– Ты не связывался со мной больше полугода. А между тем я кое-что сделала для тебя.
Менерих рассеянно улыбнулся, поскольку мыслями был далеко отсюда, и произнес почти машинально:
– Ты сделала много полезного, Рута. А теперь прости, у меня важное дело.
– Перстень Бафомета! Это – твое важное дело, верно?
Смуглое лицо Менериха оцепенело.
– Откуда ты знаешь про перстень? – холодно спросил он.
– Когда-то ты называл меня своим лучшим агентом в Саргории. Неужели ты думал, что весь этот переполох с перстнем прошел мимо меня?
Несколько мгновений Менерих молчал, потом плотнее прижал трубку к уху и проговорил:
– Я внимательно тебя слушаю, Рута.
– Ты знаешь, что два года назад я вышла на контакт с одним сумасшедшим бесоборцем.
– Да, я это знаю.
– Думая, что борется с бесами, этот тип убирал тех, кто предал тебя или перешел тебе дорогу.
– Да, Рута. Ты здорово обработала этого сарга.
– Несколько часов назад бесоборец убил толстого мага авгура.
На скулах Менериха проступили и задвигались замысловатые узоры и символы.
– Его звали Соил, – отчеканил Менерих. – И он был моим помощником.
– Да, Менерих. И это я приказала бесоборцу убить его. Маг авгур обманывал тебя. Я была возле офиса «Линии», когда он забрал у студента перстень. А потом твой помощник устроил в Ботаническом саду расправу над теми, кто знал, что перстень у него. Он избавился от свидетелей, понимаешь?
Менерих молчал.
– А теперь самое главное, – продолжила Рута. – Перстень Бафомета у меня, и я готова тебе его отдать.
Менерих по-прежнему был неподвижен. Но символы на его лице танцевали в бешеном ритме, словно стремительные ручейки чернил, складывающиеся в странные слова и буквы.
Менерих облизнул темные губы кончиком языка и спросил:
– Что ты хочешь взамен, Рута?
– То, на что рассчитывала с самого начала. Я хочу стать богатой, Менерих. Очень богатой.
Менерих кивнул:
– Да будет так, Рута. Ты войдешь в десятку самых богатых и влиятельных людей России. Этого достаточно?
– Как ты это сделаешь?
Менерих на мгновение задумался, потом ответил:
– Один из нефтяных магнатов умрет и оставит в наследство своей любовнице все, что имеет. Этой любовницей будешь ты. А я позабочусь, чтобы все прошло гладко. Слава Создателю, это в моей власти.
Рута довольно долго молчала, обдумывая слова Менериха, после чего негромко произнесла:
– Хорошо. Это мне подходит. Где мы встретимся?
– Скажи, где ты сейчас. Я сам к тебе приду.
Рута назвала адрес. Менерих отключил телефон и сунул его в карман. Затем облегченно расправил плечи.
Ну вот. Кажется, дело сдвинулось с мертвой точки. Как все-таки удачно, что два года назад ему в голову пришла мысль создать на Земле агентурную сеть наблюдателей и осведомителей. Работа была малоприятная, но она принесла свои плоды.
На мгновение Менерих задумался о том, что сделать с Рутой. Быть может, Рута уйдет из жизни тихо и незаметно, а ее тело просто исчезнет?
Подумав, он качнул головой – нет. Пожалуй, она еще может пригодиться. Никто не знает, как пойдут дела дальше. И конечно, никогда не следует сжигать за собой мосты.
Менерих обернулся вороном. Он взлетел с ограды и, несколько раз взмахнув огромными черными крыльями, стремительно набрал высоту.
«Прыжок» состоялся. Андрей понял это по ледяному порыву ветра, ударившему в лицо. Еще мгновение – и они с Лизой и Гарматой окажутся в Москве. Но вдруг все замерло.
Андрей растерянно огляделся. Он был в каком-то странном подобии светлого мерцающего туннеля и по-прежнему сжимал в руках Лизу, но девушка не двигалась. Лицо ее оцепенело, словно она превратилась в восковую куклу.
Вершинин перевел взгляд на Гармату. Рука рыцаря по-прежнему лежала у него на плече, но лагориец был так же неподвижен, как и Лиза.
Андрей услышал легкий шорох и обернулся на шум. В воздухе возникла неясная тень, и знакомый голос окликнул:
– Студент! Ты слышишь меня, студент? Андрей пригляделся к тени.
– Владимир Иванович? – неуверенно проговорил он.
– Точно!
Тень остановилась. У нее не было лица, и контур ее был зыбким и неопределенным. Вершинин наставил на тень дезинтегратор и спросил:
– Где я? И что вы здесь делаете?
– Ты в «кармане времени», приятель. И я тоже. Нас с тобой выудили из потока времени, как форелей из речной стремнины. Но долго удержаться тут мы не сможем, поэтому давай сразу к делу. Менерих заманил Хороса в ловушку и попытался забросить его в Великую Пустошь, но у него оказалась кишка тонка. Хорос по-прежнему в нашем мире. Однако он очень слаб.
– Слаб?
– Да. Но он хочет поговорить с тобой. Оставь Лизу и Гармату здесь и следуй за мной.
Андрей посмотрел на оцепеневшую Лизу, но объятий не разжал.
Чигур усмехнулся:
– Не бойся, студент, с ней ничего не случится. Вершинин посмотрел на тень недоверчивым взглядом:
– В последний раз, когда я вас видел, вы лежали в коме.
– Точно, – кивнул призрачный регистратор. – Тело мое и сейчас сковано по руках и ногам, но разум свободен.
– Значит, разум может путешествовать независимо от тела?
– Иногда. А теперь выпусти девушку из своих горячих объятий и ступай за мной. Время не ждет.
Андрей мгновение помедлил, не зная, на что решиться, но потом разжал объятия и выпустил Лизу. Девушка и Гармата зависли будто в невесомости.
– Я скоро вернусь – сказал Андрей и поцеловал Лизу в щеку. Потом перевел взгляд на неподвижного Гармату: – Береги ее, рыцарь.
Он пошел вслед за тенью Чигура. Двигаться в светлом тумане было неожиданно легко. На секунду у Вершинина мелькнула мысль, что если бы он захотел полететь, то, вероятно, смог бы это сделать.
Шли они недолго. Наконец Чигур остановился:
– Жди здесь, а мне пора уходить.
– Куда?
– Обратно в Кокон.
Тень регистратора стала выцветать, пока совсем не слилась с белым туманом. И тотчас холодноватый, безупречно вежливый голос шефа «Линии» произнес:
– Здравствуй, Андрей. Вершинин увидел новую тень.
– Хорос, это вы?
– Да. Вернее, то, что от меня осталось. Не возражаешь, если я немного изменю обстановку? Эти «карманы времени» производят гнетущее впечатление.
– Не возражаю.
Через миг мир преобразился, словно кто-то сменил картинку на рабочем столе компьютера. Андрей обнаружил, что стоит на палубе большого военного катера, мерно покачивающегося на волнах. За бортами простиралось море, а над головой зависло вечереющее небо. Катер скользил по воде, тихонько урча.
Но во всем этом был привкус неестественности. Словно и море, и небо, и борта катера были всего лишь бумажными обоями, наклеенными на стены комнаты. Однако Хорос, сидевший прямо перед Андреем в плетеном кресле, казался абсолютно реальным.
