Шаг сталкера был легок, движения выверены и точны, жесты выразительны и понятны без дополнительных объяснений. Когда где-то на пределе слышимости раздался легкий шум, Кремень опустил раскрытую ладонь, и Мякиш тут же послушно присел — у разведчика ни на миг не возникло сомнений, что это был знак, адресованный именно ему.
Разница в манере поведения Кремня и Филина была настолько велика, что разведчик с некоторым запозданием осознал: бандит сам поднялся немногим выше базового сталкерского уровня, даваемого «обкаткой». А вся его показная крутизна была лишь частью привычного позерства.
Еще одно важное отличие — уже между Кремнем и самим Мякишем — заключалось в первой реакции на события. Если на любое подозрительное движение или звук разведчик почти неосознанно реагировал, поднимая автомат, то сталкер лишь останавливался, слегка приседал, замирая на полусогнутых, и не просто смотрел в сторону источника беспокойства, а начинал планомерно исследовать взглядом окружающее пространство. Автомат, висевший на груди стволом вниз, он сразу поставил на предохранитель и за первые пару часов ни разу не прикоснулся к оружию.
Все это вселяло определенные надежды на успешный исход мероприятия, и Мякиш несколько приободрился. Потому что, несмотря на побои и угрозы, от Филина можно было ожидать любую пакость и поход с ним к лагерю неизвестных иностранцев запросто мог стать экскурсией в один конец. Теперь же шансы неизмеримо выросли, тем более что его новый проводник, кажется, всерьез собирался вернуться домой уже в ближайшее время.
Кремень снова сделал предупреждающий знак рукой и присел сам. Мякиш, повинуясь жесту, лег и приготовился к стрельбе. Через пару минут недалеко послышались голоса — судя по всему, слева за деревьями шли несколько человек.
Кремень тоже растянулся на земле, положив ствол «калаша» на травяной бугорок, похожий на болотную кочку. Мякиш тут же заметил похожую кочку рядом с собой и пристроил свой автомат на нее.
Голоса становились все отчетливее, и вскоре уже можно было разобрать, как один из собеседников сказал другому:
— Все равно непонятно мне это. Зачем ставить лагерь и охранять его патрулям,, и блок-постами, если ничего не делаем? Какие-то очень уж боязливые у нас туристы.
— Зато богатые, — хрипло отозвался собеседник и шумно отхаркался. — Думаешь о всякой ерунде, вместо того чтоб ситуацию пасти.
— Как бы не нарваться, — тоскливо вздохнул первый. — Который день сидим, как в глухой обороне. Точно ждем кого. А если дождемся?
— Не каркай, — раздраженно рявкнул второй. — На каждом круге про одно и то же говоришь. Военных сталкеров, что ли, боишься? Так нас тут много, а они большими группами не ходят. А с «Долгом» нам делить нечего — тут по их части нет ничего.
За ближайшими кустами наметилось движение. Патруль двигался поперек выбранного Кремнем маршрута.
— С «Долгом» всегда есть что делить, — печально констатировал любитель поныть. — Стой! Не видишь? «Плешь» сбоку!
Напарник ему не ответил, и еще несколько минут раздавались только тяжелые шаги патрульных, удалявшихся от Мякиша и Кремня вправо.
Подождав немного, сталкер легко поднялся, осмотрелся и коротким жестом поднял на ноги разведчика. Подождав, пока тот приблизится вплотную, Кремень, не поворачиваясь, отклонился корпусом назад и тихо сказал:
— Видимо, лагерь у них на дальней стоянке. Для ближней — слишком усталый патруль. И рядом с самим лагерем им делать нечего.
— Я понял, что они давно мотаются, — шепнул Мякиш. — Значит, сразу на дальнюю пойдем?
— Да, по следам патруля — так меньше вероятность на охранение наткнуться. Сколько там человек, Филин говорил, должно было собраться?
— Около сорока.
— Хорошо окопались, — одобрительно сказал Кремень. — Давай, набери дистанцию и шагай за мной.
— Хорошо-то хорошо... только непонятно зачем, — пробормотал Мякиш себе под нос, задумчиво глядя на удаляющегося проводника.
* * *
Из густых кустов на небольшой возвышенности лагерь иностранных гостей был виден как на ладони. Справа и слева от места, где залегли сталкер и разведчик, земля была выжжена электрическими разрядами и скомкана в причудливые бугры мелкими ловушками.
Как они сюда забрались. Мякиш не понял: Кремень сперва заставил его идти согнувшись в три погибели, потом прыгать через какие-то ямы, а в довершение всего пришлось ползти несколько десятков метров через колючий кустарник. Зато теперь они лежали скрытые со всех сторон зелеными ветками кустов, а внизу раскинулась обширная поляна, уставленная добрым десятком палаток.
— Поблизости всего два места есть, — тихо сказал Кремень лежащему слева Мякишу, — где можно такой большой лагерь поставить. Очень сложно найти такие площади без ловушек.
— И что же, новые аномалии даже после выбросов здесь не появляются? — спросил Мякиш, поднимая к глазам бинокль.
— В том-то и дело. Аномальное отсутствие аномалий. Я в таком месте никогда бы ночевать не решился. А народ ничего — ходит, ставит палатки, ночует не по разу. Даже туристов водят и перевалочную базу для них устраивают. Но такого капитального лагеря я еще никогда здесь не видел.
Лагерь и впрямь выглядел как образцовый. Палатки были выровнены в одну линию на одинаковом — метра полтора — расстоянии. Несколько дымящихся костровищ распределены по поляне и накрыты сверху тентами. Брезент был натянут достаточно высоко, чтобы не задерживать дым и вместе с тем создавать некое подобие столовой. Периметр лагеря охраняли двое часовых, но они явно лишь дополняли сигнальный контур. Три палатки стояли отдельно от других, и, немного понаблюдав за жизнью внутри лагеря, Мякиш определил, что одна из них используется как склад, вторая — как туалет, третья — как помещение для каких-то технических служб.
— Смотри, даже маскировочные сети натянули, — усмехнулся Кремень, разглядывая лагерь в свой бинокль. — Как будто такую военную базу можно не заметить.
— Ну что ты хочешь — у людей не так голова устроена, как у наших раздолбаев. Все чисто, аккуратно, вон даже ходит уборщик, по-моему.
— Ну а это уж совсем смешно, — удивленно сказал Кремень. — Смотри-ка, вон у той палатки справа — флаг какой-то поднят.
— Вижу, — с мрачным удовлетворением отозвался Мя-ш. — Ну, теперь мне кое-что понятно.
— Знаешь, кто это? — сразу уловил суть Кремень.
— Знаю. Старые знакомые. Есть такая международная орга-изация, якобы абсолютно независимая и неподконтрольная ни дному правительству. Называется... Если по-русски, будет что-
вроде «Природа не терпит политики». Официально объединяет ученых, которые считают, что национальные правительства мешают научным исследованиям. Многие светила науки почитают за честь быть членами этой конторы.
