулись проворные тени. Гая стащили с кресла, разжав его пальцы, оставившие темные следы на подлокотниках. Уложили на расстеленный плащ и стали удерживать бьющееся в судорогах тело.
