– Вот тут все данные, – сказал Владислав в завершение и продемонстрировал информационный накопитель.
– Петр, это на тебе, – распорядился Борис. – Выследите их… и убейте. Действуй немедленно и… не забывай держать меня в курсе. Понял?
– Так точно, – по-военному ответил высокий Наблюдатель, взял накопитель с ладони Владислава и поспешил к выходу.
Затихли его шаги, клацнули сошедшиеся двери, и загудел поползший вниз лифт.
– Теперь ты… – старший командор посмотрел на Юрия. – Забирайте останки… Гончих и везите в лабораторию. Нужно… разобраться, что и как их сломало, чтобы новые модели стали лучше.
– Будет исполнено.
– А нас с тобой, – Борис перевел взгляд на Владислава, – ждет… очень серьезная работа.
Маленький Наблюдатель нахмурился:
– Какая?
– Узнаешь по дороге. Пошли, – старший командор вышел из квартиры.
Полчаса назад информационный отдел языка «чувствующих» перехватил электронное письмо, отправленное с виртуального ящика и предназначенное лидерам многих орденов и кланов Нижнего Новгорода. В прицепленном к письму файле обнаружилась база данных, предыдущей ночью украденная из информационного хранилища «Зеркальной пирамиды».
Запись обряда, проведенного на телевышке, статистика наблюдения за слаш, выводы относительно того, что с ними творится. И неопровержимые доказательства того, что орден Желтого Ока знал о том, что происходит в городе, в чем причины «эпидемии», но и не думал с ними бороться.
А это означало, что проект использовать вспышку размножения «черных» в интересах Желтого Ока, инициированный лично им, Борисом Зориным, был близок к тому, чтобы не просто развалиться, а еще и погрести под обломками и собственного творца, и весь орден.
И все из-за двух наглецов, передавших в чужие руки не просто секретную, а сверхсекретную информацию.
– Ну, что? – спросил Владислав, когда они вышли из подъезда и зашагали к белому «Мерседесу» старшего командора.
– Дела обстоят… отвратительно, – проговорил Борис. – Слушай.
Рассказ закончил в тот момент, когда автомобиль встал на светофоре у Сенной площади.
– Это ты еще мягко выразился, – круглое лицо Владислава сделалось озабоченным. – Мы станем врагами номер один не только для «Золотой розы», но и для остальных. Сражаться со всем городом – безумие. Что ты предлагаешь?
– Во-первых, настаивать, что эти… данные – фальшивка, – ответил старший командор. – Сфабриковать… еще кое-какие материалы, выбросить в Сеть некоторое количество подделок. И, во-вторых, – он нахмурился, – приложить все усилия… чтобы отомстить тем, кто нас подставил.
Олег поднял «Глок» и попытался прицелиться, но не смог – слишком сильно тряслись руки. До боли, до крови закусил губу, пытаясь смирить дрожь, но это не помогло.
Выстрелил, но пуля ушла много выше, а кто-то из сатра издевательски расхохотался.
– Сейчас, я сейчас… – забормотал Глазастый, проявляясь из мглы.
Что он собрался сделать, осталось непонятным, поскольку дверь дома распахнулась, и на крыльцо выскочил Эрвинг. Заорал Аристеас, застрекотали два автомата, хлопнул пистолет.
Слаш пошатнулся, но остановиться и не подумал. Стремительно бросился к ближайшему «зеленому». Легко ушел от удара ножом и одним движением сломал сатра шею.
Прогремели еще несколько выстрелов, и тут Олег увидел, что по крайней мере один попал в цель – фонтанчик крови выплеснулся из плеча Эрвинга. Но рана не помешала ему швырнуть труп в сторону продолжавшего голосить старейшины и поймать брошенную одним из магов «зеленых» шаровую молнию.
Слаш раздавил ее в кулаке, в стороны полетели длинные шипящие искры. Его фигуру окутала тень, выросла, поднялась до неба, будто тонкая призрачная башня. Пуля с визгом срикошетила от нее, угодила в стену дома, и «башня» рухнула, как показалось Олегу, сразу во все стороны.
Завопили несколько сатра, один упал на четвереньки, второй схватился за горло.
– Что он творит? – прошептал в глубине комнаты Дмитрий.
Земля под ногами Эрвинга просела, снег вокруг него начал таять, с журчанием побежала вода, повалил от нее пар. Но слаш отскочил в сторону, взмахом руки превратил в ничто брошенный одним из сатра «кокон Артемиды», и тут его силуэт перечеркнула автоматная очередь…
Олег видел такое ранее и знал, что сейчас произойдет – человек рухнет на землю, заливая ее кровью из многочисленных ран. Даже бронежилет не спасет от пуль, выпущенных с расстояния нескольких метров.
Вот только в данном случае пули угодили не в человека.
Эрвинг согнулся, будто получил удар под ложечку, клубы пара затянули его фигуру. Что-то метнулось среди них, стремительное, с раскинутыми руками, и в сторону полетело тело автоматчика. Ударилось о фонарный столб и осталось лежать, так и не выпустив оружия.
– Стой! – заорал Аристеас. – Куда? Стреляйте в не…
Голос старейшины оборвался, смачно чавкнуло, и звуки вновь перекрыл грохот выстрелов. Что-то сверкнуло так ярко, будто в февральском небе начался салют, и пар стал понемногу рассеиваться.
Олег разглядел тела, причем одно из них – на капоте машины, суматошно мечущихся сатра, и меж них – слаш.
В него стреляли в упор, попадали, суетились, бросали смертоносные заклинания. А он не обращал на это внимания. Он убивал, убивал сатра одного за другим, голыми руками, забыв про собственную магию или просто не имея возможности и времени к ней обратиться.
Олег впервые видел, как всерьез сражается уроженец черной сферы, и это было жутко…
– Ох, так куда лучше! – воскликнул Глазастый, и стало ясно, что «трясучка» сгинула.
Скорее всего, потому, что погиб наложивший ее маг.
– Поможем ему? – спросил Олег.
– Чем? – вопросом ответил Дмитрий, подошел к окну и выглянул наружу.
Последний сатра дернул спусковой крючок и с ужасом осознал, что магазин опустел. Потянулся к карману – вытащить новый, заменить, но не успел. Эрвинг оказался рядом, хрустнула сломанная шея, и очередной труп упал в снег.
Слаш постоял немного и рухнул тоже – прямо, как срубленное дерево, лицом вниз.
– Нет, все-таки поможем. – Олег встал, поставил пистолет на предохранитель и попытался засунуть в карман. Но оказалось, что тот слишком велик, и пришлось запихивать «Глок» за пояс.
Пока возился, спутники выскочили на улицу, и он выбежал из дома последним.
Эрвинг нашел силы перевернуться на спину и даже сесть.
Глаза его горели белым огнем, сквозь разорванную щеку виднелось месиво разбитых зубов. Одного уха не было, треть головы занимал бугрящийся ожог, одежда на груди пропиталась кровью, в разрывы на ней проглядывало издырявленное пулями тело.
