Мы замолкаем и идем дальше, мимо пары охранников снующих по Колониям. Снег медленно ложиться на землю перед ними. Я смотрю им вслед, пока они не исчезают за поворотом аллею. Куда они идут?
Каэде повыше натягивает шарф и продолжает идти.
— А что на счет Колоний? — спрашиваю я.
— А что с ними? — бормочет она сквозь ткань шарфа.
— Почему бы не позволить Республике распасться, а Колониям взять верх? Как тебе такая мысль?
— Потому что не было никогда и мыслей о том, чтобы позволить Колониям победить. Патриоты хотят переделать Соединенные Штаты. Хотя и этому не суждено сбыться. — Каэде замолкает и жестом указывает на поворот на другую улицу. Мы проходим еще два квартала, когда она останавливается перед огромными рядами старых зданий.
— Что это? — спрашиваю я Каэде, но она не отвечает. Я поворачиваюсь к зданию напротив. В высоту оно примерно тридцать этажей, и тянется в несколько кварталов в длину. Каждые несколько десятков метров, расположены крошечные темные подъезды, расположенные на нижних этажах. Вода стекает с краев крыш, окон, прогнивших балконов, из-за чего в трещинах образовался грибок. Это сооружение тянется далеко вперед вниз по улице — должно быть с воздуха все это выглядит как огромная бетонная стена.
Я стою неподвижно, уставившись на эту громадину. После ярких огней небоскребов, слишком неожиданно увидеть здесь такое. Я видел заброшенные здания в Республике, но они выглядели гораздо лучше. Окна и проходы такие узкие, что свет едва ли доходит до нижних этажей. Я заглядываю внутрь одного из темных подъездов.
Только темнота и больше ничего. Звук капающей воды и слабое эхо шагов раздается внутри. Время от времени я вижу мерцающий свет, как будто кто-то ходит внутри с фонариком. Я осматриваю верхние этажи. Большинство окон потрескавшиеся, разбитые или вовсе отсутствуют. Некоторые из них перемотаны пластмассовой лентой. Вода капает в старые горшки, стоящие на балконах, а не некоторых даже висит поношенная одежда. Должно быть здесь живут люди. Но при этой мысли меня пробирает дрожь. Я оглядываюсь назад на сверкающие небоскребы, а затем снова поворачиваюсь лицом к этой гниющей бетонной конструкции.
Какое-то движение в конце улицы привлекает наше внимание. Я отвожу глаза от здания. В квартале от нас стоит женщина, средних лет в мужских ботинках и поношенном пальто, умоляющая о чем-то двух мужчин, носящих тяжелую пластиковую броню. У обоих на головах шляпы с козырьками, закрывающие лицо.
— Смотри, — шепчет Каэде. Затем она ведет меня в один из темных подъездов. Мы медленно пробираемся ближе, так чтобы было слышно, что происходит. Хотя они довольно далеко от нас, голос женщины доносится до нас вместе с леденящим ветром.
—…всего лишь пропустила одну оплату в этом году, — говорит женщина. — Я могу пойти в банк с утра и заплатить вам столько Банкнот, сколько у меня есть…
Один из мужчин прерывает ее.
— Политика ДесКон, мэм. Мы не можем расследовать преступления для клиентов, которые просрочили оплату для местной полиции.
Женщина начинает рыдать, так сильно скручивая себе руки, что мне кажется, будто она в любой момент сдерет с себя кожу.
— Должно быть что-то, что вы можете сделать, — говори она. — Я могу предложить вам что-то или другому департаменту полиции, я…
Второй мужчина качает головой.
— Все полицейские департаменты придерживаются политики ДесКон. Кто ваш работодатель?
— Клауд Корп, — отвечает женщина с надеждой в голосе. Как будто бы эта информация сможет уговорить их помочь ей.
— Клауд Корп не рекомендует своим работникам выходить на улицу после одиннадцати вечера. — Он кивает в сторону здания. — Если вы не вернетесь в дом, ДесКон доложит об этом в Клауд, и вы потеряете работу.
— Но они украли все, что у меня было! — Женщина начинает рыдать еще громче. — Мою дверь полностью…полностью выбили…забрали всю одежду и еду. Люди, сделавшие это живут на моем этаже, если бы вы пошли со мной, то поймали бы их — я знаю в какой квартире они живут…
Двое мужчин разворачиваются и уходят прочь. Женщина бежит за ними, умоляя о помощи, не смотря на то, что они продолжают игнорировать ее.
— Но мой дом, если вы ничего не сделаете, как я буду… — продолжает она. Мужчины повторяют свое предупреждение о том, что доложат о ней.
После того, как они уходят, я поворачиваюсь к Каэде.
— Что это было?
— Разве это не очевидно? — отвечает Каэде с сарказмом в голосе, выводя нас обратно на улицу.
Мы молчим. Наконец Каэде говорит:
— Рабочему классу везде достается, верно? Я думаю так: Колонии лучше Республики в каком-то смысле. Но хочешь верь или нет, верно и обратное. Не существует этой глупой утопии ,о которой ты мечтаешь, Дэй. Ее не существует. Раньше мне не было смысла говорить тебе это. Ты должен был увидеть все своими глазами.
Мы идем обратно в сторону больницы. Еще двое солдат пробегают мимо нас, но никто не обращает на нас внимание. Миллион мыслей кружат у меня в голове. Должно быть мой отец никогда не был в Колониях, а если и был, то видел лишь то, что лежит на поверхности, как и мы с Джун, впервые попав сюда.
— Ты доверяешь Андэну? — спрашиваю я через какое-то время. — Заслуживает ли он, чтобы его спасали? Стоит ли Республика того, чтобы спасать ее?
Каэде несколько раз поворачивает по дороге. Наконец она останавливается перед небольшим магазином, на витрине которого стоят небольшие экраны, и каждый показывает разные программы. Каэде проходит дальше в узкую улочку около магазина, где темнота ночи скрывает нас от чужих глаз. Она, молча, указывает на мониторы. Я вспоминаю, как мы проходили мимо похожего магазина, когда шли в город.
— Колонии всегда показывают новости, стянутые из эфиров Республики, — говорит она. — У них даже есть отдельный канал для этого. Сейчас на нем то и дело крутят новость о сорвавшейся попытке убийства.
Я замечаю заголовок в верхней части монитора. Сначала я стою молча, уставившись в экран, витая в своих мыслях о Патриотах, но мгновение спустя я понимаю, что они транслируют не о битвы на фронте или местные новости, а новости об Электоре Республики. Инстинктивно я чувствую неприязнь, смотря на Андэна на экране. Я успокаиваюсь, заставляя себя вслушаться в суть новостей, интересно будет ли разница в том, как Колонии преподнесут те же самые события.
Внизу появляется бегущая строка, вторящая словам Андэна. Я читаю их, не веря своим глазам.
ЭЛЕКТОР ОСВОБОЖДАЕТ МЛАДШЕГО БРАТА НЕБЕЗЫЗВЕСТНОГО МЯТЕЖНИКА «ДЭЯ»; ЗАВТРА ОН ОБРАТИТЬСЯ К ЖИТЕЛЯМ С КЭПИТОЛ ТАУЭР.
— На сегодняшний день, — говорит Электор на записи, — Иден Батаар Уинг официально освобождается от военной службы и в качестве благодарности за его вклад, также он освобождается от Испытаний. Все остальные, отправленные на фронт также освобождены и благополучно вернулись к своим семьям.
