— Правитель Андирон не обманул, — произнёс Шур, как только вышел из неё. — Во всяком случае, в этом. Дверь, уводящая из сектора-завода в сектор-Од’дмер, была обозначена таким же знаком лазоревого цвета. Если форма спирали идентифицирует сектор, то все двери в него и из него должны быть обозначены одинаковы.
Максим удивился — как он сам не додумался до такой очевидной мысли? И ещё ему показалось, что спираль, в которую они нырнули, он тоже где-то видел. Только не вспомнить, где.
— Ладно, посмотрим, куда дальше идти.
Он вынул из водонепроницаемого кармана комбинезона карту Андирона, присел, расстелил её на полу.
— Вон то, — оглядевшись, указал на две небольшие выемки в стене. — Нужно приложить ладонь к правой.
Шур мигнул, протянул руку. Осторожно, но решительно ткнул пятернёй в выемку. Около секунды ничего не происходило, разве что пол едва уловимо вздрогнул. А затем цилиндрическая комната просто-напросто исчезла. Они стояли посреди бесконечной синей пустыни.
Огница сдавленно охнула, отпрянула в сторону. Потом, опомнившись, шагнула назад, поближе к Максиму. А он единственно и смог, что пробормотать: «Блин…» Если Андирон обманом заманил их в ловушку, то живыми им отсюда не выбраться. Дверь, сквозь которую они прошли, односторонняя, а пока найдут другую — умрут от жажды. И никакие комбинезоны не спасут!
— Зачем мы сюда пришли?! Мы здесь погибнем!
Огница смотрела на него не отрываясь, и во взгляде её надежда боролась с отчаянием. Надежда, что она ошибается, что ничего страшного не случилось, и Максим сейчас это чётко и внятно объяснит. Но что он мог объяснить?
— Беспокоиться не о чем, — внезапно вместо него ответил Шур. — У нас есть достаточный запас воды и пищи, комбинезоны обеспечивают климат-контроль. И это не тот сектор, где мы страдали от жажды.
— Откуда ты знаешь? — недоверчиво уставился на него Максим.
— Рисунок спирали другой, я запомнил. Это, во-первых. Во-вторых, нет линий разметки. И главное: тот сектор располагался на экваторе. А этот — далеко от него. — Он ткнул ногой в свою тень. Пояснил: — На самом деле Сфера имеет форму эллипсоида. Иначе светило находилось бы точно в зените в любом секторе.
Максим нерешительно кивнул. Эту особенность здешних миров он заметил, но не придал ей значения. А вот сфинкс всё учитывал. И всё запоминал.
— Куда нам, на юго-запад? — уточнил Шур, разглядывая карту. — Пойдёмте.
Андирон обещал, что дорога через этот сектор будет недолгой: шестьдесят тысяч двойных человеческих шагов. Гораздо труднее выдержать направление, так как на всём пути им встретится всего один ориентир — «прозрачный участок».
Заметили они этот самый «участок» издалека. Но что он собой представляет, поняли, только когда ступили на него. Однотонная синяя поверхность сменилась полупрозрачной, смахивающей на толстое мутноватое стекло. За ним можно было различить разноцветные кляксы, но понять, что они собой представляют, не удавалось.
Они шли по этому «стеклу» без малого два часа, делали привал, сидели на нём, лежали, снова шли. И лишь когда впереди опять замаячила синяя равнина, Максим сообразил, что под ними!
Вернее, сначала он вспомнил, где видел точно такую спираль, как в воде у островка. Это было давно, чуть ли не в прошлой жизни, удивительно, как вообще запомнилось. Ни одну другую он бы наверняка не узнал, у него ведь память самая обыкновенная, не феноменальная, как у Шура или Инженера. Но та спираль была первой, какую он повстречал.
— Шур, подожди! Там, внизу — Отстойник!
Сфинкс резко остановился, посмотрел на него.
— Помнишь, мы поднимались к самому верху, смотрели на купол, гадали, что за ним? А теперь мы идём по куполу! Я вспомнил спираль! Ты её тоже должен вспомнить! Ну?!
Шур молчал.
Зато Огница подскочила к Максиму, схватила за руку:
— Ты сказал «Отстойник», да?! Я правильно поняла? Это место, о котором ты рассказывал, да? Откуда ты пришёл в Добрию?
Он покосился на Шура. Кивнул.
— Макс, отведи меня в Добрию! — девушка вцепилась в его плечи. — Или хотя бы покажи туда дверь, я сама доберусь! Я не хочу больше скитаться по этим гнусным мирам! Я домой хочу!
Она чуть ли не плакала. О, как он хорошо её понимал. Если бы ему показали Землю — за каким угодно наитолстеннейшим стеклом! — он бы рванулся к ней, не раздумывая. Лбом бы это стекло прошиб! Или разбил бы лоб.
— Но… я не знаю, как туда спуститься, — признался он девушке.
Несколько секунд та всматривалась в его глаза, будто пыталась убедиться — не врёт ли. Затем метнулась к сфинксу.
— Урмшур, ты же понимаешь, что я говорю, да? Отведи меня к выходу в Добрию, я прошу!
Сфинкс тряхнул гривой.
— Здесь пути вниз нет. Я думаю, нам нужно дойти до двери, а уже там решать.
Огница выслушала перевод, помедлила. Потом вдруг опустилась на колени, припала лицом к полупрозрачной поверхности. Что она пыталась там разглядеть? Неужто дверь в Добрию? Но когда Шур тронул её за плечо, призывая встать и идти, она подчинилась.
Андирон рассчитал верно — шестьдесят тысяч двойных человеческих шагов. Если быть совсем точным — шестьдесят одна тысяча двести двадцать семь, но это уже погрешности округления. Маленький серый цилиндрик они увидели издалека, и Огница бросилась к нему бегом. Они поспешили за ней, но всё равно не успели перехватить. Девушка с разгона вцепилась в круглую стенку и… утонула в ней! У Максима сердце ёкнуло. Почти уверен был, что внутри её не окажется, что её выбросило в следующий сектор.
На счастье — или к сожалению? — предчувствие не сбылось. Огница ждала их внутри цилиндрической комнаты. Стояла и рассматривала лазоревую спираль.
Однако лезть в неё она не собиралась. Едва друзья вошли, спросила:
— Если сюда шагнуть, попадёшь в другой мир, правильно? Когда на правую ямку нажмёшь, то выйдешь наружу, да? А что будет, если нажать на левую?
Максим пожал плечами — правитель Андирон этого не сказал, а он не спросил. Не дождавшись ответа, девушка быстро подошла к стене и ткнула ладонью в левое углубление.
Всё повторилось в точности, как и прошлый раз. Около секунды ничего не происходило, а затем кабинка исчезла. Только теперь они стояли не посреди синей пустыни, а на гулкой металлической плите.
Это был Отстойник, несомненно! Разноцветные ёмкости, переплетения шлангов, кабелей, труб, висящие прямо в воздухе мостики, лесенки, спиралями разбегающиеся в разные стороны, а особенно запахи и звуки, ни с чем не сравнимые, — Максим узнал их сразу. Цилиндрическая комнатка оказалась кабиной лифта. И если первый раз они в нём поднялись «на крышу», то сейчас спустились «в подвал». На самое дно Отстойника.
