Провожу рукою по груди. Меч виден там теперь полностью, сегодня в зеркале это было хорошо заметно.
Вот и завершился мой путь. Он был не таким уж и долгим в этом мире. Кто знает, избери я другую манеру поведения, возможно, прожил бы гораздо спокойнее и, уж во всяком случае, — дольше. Но не встретил бы на своем пути многих, дорогих моему сердцу, людей. Не узнал бы любви и счастья — такого ослепительного. Да и были бы у меня дети? А сейчас — будет! Значит, не зря все это пошло именно таким путем.
Порыв ветра доносит до меня рокот барабана — идут орденские полки. Они не слишком спешат, издалека видно, что замок покинули его защитники.
Вот он — твой поворот. И снова, как когда-то в Афгане, стою, ожидая, когда противник подойдет ближе. Только на этот раз нет со мною рядом боевых товарищей. Не вывернется из-за поворота бронетранспортер и не накроет врагов свинцовой метелью крупного калибра.
Это — только мой бой. И я не имею права его проиграть.
Из-за пригорка показываются первые ряды конных наемников. Впереди, метрах в двадцати, едут несколько всадников.
Иерархи.
Поднимаю руку, и наемники дисциплинированно останавливаются. Только передовые всадники в капюшонах продолжают свой путь.
Подъехав ближе, останавливают своих коней, повинуясь моему жесту.
Передний всадник откидывает капюшон.
Решающий.
— В чем дело? — спокойно спрашивает он.
— Разве в нашем договоре говорилось — въехать? Было — войти.
— Ты прав, — кивает он. — Спешимся, братья!
Всадники слезают с коней. Подойдя к Решающему, поднимают левые руки. На всех надеты темные браслеты.
Здесь — все те, с кем я заключал договор.
Двое из них держат в руках клетки с голубями.
— Вы готовы?
— Да! — отвечают они чуть ли не хором.
— Возьмитесь за руки. Идите в пяти шагах от меня. Защита замка должна воспринимать вас, как лиц, меня сопровождающих. Не увеличивайте этого расстояния. Но и ближе не подходите.
Господи, какую чушь я сейчас несу! Может быть, послать их в задницу и рвануть вперед? Но пред глазами встает труп мужика, рискнувшего тогда соврать при целовании клинка. Бог весть, вполне возможно, что мое оружие живет своей жизнью, и как оно воспримет такое нарушение клятвы?
Под аркой ворот тихо и я слышу не только поскрипывание песка под ногами иерархов, но и их тяжелое дыхание. Волнуются, поди… А кто в такой ситуации был бы спокоен?
Вот уже близко арка входных ворот… и тут я чувствую какое-то сопротивление… Словно бы ноги в глине завязли… есть!
Звонкий звук лопнувшей струны!
Обернувшись назад, вижу, как осыпаются с рук иерархов темные браслеты. Ого! Но не у всех — браслет на руке Решающего цел.
— Клятва исполнена, — говорю я им.
— Да. — Решающий откидывает на спину капюшон. — Свидетельствую — Серый рыцарь сдержал свое слово.
Что-то несильно толкает меня в грудь.
— Голуби!
— Исполните это, братья, — оборачивается к своим сопровождающим иерарх.
Хлопая крыльями, птицы вырываются из-под низко нависшего свода. Все… отравленная атака отменяется.
— Выполнил ли и я свое обещание? — спрашивает меня Решающий.
— Да. Свидетельствую это.
Тонкая струйка темной пыли осыпается с его руки.
— Нас более ничто не связывает, ведь так? — спрашивает меня иерарх.
— Ничто.
— Тогда… возьмите его! — указывает он на меня рукой.
Трое иерархов вскидывают руки.
Хренак!
Яркая вспышка разгоняет полумрак воротного тоннеля.
И все трое обугленными куклами валятся на пол. Не ту цель вы, ребятки, для своей магии выбрали…
Оставшиеся Молчащие ошеломленно пятятся назад.
Не ждали такого сюрприза?
А он у меня — не один!
Резким броском отправляю в их сторону пригоршню арбалетных наконечников. Сила их броска относительно мала, так что поранить они никого не смогут. Вот оцарапать — запросто! Их веса для этого вполне достаточно. А больше — и не нужно.
И еще парочка капюшононосцев оседает на пол. Эх, сейчас бы и главного уконтрапупить! Но я уже слышу стук копыт скролльской кавалерии. Не успеть…
Наверное, я так никогда быстро в жизни не бегал. Бешеным котом проскакиваю половину двора. И только теперь слышу топот копыт под аркой. А этих там ничем не шандарахнет?
Увы…
Жалко. Ну да и хрен с ними.
У меня своя цель есть.
Но пробежать без помех удалось только метров тридцать.
— Вот он!
Заметили. Это плохо.
Но насколько плохо, я понимаю только тогда, когда вокруг меня начинают падать стрелы.
Эх, сейчас бы сюда шкуру… этого, как его… ну, что от стрел защищает.
А нету! Так беги.
Делать нечего — бегу.
До старой башни еще далеко…
Счастье мое, что стреляют пока только конные лучники. На ходу и по движущейся мишени. А то уже давно бы напоминал грозный Серый подушечку для булавок. Так что ждет вас, ребятки, облом-с…
Накаркал…
Уже у самых внутренних ворот меня все-таки достали. Стрелой вскользяк по ноге. И второй — в левое предплечье.
М-м-мать! Больно-то как!
Вваливаюсь в ворота и тяну на себя тяжелую створку. Хренушки, не смогу. Одной-то рукой?
А топот копыт все ближе.
Один?
Один кто-то скачет.
Или самый смелый, или самый глупый.
Однако же он мог видеть мое ранение, вот и воспрял духом. Ну-ну… я еще жив и могу укусить. Насмерть, между прочим!
Топот копыт затихает около ворот, и слышен звук прыжка. Ага, это он створку открыть хочет. Ну да, с коня несподручно.
Звук шагов — и на крае створки появляются чьи-то пальцы. Все, что ли?
Ну, мне-то и этого — выше крыши.
Взмах клинка — и с той стороны ворот на землю падает безжизненное тело. А вот теперь — ходу!
Захлопнув за собою тяжелую дверь, выбиваю подпорку, и на пол рушится гора дров. Надежно засыпав дверь почти наполовину. Давайте, парни, тащите таран…
Теперь топаем наверх. С пораненной-то ногою? Не шибко это хорошо. Однако же запасной ноги у меня нет. И ни у кого здесь нет и еще долго не будет. Так что топаем так. Поленце подберем — чем не костыль?
Вот и самый верх башни. Отсюда хорошо видно, как в ворота вливается темная масса орденской армии. Пехотинцы разбегаются по стенам, занимая оборону. Кавалеристы сворачивают в сторону — к казарме.
Однако же — их тут до фига! Темные фигурки забегают в распахнутые двери построек, бегут по лестницам и переходам.
Бум-м-м!
Ворота закрыли.
Стало быть — все здесь.
Свешиваю голову между зубцами башни. Около башни нездоровое шевеление. Блин, так они же еще и скалолазы? На площадку им лезть не нужно, а вот в окна — в самый раз.
