– Как, – сдавленно прохрипел я, подтягивая разом одеревеневшее тело к креслу, – неужели и у вас есть подобная карта?
– Разумеется, есть! – ответила Сандрин, не запнувшись ни на мгновение.
– Но та ли эта карта? – заторопился я, буквально захлебываясь словами. – На ней изображены две перекрещивающиеся дороги и извилистая, S-образная речка, втекающая в более крупную реку?
– Да, именно так, – подтвердила она, – причем дороги обозначены как *B.D.» и «C.D.».
– И маленькая деревушка вверху, на правом берегу маленькой речки?
– Разумеется! И, кроме того, мельница вблизи своеобразного язычка с крестиком, и церковь внизу в виде небольшого корявого крестика на треугольнике. А в правом верхнем углу листа нарисована стрелка компаса, указывающая на север.
– Там есть какие-то надписи? Например, нанесенные вдоль русла большой реки или под ней? – спросил я больше для очистки совести, нежели для подтверждения очевидного факта, что француженка обладала совершенно аналогичной картой.
– Там ничего не написано, – продолжала бойко отвечать моя собеседница. – Есть лишь небольшая стрелка, указующая направо. Что толку спрашивать? Ведь и так видно, что…
– Погодите, погодите, почему направо? – прервал я ее монолог. – На той карте, что у меня, нарисована стрелочка, указывающая как раз налево, а не направо…
И тут я умолк, будто мне перекрыли воздух. Выходило, что у моей собеседницы была какая-то другая карта, а вовсе не та, что некогда хранилась в архивах Императорской канцелярии.
– Что же вы замолчали? – встревожено донеслось из трубки. – С вами все в порядке?
– Да, да, я в норме, – сконфуженно пробормотал я, – просто ваши последние слова меня крайне озадачили,
– Слова? – изумилась она, – Какие слова?
– Насчет направления течения реки.
– А что-то не так?
– Да то, что на моей карте изображено совершенно иное, – постарался я хотя бы интонацией донести до моей собеседницы охватившие меня сомнения. – Мало того, что место захоронения оказалось давно вскрыто, так еще у нас находились две совершенно разные карты!
«И, возможно, у меня была нарочно искаженная копия, а у нее – исходный подлинник!» – подумалось мне.
– Впрочем, это уже не имеет ровно никакого значения, – продолжил я, -поскольку то, что было зарыто во время Первой Отечественной войны, давным-давно выкопано.
– Вот в этом у меня как раз нет твердой уверенности, – энергично парировала Сандрин. – Так что, несмотря на одолевший вас пессимизм, могу заверить: не все еще потеряно! По моим сведениям, данная история имела некоторое продолжение…
– Предлагаете сотрудничество? – мертвой хваткой ухватился я за ее слова.
– Воз-мож-но, – после секундной паузы протянула она, – ведь каждый из нас поодиночке мало на что способен. Но прежде чем мы заключим наш виртуальный союз, ответьте еще на один вопрос. Как вы полагаете, кто именно выкопал монеты?
– Вам назвать фамилию или можно обойтись лишь именем? – язвительно пошутил я.
– Нет, хотя бы примерно описать этого человека. В смысле, каким он вам представляется?
– Думаю, – моментально припомнил я последнюю беседу с Михаилом, – это был мужчина лет тридцати – сорока. Физически крепкий, образованный, с аналитическим складом ума. Высока вероятность того, что он был государственным служащим, и служба эта проходила либо в самом Санкт-Петербурге, либо в его ближайших окрестностях. Возможно, он был военным, но в небольших чинах, – сказал я, не зная, что еще добавить к сей куцей характеристике. Но, видимо, и того, что я сообщил, моей собеседнице оказалось более чем достаточно.
– О-о, я вижу, вы достаточно проницательный человек, – заметила она. – Может быть, нам и в самом деле стоит объединить усилия.
– Но для этого не мешало бы для начала встретиться и скоординировать дальнейшую работу, – обескуражено пробормотал я. – К сожалению, на данном этапе у меня нет достаточных средств, чтобы вот так запросто съездить на пару деньков в Париж.
– Я тоже не дочь миллионера! – фыркнула в ответ девушка. – Впрочем, один довольно нетривиальный ход у меня в запасе есть: постараюсь отыскать спонсоров среди государственных структур. Но наберитесь терпения, сударь, данная задумка может быть реализована не ранее, чем через полтора-два месяца. Договоримся так. Я буду собирать деньги для поездки в Москву, а вы накопите что-нибудь для оперативного передвижения по территории вашей страны. Нет возражений?
Возражений у меня не было, и мы довольно тепло распрощались, чинно пожелав друг другу спокойной ночи,
«Какая, однако, деловая и напористая девушка, – думал я, плотнее заворачиваясь в одеяло. – А имя какое замечательное – Сандрин Андрогор! Прямо принцесса из детской сказки. Хотя, если подумать хорошенько, то это просто Санька, только на французский лад. Наверняка она не коренная парижанка. Скорее всего, слиняла из разваливающегося Союза в начале горбачевской "перестройки". Эх, жаль, не спросил у нее, как давно она перебралась в благословенную Францию, но ничего, это от меня не уйдет».
Полтора месяца пролетели незаметно. Памятуя о недвусмысленном намеке новой знакомой, я активно занялся зарабатыванием денег. К счастью, дело в этом направлении пошло крайне удачно. Договорившись с руководством о переводе на двенадцатичасовой рабочий день, я высвободил для прочей трудовой деятельности каждый второй день. Подрядился развозить газеты. Без устали расклеивал всевозможные объявления и подрабатывал грузчиком сразу в двух пунктах приема металлолома. В одном я трудился с восьми утра до. двенадцати, а в другом – с шести вечера по полуночи. В отдельности каждый вид такой «халтурки» не приносил много денег, но суммарный заработок был весьма ощутимым. И к началу июля я отложил в специально выделенную на этот случай коробочку 22 тысячи честно заработанных рублей. Может быть, для иных состоятельных господ это смешная сумма, но поездить с ней по нашей стране простому туристу вполне было можно.
Вот только куда ехать? Об этом я не имел ни малейшего понятия. Пару раз мы обсуждали данный вопрос с Михаилом за пивом, однако ни к какой новой идее не приблизились и на шаг. Даже наличие второй карты с другим направлением течения кладоносной речки не навело нас на какие-либо продуктивные мысли. Ведь мы и так выяснили, что клад был зарыт именно вблизи Диены. Оставалось только ждать звонка госпожи Андрогор и надеяться на то, что она меня не забудет.
Сам я принципиально ей не звонил, невзирая на настойчивые напоминания Воркунова. Что толку дергать человека? Если она не заинтересована в дальнейшем сотрудничестве, то зачем надоедать? Сменит номер телефона со злости, и все, ищи ее потом. Нет, я был намерен терпеливо ждать звонка от Сандрин, сколько бы времени на это ни потребовалось. И терпение мое было вознаграждено: четвертого июля раздался долгожданный звонок из Европы.
