Под градом осколков в башню вбежали последние ТайГетен. Внутри, среди гражданских эльфов, ожидающих своей очереди на спуск, началась паника, которой Ауум изо всех сил стремился избежать. В дверь прыжком влетела Катиетт, следом за нею — какой-то отчаянный гаронин.
— Закрыть дверь! — заорал Олмаат.
Он присел, уворачиваясь от железного кулака, и вонзил клинок гаронину в живот. Солдат попятился назад, наткнувшись спиной на закрывающуюся дверь. Ауум метнул полумесяц, и тот глубоко вошел в верхушку вражеского шлема. Солдат мешком осел на пол. Дверь с лязгом захлопнулась. А поверженный и окровавленный гаронин был затоптан толпой эльфов. Хрупкую тишину в тамбуре нарушало лишь тяжелое дыхание, хриплым эхом отражавшееся от потолочных балок.
Свет ламп озарял холодную и круглую стальную комнату, в центре которой виднелась широкая винтовая лестница, уводившая вниз, в ярко освещенное подземелье, откуда доносился гул голосов простых эльфов, охваченных отчаянным желанием спастись. Они стояли плотной группой, а в туннеле, через который они прошли, своей очереди ожидали другие. Под их ногами вниз уходил вертикальный ствол шахты. Скважина глубиной в триста футов, на дне которой находились врата в Калайус. Именно их жаждали захватить гаронины, а эльфы стремились защитить любой ценой, иначе Калайус тоже будет разорен и опустошен.
Открытыми врата поддерживали силы, природу которых не понимал никто, за исключением Такаара. Они должны были рухнуть после того, как он пройдет сквозь них. И, хотя их обрушение наверняка остановит гаронинов, оно погубит и всех эльфов, оставшихся по эту сторону.
Недолгое спокойствие похоронил под собой страх столпившихся внизу обывателей. Конец был неизбежен, и предотвратить его возможности не было. Осадные машины гаронинов принялись бомбардировать дверь донжона. Ауум резко обернулся, заслышав топот бегущих ног внизу, у подножия винтовой лестницы.
— Нет! Катиетт, они пытаются вернуться обратно по туннелям. — Ауум перегнулся через перила, криком предупреждая о последствиях. — Вы идете не в ту сторону. Спускайтесь по лестнице в шахту!
— Аль-Аринаар. Двадцать человек. Спускайтесь вниз. Помогайте людям сойти вниз по лестнице, — приказала Пелин. — Метиан. Ты — старший. Вперед!
Удары в дверь слились в оглушительный грохот. Снизу ему эхом вторили крики насмерть перепуганных эльфов. Казалось, ими овладел панический ужас, и они устремились вперед, ничего не видя вокруг себя. А вот воины, выстроившиеся лицом к двери, молчали. В толстенной четырехдюймовой стали возникли первые вмятины. Гигантские кулаки без устали молотили в нее. Кулаки богов. В самом центре двери появилась первая пробоина. В нее пробился лучик света. Гаронины мгновенно перенесли всю тяжесть бомбардировки на слабое место.
— Теперь уже недолго, — обронил Олмаат.
А за его спиной ширилась и нарастала паника. Снизу, со дна шахты, вдруг ударил мощный луч света. За ним последовал второй, сопровождаемый чередой ослепительных вспышек. Сердце екнуло у Ауума в груди. Перед Катиетт и Пелин возник кто-то из воинов Аль-Аринаар.
— Врата вот-вот рухнут. Такаар пробежал сквозь них, и теперь они разваливаются.
Катиетт взглянула на Пелин и ее воинов. Ауум прочел в ее глазах обреченность. Они проиграли. Снаряды, подобно снежной лавине, продолжали падать на дверь. Узкая пробоина превратилась в дыру, через которую в полный рост мог пройти эльф. В нее влетел снаряд, ударился о дальнюю стену и разорвался, породив водопад каменных осколков и раскрошив несколько деревянных балок.
Катиетт проглотила комок в горле и кивнула.
— Все кончено, — сказала она. — Воины Хаусолиса. Нам не остается ничего иного, кроме как бессмысленно пожертвовать собственными жизнями. Машины гаронинов убьют нас с дальнего расстояния. Выбор за вами. Идите к своим соплеменникам и ждите, пока они не придут за вами. Или проходите через врата и живите в ожидании битвы, когда гаронины отыщут нас снова. Отправляйтесь на Калайус и помогите эльфам Хаусолиса начать новую жизнь. Мой совет: живите сегодня. Спускаемся вниз, соблюдая порядок. Вперед.
Олмаат закинул руку Ауума себе на шею.
— Я тебя не оставлю, — сказал он.
Ауум и Олмаат побежали вместе. Вниз по винтовой лестнице, на самое дно шахты. Остальные Тай и Аль-Аринаар бросились к разбегающимся, охваченным паникой эльфам, чтобы попытаться остановить их и повернуть в другую сторону, а потом повести за собой к свободе и безопасности. Ауум смотрел им вслед, пока свет от врат не замигал, начиная слабеть.
— Бегом! Вперед!
Воины-эльфы, за которыми следовали обыватели, ринулись вниз по лестнице. У ее верха бурлил живой водоворот; эльфы отчаянно стремились ощутить под ногами первую ступеньку. Тай и Аль-Аринаар понукали тех, кто уже оказался на лестнице, спускаться быстрее. А сверху напирали все новые толпы, толкая тех, кто оказался внизу.
— Не давите так сильно! — закричала Катиетт.
С протяжным стоном рухнула стальная дверь. Наверху раздался тяжелый топот. Гаронины ворвались в донжон. Всякая видимость порядка исчезла. Эльфы хлынули на ступени. Они лезли по головам друг друга или устремлялись в туннели, надеясь выскочить и затеряться в лесах Хаусолиса.
Ауум убрал руку с шеи Олмаата.
— Мы должны выиграть время, — сказал он и заковылял обратно к лестнице. — ТайГетен!
Около сотни эльфов откликнулись на его призыв и атаковали гаронинов. Первые вражеские солдаты как раз ступили на лестницу. Сверху загремели выстрелы. Мимо Ауума скользнул Олмаат, на ходу полоснув мечом по левой ноге какого-то солдата. Тот кубарем покатился вниз по лестнице, где его мгновенно добили ТайГетен. Но на его место тут же встали другие. Стрельба усилилась. Воинов ТайГетен разметало в стороны. Гаронины начали прыгать сверху, тяжело приземляясь у шахтного ствола.
Ауум стремительно пригнулся. Над головой у него просвистел приклад очередного гаронина. Эльф рванулся вперед и схватил солдата за ноги. Тот опрокинулся на спину. Ауум вспрыгнул ему на грудь и вонзил свой короткий клинок в прорезь для глаз. Прогремел выстрел. Что-то с силой ударило Ауума в бок, отбрасывая его в сторону. Рядом с ним возник Олмаат. Его клинки со свистом рассекли воздух над головой Ауума. Труп гаронина перелетел через балюстраду и обрушился на плотную массу людей внизу, сбивая с ног и врагов, и друзей.
— Самое время уходить, друг мой.
Олмаат схватил его за левую руку и потянул. Все тело Ауума пронзила острая боль. Он стиснул зубы, но руку друга не выпустил. Вокруг них сомкнулись клинки ТайГетен. Выстрелы следовали один за другим, лязгая о металл и высекая искры, с тошнотворным звуком ударяя в беззащитные тела, отрывая конечности и головы.
