Не знаю, какой он ждал реакции, но все просто пожали плечами и дальше занялись делами.
— Только смысл? — не унимался Гавел. — Даже при согласии Императора, никто не позволит превратить Святогор в свою вотчину, и стать владетельным князем.
— Смысл не в дворянстве, а в порядке на земле, и в системе, — буркнул Дед, и обвёл всех взглядом: — кому-то ещё что нужно? Ну, раз нет, то остальное переписываем на меня, когда Лиру лишат имущества, передам ей. Всё, уходим, Ераст замыкающий. Бывай, Гавел, увидишь отца, передавай привет.
Ракса ничего не ответил, только выдохнул. Мы покинули кабинет. В коридоре нас проводили поклонами гвардейцы Лиры. На лестнице к нам присоединился Евпатий, а Матеуш, которого и охранял спецназовец, выслушав шёпот Ерастова, понурил плечи и пошёл к своему брату. Я проводил его взглядом, и, вслед за остальными, протопав через холл по выбитым дверям, оказался во дворе поместья.
Вид у триумфа был помятый, весь в саже и обломках металла, но радость на лицах людей не давала усомниться: сегодня мы сделали великое дело. Одержали Победу. Неужели всё закончилось? Аж не верится.
* * *
Дни, оставшиеся до конца отпуска, пролетали стремительно. Дед почти не появлялся дома, к моему сожалению, я очень хотел с ним поговорить о бабушке. Но он с Палычем и Зубенко был занят подготовкой предвыборной кампании.
Любимая и я занимались делами рода и Варенькой. Гоняли слуг по поручениям, налаживали их быт. Принимали гостей, в основном одноклассников из простого сословия.
Мои бойцы отдыхали, предаваясь ничегонеделанию и предвкушению от траты денег, что на них свалились. Гвоздь единственный из них, кто решил связать судьбу своего рода со Святогором: взял во владение торговый центр и сеть стрелковых клубов. Остальные предпочли золото. Ну, нам не жалко, тем более всё оплачивалось из кармана Раксы. Дед стребовал с него десять миллионов контрибуции. Основная часть денег, конечно же, пойдет на возмещение убытков рода Юдиных от войны.
Ерастов, кажется, влюбился. Отец выполнил обещание, они с мамой познакомили его с Елизаветой Михайловной, и дядя Саша пропал. Отовсюду. Даже, когда встречал его, то было сразу видно, человек витает в облаках.
Даже сёстры, и те были заняты, всё время помогая маме. Их зелёные шевелюры постоянно мелькали по всей нашей усадьбе. Кстати, Ждан был прощён. Дед его выпорол и простил. А нечего! Будет думать, как бить по площадям, ради войны с Белкой и Ладой.
Раксу же мы больше не видели. Зарегистрировали его капитуляцию по всем правилам аристократов, и забыли о нём. Он собрал все силы и покинул не только планету, но и систему.
Народ Святогора нашу победу праздновал несколько дней. Даже в новостях показывали всеобщие гуляния, которые спонсировали Дед и Лира. Вполне себе официально, с громкими заявлениями (например о нашей помолвке) и обещаниями навести порядок. Даже создали фонд Победы для чисто гуманитарных целей: стипендии для одарённых детей и подростков, а также медицинская помощь.
Отдых — это хорошо, но вот и настал тот день, когда нам улетать обратно. Вечером шаттл, а потом военный суд над родом Юдиных.
Я вышел из дома, чтобы проветриться. Дела, вроде бы все переделал, вещи собраны, а слушать, как ругается Лена, смотря прямой эфир лотереи, мне не хотелось. Лучше проведаю Няшку.
На лавочке, рядом с крыльцом сидел Дед. Вид у него был утомлённый. Совсем загонял себя.
— Привет, Ростик, — улыбнулся он устало. — Кто там так матерится?
— Лена, — ответил я, и, вздохнув поглубже, пошёл в атаку. — Мне надо с тобой поговорить.
— Хочешь узнать, как я обманул систему оценки силы? — кивнул он, проведя ладонью по лысине. — Давай расскажу.
— Это тоже интересно, но поговорить хочу о бабушке.
— Кхех, — Дед немного опешил от такого поворота, но затем взял себя в руки и начал подниматься с лавки. — Ты знаешь, я занят сейчас, дел не в проворот, давай потом поговорим.
— Я сегодня уезжаю.
— Вот когда приедешь снова, тогда и…
— Дед, я не отстану, — надавил я голосом, и мы встретились взглядами. — Мне надо знать, я виноват в её гибели? Я «выпил» её силу?
Дед буравил меня взглядом целую минуту. Я не уступал. Собрался со всеми силами, и, упрямо нагнув голову, держался. Вдруг, он как-то разом обмяк и опустился на лавочку. Плечи опали, лицо осунулось и на нём проступили морщины.
— Нет, Ростик, ты не виноват, — произнёс он еле слышно, покачав головой. — Ты выпил Амура, своего тигродава. Он с детства у тебя был, как у Белки Няшка, а у Лады Грендель. Преданный пёс, умный. Вы его вместе с бабушкой выбрали.
Меня от его слов, словно отпустило что-то невидимое. Словно исчез какой-то груз с плеч.
— Дед, расскажи о ней, пожалуйста, — я приземлился рядом с ним, и подпёр его плечом, казалось, он совсем ослабел. — Почему о ней никто не говорил со мной в детстве?
Он вздрогнул, скособочился, и полез к себе за пазуху.
— Ася, — прошептал он, доставая и показывая старую фотографию с изображением улыбающейся, невысокой, с виду хрупкой женщины.
— Красивая.
— Она в тебе души не чаяла, — улыбнулся он криво, — ты её любимчик был, постоянно за ней таскался, киношки смотрели всякие.
— Дед…
— У нее просто не выдержало сердце, — просипел он глухо. — Не смогла жить с чувством вины за тебя, — Он говорил, а я боялся прервать, вслушивался в каждое его слово. — А когда умерла, и ты об этом узнал, то снова остановка сердца.
— Я хочу её вспомнить, — прошептал я. — Не правильно, что ничего не помню.
Дед поджал губы, поднял голову и посмотрел куда-то в небо. По его щеке скатилась слеза.
— Вот вы где, — раздался голос отца, он спустился с крыльца, глянул на меня, на Деда и присел рядом. — Маму вспоминаете?
— Угу, — тяжело вздохнул Дед и просипел: — Она вас любила. Сильно.
— Она всех нас любила, — вздохнул папа, и обнял Деда. — Мне её не хватает.
— Угу.
До шаттла оставалось шесть часов. Солнце медленно скатывалось за горизонт. Первые, самые яркие звёзды появлялись на небе. Возвращались с пастбищ туры. Тигродавы занимали свои места в вольерах, а мы, обнявшись, сидели на лавочке и вспоминали чудесную женщину, Асю Марковну Турову. Жену, мать, бабушку.
Наградите автора лайком и донатом: https://author.today/work/206143
