– А не боишься? Она ведь стреляет чуть ли не лучше всех.
– Не боюсь. Лучше уж сейчас погибнуть, чем когда у нас будет пятеро детей и они останутся сиротами.
Они прошли еще чуток, но не повернули к казармам, а стали поворачивать в противоположную сторону.
– Куда это мы? – удивился Армата.
– Вон к тому ангару с номером пять. Себе игрушки выбрали, теперь еще флайер под руку Николя выберем. Пусть он тоже возрадуется.
Но лучший пилот тоже обратил на искомый ангар внимание еще днем.
– Пятый? Который самый ржавый и перекошенный? Моя гордость лучшего пилота не позволяет даже войти в такой сарай.
– Да ладно тебе, – утешал друга Парадорский. – В любом случае быстрей долетим, чем на перекладных или на общественном транспорте. Ты, главное, движки сразу проверь и погоняй немного. Мало ли что.
– Представляю себе!..
На воротах уже интендант летного состава проверил документы, сверил с имеющимся у него приказом, удивленно осмотрел офицеров с ног до головы и озадаченно покрутил головой:
– Как это вас сюда впустили? Да еще с полным допуском?
– Больно надо было! – проворчал Николя. – На такой рухляди позориться!
Чем вызвал еще большее удивление интенданта:
– Небось, столичные? Да из героев?
Признаваться, что над ними генерал поиздевался, не хотелось, поэтому Армата только строго нахмурился, перед тем как сказать:
– Да нет, мы из простых стажеров.
– Мне-то что, – явно не поверил дежурный на воротах. Открыл из малого помещения калитку внутрь ангара и проворчал, приглашая жестом за собой: – Стажеры, так стажеры. Только как вы на этом летать сумеете?
А трое друзей шагнули внутрь и не смогли удержать отвисших челюстей. Около сорока боевых флайеров разных мощностей и модификаций восхищали, манили и завораживали своими силуэтами. Причем опытный взгляд сразу выхватывал такие модели, которые только-только появились в производстве или закупались в иных государствах. А то и непосредственно у Доставки. Пожалуй, даже у самого командира дивизиона, а то и у маркиза Грока не было подобных летательных устройств в личном распоряжении.
Первым на нервно подрагивающих ногах устремился вперед Николя. Вторым, поглаживая сталь из сплавов с титаном, двинулся Парадорский. И только Армата остался на месте, хмыкая себе под нос:
– Вот тебе и центр обучения водолазов-диверсантов!
3595 г., 11 июля, Карласкен, пригород Старого квартала
Утро выдалось замечательным. И уже на подлете к столице яркий свет Миндаля создал воистину летнее, праздничное настроение у всех троих друзей. А скоростное, комфортное путешествие на уникальном флайере «Ирридана-9» вообще приносило физическое и эмоциональное удовольствие. Только само прикосновение к внутренней обшивке да стремительное мелькание редких облаков за бортом, вызывало желание петь, смеяться и молоть бравурную чепуху. И офицеры, приближаясь к цели, более живо стали строить планы хотя бы на сегодняшний вечер.
– Танти, – вопрошал Армата, по-барски разлегшийся в обтекающем тело кресле. – А если твою невесту сегодня не отпустят со службы, может, мы тогда сами где-нибудь в ресторане что-то вкусненькое отведаем?
– Ну, если не отпустят… – Майор так и не смог больше дозвониться любимой девушке, поэтому в самом деле предвидел такой вариант. – То обязательно пристойно поужинаем вместе. Говорят, в Карласкене замечательная и своеобразная кухня.
– Да уж! – поддакнул Николя. – Я сам не был, но Малыш несколько раз о своих загулах в тамошней ресторации повествовал с неописуемым восторгом. Особенно о ресторане «Пастораль» распространялся: дескать, там самые лучшие и самые красивые художницы собираются. В дальнейших его рассказах все больше о девицах было, но и про кухню он только с закрытыми от восторга глазами вещал.
– Девицы – это интригует! – признался Армата. Но после косых взглядов обоих товарищей расхохотался: – Завидуйте, несчастные! Я свободен как ветер и независим словно протуберанец! Имею право не только разглядывать любых красавиц, облизывая слюнки, но и совращать как этих красавиц, так и просто симпатяшек к взаимному удовольствию. Э-эх! Что смотрите на меня, как телята? У-у-у! Чувствую, с вами каши не сваришь. Вот если бы сейчас с нами дружище Стенеси был, вот тогда бы мы с ним оторвались.
– Конечно, Гарольд, когда ногу срастит, своего не упустит, – согласился Парадорский, скептически поглядывая на размечтавшегося товарища. – Но он-то в самом деле ловелас еще тот. А вот ты? Насколько я помню, ты до сих пор девственником считаешься? Даже Инга Байцел утверждала во всеуслышание: «Старший лейтенант Виньек совсем еще нецелованный мальчишечка!»
Армату на пару моментов удалось смутить, и он даже покраснел. О его кратком романе с Ингой все знали, и это служило поводом для многих подначек, но парень и сам участвовал всегда в шутливой пикировке, поэтому знал, что ответить по теме:
– Языком болтать – не ракету разбирать! Балаболке Инге верить – себя не уважать. И кто, как не она, ко мне остальных девушек на пушечный выстрел не подпускал?
– Было дело, – степенно согласился Николя. – А сама только и стремилась в твоей комнате переночевать. Наверное, знала, что ты девственник, и за свою честь не опасалась?
– Вот именно! Так что за меня, ребята, не переживайте, на ночь обязательно отыщу очаровательную, тепленькую грелку во весь рост.
Посмеялись, глядя через бронированный пластик на панораму приближающейся столицы. Старый квартал приходилось облетать по большой дуге, стремясь в Карласкен, где сейчас располагалась ставка императора. Но даже издалека видны были частично разрушенные здания и кое-где выгоревшие остовы небоскребов, поэтому настроение не то чтобы ухудшилось, но разговор стал более деловым и конкретным. Причем сам Николя уже в который раз высказал свою озадаченность такими неожиданными льготами, выпавшими на их долю. Ему не давал покоя сам факт управления таким удивительным летательным устройством, как «Ирридана-9».
– При всех домыслах и натяжках ну никак не могли нам дать такую роскошь для служебного пользования. Тем более что мы и не по служебным делам летим, а в банальное увольнение. Здесь что-то не то. Может, это подстава? Или провокация?
Армата с вожделением погладил рукоять своего парализатора:
– С таким оружием нам никакие провокации не страшны.
Тогда как сам Парадорский, помня вчерашний разговор с профессором Сартре, все больше начинал переживать по поводу: «Куда же меня и Клеопатру пытаются втянуть?» Друзьям он пока об этом не обмолвился ни словом, ни полусловом. Но сам понимал, что взаимосвязь между предупреждениями ученого и такой неслыханной щедростью командира полигона просматривается весьма очевидная. Ну никак не мог совершенно незнакомый, можно сказать, чужой генерал так «случайно» выдать какое угодно оружие и перепутать вдобавок номер ангара. Не иначе кто-то из столицы, а то и ставки самого императора надоумил, подсказал и направил командира армейского полигона в Манмоуте.
