– И звонил он вам не сегодня, а… позавчера, скорее всего, – вздохнул я, выслушав боярина.
– Как догадался? – усмехнулся Бестужев в свои щегольские усы, с интересом глянув на меня.
– Просто. Именно позавчера доктор сделал мне справку, – пожал я плечами, и мой собеседник довольно кивнул.
– Соображаешь. – Это типа комплимент был? Я хмыкнул… но мысли мои тут же перескочили на письмо, и я потянулся за следующим листом дорогой плотной бумаги с вензелем Громовых. А дочитав его до конца, чуть не застонал.
– Какая интересная реакция. Дай угадаю. Ты прочел о скором приезде двоюродных сестер, – все с той же усмешкой проговорил боярин и кивнул в ответ на мой невысказанный вопрос. – Да, о них мы с Федором тоже говорили. И, учитывая ваши отношения, я счел возможным принять их в нашем доме.
– Отношения? – Меня аж передернуло.
– Я имею в виду их ученичество, – уточнил Бестужев, явно заметив исказившую мое лицо гримасу.
– Вы с ними знакомы?
– Не имел чести. Но, судя по твоей реакции, меня ждет что-то незабываемое. Не так ли? – покачав головой, поинтересовался боярин.
– О да… мягко говоря, – только и смог проговорить я в ответ. И задумался.
У Громовых явно что-то происходит, и они пытаются обезопасить молодежь. Кстати, а почему именно к Бестужеву? Что, других мест нет?
– Боярский городок, нейтральная зона, – ответил на мой вопрос Валентин Эдуардович. – Государь не терпит шума в своей столице, так что попробуй кто-то из бояр развязать здесь боевые действия – и гвардейцы сожгут его вместе с вассалами и имениями одним ударом… если успеют.
– То есть могут и не успеть? – уточнил я.
– Ну, бояре тоже не любят шума рядом с домом. Так что гвардейцам, если те не поторопятся, могут достаться только загородные имения буяна да производства.
– Получается, Федор Георгиевич решил воспользоваться вашей усадьбой как нейтральной территорией. У вас такие хорошие отношения с Громовыми? – спросил я, одновременно пытаясь понять – с чего вдруг дядька так обеспокоился безопасностью младшего поколения рода. К войне, что ли, готовится?
– Хорошие отношения у меня были с твоим отцом, – покачал головой Бестужев. – И тебе я помогаю, потому что ты нареченный моей единственной дочери. Будущий родственник. Ну а раз так, как я могу отказать в гостеприимстве твоим родичам, тем более что речь идет о детях?
– Но… я же уже не член рода Громовых, – нахмурившись, пробормотал я. А боярин услышал.
– И что, штамп в паспорте отменяет кровные узы? Или лишает Малину и Людмилу «звания» твоих сестер? – холодно осведомился Бестужев.
– Хм. Их и раньше этот факт не особо беспокоил, – невольно вздохнул я, и боярин хмыкнул.
– Что, такие плохие отношения? – Я в ответ только рукой махнул, но мой собеседник, кажется, прекрасно понял невысказанную мысль и нахмурился. – А как же ты их тогда учишь?
– На совесть. Да и сестры, надо отдать им должное, чтут договор. Справляемся…
От воспоминаний меня отвлек шум, донесшийся от базы наемников. Ну-ка, что у нас там…
Глава 3
Работа не волк, но если догонит, мало не покажется
Я все-таки смог рассмотреть, что именно прячут наемники в фабричном корпусе. И то, что увидел, мне совсем не понравилось. В открывшемся проеме распахнувшихся ворот была отчетливо видна боевая платформа… вроде полицейской, только я сильно сомневаюсь, что мощная спарка, установленная на ней, – это такой новомодный брандспойт для разгона толпы. Приземистая шестиколесная машина тускло поблескивала серо-стальным цветом отключенного маскировочного покрытия, призванного глушить собственные эфирные эманации напичканного артефактной техникой агрегата и менять свой цвет в угоду окружающему фону. Эдакий стальной хамелеон с десантным отсеком вместо резервуара для воды. Как я это понял? Так успел рассмотреть заднюю часть платформы, украшенную характерными люками, пока ее вместе с еще одним таким же агрегатом переставляли с места на место, чтобы без помех загнать в здание три длиннющих морских контейнера, только что доставленных на базу. И как они только там поместились-то?
Поднявшаяся суета позволила мне хотя бы примерно прикинуть количество бойцов, находящихся на базе. И судя по всему, их тут не меньше трех-четырех десятков… Неужто весь отряд в Москву притащили? Или их просто больше, чем в обычных «бандах»? Черт. Нужна информация. И не только по «Гончим». Сведения о самом Романе тоже нужны, как воздух. Но где их взять? Бестужев?
Нет, старший тут же начнет интересоваться – зачем да почему, а младший наверняка не в курсе дела. Если же он полезет с вопросами к отцу… хм. Скорее всего, результат будет тем же, только еще и подозрений не пойми в чем у боярина прибавится. Да и как замотивировать этот самый интерес, особенно в отношении Романа? Нет, этот вариант не подходит. Гдовицкой и дядька? Ну-у, как-то где-то… Попробовать завязать свой интерес на эмблемах и Лине… можно, наверное.
Самое-то Лину спрашивать об ухажере явно будет бессмысленной тратой времени с моей стороны. Ответа в этой жизни я от нее точно не дождусь. Действовать через Милу… кхм. Тоже не вариант. С момента приезда обе близняшки сторонятся меня, словно прокаженного, даже на тренировках стараются не подходить ближе двух метров… Конечно, можно было бы свалить их поведение на последствия нашей последней тренировки в моем доме, но это глупость. Страха у них нет, я бы почувствовал. Осторожность? Да, присутствует… но и только. И в чем тогда здесь дело?
Проводив взглядом закрывающиеся ворота фабричного корпуса, я вздохнул и потихоньку убрался со своего НП. Пора домой… в смысле, к Бестужевым. Раиса-повар, которую, как хвастался боярин, он с боем отбил у лучшего ресторана столицы, обещала на обед свой замечательный борщ, и пропускать его я не намерен. Да и обещанной притихшим близняшкам тренировки тоже не стоит сбрасывать со счетов.
Связываться по браслету с Федором Георгиевичем я решил из усадьбы Бестужевых, и не без причины. Пару дней назад я уже рискнул созвониться с ним, находясь в городе, и он прочел мне короткую, но крайне емкую нотацию, из которой следовало, что я вообще не должен покидать дом Валентина Эдуардовича, кроме как для поездок в гимназию. Тоже мне заботливый родственник выискался. Где он был предыдущие годы, хотел бы я знать?
Кстати, действительно – а с чего вдруг в нем проснулось такое чадолюбие? Что изменилось-то? Ну, если не учитывать нового витка обострения боярской вражды, из-за которой род Громовых вдруг перешел на военное положение… Да-да, именно так Федор Георгиевич объяснил причины, по которым он сплавил сестер из имения. А вот Алексей остался при нем. Вроде бы как для учебы… Хм. Хорошо, что для подобного обучения дядька счел меня слишком юным или просто решил, что мне это без надобности. Не хотелось бы участвовать в войне родов, до которых мне, как мещанину, не должно быть никакого дела. Пусть и мещанин я вре… кхм. Прочь, гормон, фу, зар-раза такая! Я еще ничего не решил, совсем ничего. Сначала надо дожить до совершеннолетия. Ар-р… Гадство.
