своей осанной — мощной, ослепительной, обжигающей. Она вспыхнула внутри сознания Яростного тысячей ярких картин, и рикс задергался, судорожно вцепившись в подлокотники трона, пытаясь оторвать взгляд — и не в силах этого сделать.
Очень похоже на то, как было с Видящей-сквозь-Тьму, но совершенно по-иному. Для каждого мой вселенец находил разные послания — и я, как наяву, снова увидел шпили Эстэ, падающих на них золотых птиц Вечности — десятки, сотни Небесных Ястребов! Сверлящие небо молнии и клинки жесткого света, бьющие с золотых башен. И там, среди страшной битвы, снова был он — ужасающий и прекрасный, окруженный аурой молний, и сам — как стремительная молния, как песня, и все они, носящие его молнию над переносицей, были им, его песней, бьющей в унисон сердцам. И они гибли, и он чувствовал каждую смерть, как свою, тысячи лиц, тысячи образов, тысячи гибнущих с его именем на устах, чтобы он успел уйти, а потом вернуться.
Я ощутил эту песню и это невероятное единение каждой капли его Крови, почувствовал их разорванные узы и наконец понял их ужасающую цену. А Яростный-как-Пламя прожил это все еще ярче — потому что в нем была тень крови моего вселенца и сейчас она проснулась, дав ему память и понимание.
Рикс Каменных Луков наконец открыл глаза. Его тело била крупная дрожь, а сам он не мог проговорить ни слова, издавая лишь нечленораздельные отрывистые звуки. Он сполз со своего трона, с трудом пытаясь встать на колени и одновременно указывая на сидение трясущейся рукой. Белый Дьявол с холодным любопытством наблюдал, пока Яростный не пришел в себя, склонился и просипел:
— Это… твое… место…
— Пожалуй, я постою, — усмехнулся вселенец. — Мое место немного повыше.
— Я… видел, — прохрипел Яростный-как-Пламя. — Зачем? Зачем ты… вернулся?
— Вы должны вспомнить о своей крови. О своем предназначении.
— Тогда… почему ты пришел… к Народу Земли, а не выбрал одного из нас? — прошептал рикс трясущимися губами. — Ведь мы… твоя кровь… Почему?
— Кровь смешалась с тенью на дорогах изгнания. Вы больше не мои. Но вы сможете вернуться под ветви моего древа — если выберете верный путь.
— Что… нужно сделать?
— Ты принесешь Клятву и сделаешь то, что я прикажу, тень моей крови. Помни, что Вечность не должна узнать нашу тайну.
— Значит… я должен умереть? — облизнул губы Яростный-как-Пламя. Он не поднимался с колен, и пришлось ему помочь — силой.
— Только по моему слову, — ответил Белый Дьявол. — А пока нужно сделать две простые вещи.
Глава 18
Говорящая-с-Травами согласилась на предложение Когтя. Я до последнего момента ожидал подвоха — потому что до начала тинга оставались считаные часы, а Травинку она наверняка припрятала в Домене, подальше от чужих глаз. Однако Белый Дьявол опять все четко просчитал: цейтнот и, вероятно, желание обрести сильного союзника перед собранием Народов оказались важнее. При мысли об этом губы складывались в нехорошую улыбку — фламинику ожидал сюрприз.
Задача Когтя-как-Серебро была очень проста — подтвердить, что Травинка жива и находится в руках матери, и выяснить, где ее держат. Если это так — значит, моя версия произошедшего с друзьями верна. Остальное, по сути, дело техники. И удачи. Пусть она сопутствует нам!
Я незримо сопровождал Когтя и двух его воинов, держась поодаль под маскировкой Плаща Фантома. Риксу не пристало ходить в одиночестве, даже на тайные встречи — и пара телохранителей в черных балахонах и серебряных масках не должны никого удивить, как и невидимые соглядатаи, прикрывающие тылы. А если и удивят — черт с ними, рикс Народа Теней может позволить себе любые чудачества. Например, Руну-Существо под узорчатым наручем.
Место встречи оказалось в большом древесном доме, очень похожем на наш. Никакого признака земного лагеря — значит, факт похищения скрывали даже от своих. Хорошо, очень хорошо… Приблизившись, я занял наблюдательную позицию и отметил на карте Биолокации пять огоньков живых внутри дома — четыре ярких, один едва тлеющий. И там было что-то еще, то ли живое, то ли тень, непонятная мерцающая сигнатура…
Когда Коготь и сопровождающие подошли ко входу, два сигнала начали двигаться. Спустя секунду на пороге появилась фигура в темной мантии с капюшоном. Я не мог видеть лица Говорящей-с-Травами, но узнал голос, Суперслух позволял слышать их переговоры.
— Рикс Небесных Когтей… Ты искал встречи?
— Фламиника Людей Земли, — ответил Коготь. — Ты изгнана и проклята, но я не боюсь гнева Каменных Луков. Наступило время снова поговорить о дарах…
— Первая мать отвергла мои слова. Что же случилось? — я уловил в голосе Говорящей иронию.
— Ее больше нет. А я хочу стать первым, кто прикоснется к древней крови.
— Достойное желание… Но у всего есть цена, рикс.
— Прежде цен и Клятв я хочу взглянуть на твой дар, фламиника.
— Он только для твоих глаз, — произнесла Говорящая-с-Травами. — Твои стражи пусть останутся здесь.
Это тоже было предсказуемо, и Коготь, чуть помедлив, кивнул, а затем вошел внутрь. А я начал менять позицию, подкрадываясь к древесному дому ближе и одновременно переключаясь на восприятие Ночницы, которая пряталась под одеждой рикса Небесных Когтей.
Эта Руна сначала разочаровала — слишком хрупкое Существо, в большинстве случаев способное лишь умереть, не принеся результата. Примитивный сборщик Рун, полезный, только когда не можешь дотянуться до них самостоятельно… Но главные преимущества Ночницы раскрывались на бронзовых Усилениях — первая же звезда позволила использовать ее зрение и слух, как бы подключаясь в режиме удаленного управления, примерно так же, как Фьюри использовала рунную птицу. Это мгновенно превращало Существо в незаметного шпиона, способного проникнуть в любую щель, подслушать и подсмотреть то, что невозможно обычным образом. Бронзовая нулевка у меня была, а нужным Символом поделились теневики, так что создать Руну не стало проблемой. Белый Дьявол сказал, что второе Усиление оснастит Ночницу чем-то вроде автономного Хранилища, которое можно использовать как небольшую дополнительную Скрижаль, а правильно подобранная стихийная Руна — одарит способностью летать, неуязвимостью
