Принятое решение успокоило разыгравшиеся нервы Аф-Мыжига, и он, наконец, заснул. Но от утренней головной боли это его не избавило. Будто оголённый нерв дёргался, пульсировал в области правой глазницы. В санчасти дали какой-то порошок, жёлтый и горький — еле отплевался, но лучше от него не стало, затошнило только. Вдобавок, накатил липкий страх: а если это уже действует проклятие, отыгрывается мальчишка-монашек за вчерашнюю пытку?
Вот почему завтрак к ним в камеру подали воистину шикарный: желая обелить себя пред ликом Создателей, Аф-Мыжиг угрохал на него весь свой недельный паёк (благо, имел одно полезное знакомство, благодаря которому всегда можно было разжиться дополнительным пропитанием, так что голодная анорексия ему не грозила).
Цергард Эйнер был доволен: щедрость квандорцев могла свидетельствовать лишь об одном: им поверили, и относятся как к настоящими монахам — шпионов потчевать разносолами никто не станет. Он даже поверил на какое-то мгновение, что их могут выпустить. Но к тому моменту, когда вчерашний следователь вызвал их в допросную, и извиняющимся тоном сообщил, что если бы это зависело от него лично, все трое давно были бы на свободе и продолжили своё святое дело, однако, инструкции, к великому его сожалению, предписывают иное, он уже успел расстаться с несбыточными надеждами, поэтому разочарования, в отличие от спутников своих, не испытал. Но перспектива свести личное знакомство с квандорской контрразведкой его совсем не радовала: как и обещал носитель высшего разума, за ночь боль поутихла, но не настолько, чтобы смело встретить новые испытания.
И очередное безумное решение он принял ещё там, в следственном кабинете Воргорского отделения полевой полиции.
От Выргра до Сусура было около пяти часов езды. Примерно тридцать акнаров, как от Крума до Арингорада. Но если Выргр-Воргор ещё недавно принадлежал Федерации, Сусур был исконно квандорским, хотя в истории своей и попадал под власть южного соседа не раз, и не два. И были это далеко не лучшие времена для его жителей. С тех пор местное население ненавидело арингорадцев люто и беспощадно. Даже если они были монахами. А хуже всего — лежал город совсем не в том направлении, что вело к квадранту 16-б… Определённо, нечего им было там делать!
Для транспортировки «почётных» пленных в Сусурский отдел контрразведки была подана трофейная «торонга» — как знак большого уважения. Почему-то люди склонны ценить всё трофейное, даже если своё, доморощенное ничуть не хуже. Арингорадцы при каждом удобном случае вооружаются квандорскими карабинами, в войсках это считается особым шиком. Квандорцы разъезжают на «кваргах» и «торонгах». Хотя любому экономисту известно: Квандор никогда не был лидером в оружейном производстве, и автопром Федерации отстаёт от мировых стандартов со времён военного переворота. Но — капризы моды, что поделаешь!
К тому же, иногда они, капризы эти, приносят пользу. Какую конкретно? Ну, вот, к примеру. «Торонга» — машина вроде бы, немаленькая, особенно в длину. Но это с виду. Модель была изначально сконструирована для представительских целей, и, не смотря на солидные наружные габариты, салон у неё достаточно тесный. Больше семи человек одновременно в него никак не втиснется: один на левом водительском сидении, двое на переднем пассажирском, четверо (вместо трёх предусмотренных) сзади.
Только семь человек: водитель, трое конвоиров, трое подконвойных… А подконвойные — монахи, люди по определению мирные и смирные, и конвоиры никакого беспокойства от них не ожидают, они расслаблены, оружие на предохранителе… Грех не воспользоваться моментом! Надо только его выбрать…
На втором часу пути конвойные стали дремать. Они были хорошими, ответственными работниками. Хоть и не ждали дурного от божьих людей, но отдыхали по очереди: двое спят, третий бдит. Значит, сговориться со своими не получится даже жестами, остаётся лишь надеяться, что смогут сориентироваться сами… Ох, смогут ли? Мало опыта, и у адъютанта, и у пришельца. С другой стороны, и тот и другой несколько раз проявляли себя в боевой обстановке очень неплохо… Пожалуй, стоит рискнуть.
… Конвоиры дремали по очереди. Ровно гудел мотор «торонги», участок дороги был удивительно ровным — ни воронок, ни опасной колеи, должно быть, совсем недавно прошлись грейдером. Скучные плоские пейзажи простирались вокруг. Светила припекали, заглядывая в окна с двух сторон. Чёрная обивка сидений нагрелась под их лучами, стало жарковато. Водитель — молодой светловолосый парень с нашивками капрала, позёвывал за рулём. А потом вдруг затормозил и попросил, чтобы его сменили. Оказывается, в должности шофёра он не состоял, был таким же конвойным, как и трое остальных, просто ему первому выпала очередь вести машину.
— Да какого чёрта! Всего ничего проехали! — возмутились трое. — Когда ты успел устать?!
И получили ответ, что дело не в усталости, а в принципе. Обещали сменить на полпути — пусть меняют. Он лично к ним в извозчики не нанимался. А то сами, понимаете, дрыхнут, а он за них отдувайся, после ночной смены, между прочим.
Почему-то никому из троих очень не хотелось садиться за руль. Почуяли, что ли, неладное, тем самым загадочным «седьмым чувством», что позволяет иногда людям угадывать будущее? (Именно «седьмым», шестое, связанное с восприятием магнитных полей, для обитателей Церанга было явлением вполне обычным.) Попытались задобрить капрала лестью: всем известно, лучше него никто в отделе машину не водит, особливо, трофейную, да на сложной дороге… Не помогло.
— Вот как раз сейчас дорога ровная! Справитесь как-нибудь, милостью Создателей. «Торонга» — это вам не болотоход с прицепом, тут особой квалификации не требуется.
И они вынуждены были уступить. Поднялись с мест, разменялись. Но тронулись не сразу, решили постоять минут десять, немного охладить мотор — что-то разогрелся он не в меру, видно, была в трофейной технике какая-то неисправность.
И он понял: пора!
— Раз уж мы всё равно стоим, добрые господа, дозвольте по нужде, — попросился жалобно, смущённо: у монахов не принято говорить вслух о таких вещах, разве что от безысходности.
— Потерпишь! — последовал недовольный ответ. Эти четверо квандорцев богобоязненностью не отличались. Аф-Мыжиг нарочно назначил в конвой неверующих, чтобы пленные (если они всё-таки шпионы, а не монахи) не заморочили сопровождающим голову сладкими речами, не запугали божьим гневом и не убедили себя отпустить.
— Сил нет терпеть! Все почки мне у вас вчера отбили, болят! Помилосердствуйте, чада божьи! — он всхлипнул. — Не удержу! Прямо тут…
