Мужчины переглянулись. Им было непривычно видеть лучшего разведчика полка в таком возбуждении.
— Tienes razon[12], — после некоторого молчания сказал дон Карлос. — Я немедленно отзову всех «кабальерос». Облегченно вздохнув, Касси села за стол.
— Похоже, у тебя тоже есть важные новости, — мягко заметил Гарсия. Она кивнула:
— Ночка выдалась бурная. Вы ничего не слышали о вчерашней заварушке у берега реки?
— До нас доносился отдаленный грохот, мы видели зарево над городом, — сказал дон Карлос. — Мне даже показалось, там идет бой с участием боевых роботов.
— Так оно и было, — кивнула Касси. — Инагава напал на логово Старого Кота Ямагучи. По-видимому, обе стороны задействовали в столкновении роботов. А я всю ночь проспала мертвым сном.
Молодая женщина кратко изложила события прошлой ночи.
— Ну и что этот «Сама Улыбка»? — спросил дон Карлос. — Теперь-то он поверил, что Черные Драконы замышляют что-то недоброе?
— По-моему, он постепенно к этому приближается. Похоже, кто-то втихую изымал все донесения, которые могли бы предостеречь руководство КВБ по поводу того, что Кокурю-кай по-прежнему остается мощной организацией и вынашивает гнусные замыслы, что само по себе уже очень тревожно.
— Да уж, оптимизма это не прибавляет, — согласился отец Гарсия, — особенно если добавить ко всему добытые тобой сведения о возможном предательстве в верхушке КВБ. Вопрос вот в чем: насколько быстро Индрахар сумеет должным образом осмыслить новую информацию? Большинству людей, особенно в возрасте, это дается с большим трудом.
— Он старик и калека, — возразила Касси, — но лишь телом. Получив доказательства заговора Черных Драконов или измены в недрах КВБ, он станет действовать решительно и беспощадно. Но полагаться только на одно мое слово он не будет.
— По-твоему, есть какая-нибудь связь между похищением «Грусти» Сааведры и Черными Драконами?
— Нет. Кокурю-кай представляет собой очень пестрое сборище: закоренелые якудза, промышленные магнаты, консервативно настроенное офицерство ОВСД — казалось бы, у этих людей не может быть ничего общего. И все же это единое целое. Но вот Черные Драконы и декигоро-дзоку… — Касси подняла перед собой вертикально ладони и поводила ими в воздухе. — У них нет ни одной точки соприкосновения. Они словно с разных планет.
— Но эти молодые подонки — они ведь тоже гангстеры, преступники, — заметил полковник. — Разве это не то же самое, что якудза?
— Что вы, дон Карлос. Якудза как раз и есть то, что вы сказали: гангстеры, преступники, люди вне закона, что бы они ни говорили сами про себя. «Племя объединенных внезапным порывом», декигоро-дзоку — это дети богатых родителей, ищущие развлечений. На якудза они взирают свысока, с презрением. А с точки зрения гангстеров юнцы являются в лучшем случае избалованными дилетантами, в худшем — шумной помехой, нарывом на теле общества, который якудза считает своим долгом удалить. Другое дело, что в данном случае гангстеры не могут тронуть крутых мальчиков, не переступив черту. Для татуированных ребят работать вместе с декигоро-дзоку — это приблизительно то же самое, что нам действовать заодно с Кланами.
Касси ощутила укол совести. Работая на Дядю Чанди, «кабальерос» сотрудничали с Кланами как на Хачимане, так и на Тауне. Молодая женщина постаралась скорее отмахнуться от этой мысли.
— Я тебе верю, — после непродолжительного молчания промолвил дон Карлос. — Ты практически никогда не направляла нас по ложному следу. Но у меня к тебе одна просьба.
— Какая?
— Я хочу, чтобы ты, забыв на время беспокойство по поводу Черных Драконов, сосредоточила все силы на поисках лейтенанта Сааведры.
— Господин полковник! Если Драконы что-то замыслили, несомненно, их целью станет Семнадцатый полк. А до торжеств осталось всего три дня. У меня нет времени, чтобы искать «Грусть»!
— А не может ли так быть, что Черные Драконы наконец решили отбросить притворство и нанести удар непосредственно по источнику всех своих бед? Быть может, они забыли разговоры о «плохих советниках» и готовятся действовать лично против Координатора?
— Но мы попортили им слишком много крови; вряд ли они оставят нас в покое. И не забывайте, что Теодор — кузен Дяди Чанди, не говоря уж о том, что он, возможно, остается последней надеждой всей Внутренней Сферы устоять против Кланов, когда те решат наконец перейти линию Токкайдского соглашения.
— Верно, Теодор Курита является близким родственником нашего работодателя; быть может, он действительно очень нужен Внутренней Сфере. И все же, по большому счету, он culebra[13]. «Грусть» же — одна из нас. Касси, найди ее, — твердо сказал дон Карлос.
Как и подобает хорошему командиру, он редко отдавал приказания, но он действительно командовал. Касси принялась отчаянно растирать щеки, будто это могло перегородить дамбами слезные железы.
— Да, дон Карлос, — промолвила она, — я сделаю все, что в моих силах.
Дворец Единства
Имперская столица Люсьен
Военный округ Пешт
Синдикат Дракона
27 июня 3058 года
— Теодор, ты выглядишь очень уставшим, — сказал Чандрасехар Курита — Что тревожит твой сон? Уж конечно же не такой пустяк, как приближающийся праздник?
Теодор Курита вымученно улыбнулся. Дядя Чанди, прибегнув к языку жестов харагей, высказался в том смысле, что даже подготовка к предстоящему дню рождения Координатора, отнимающая все силы, бледнеет в сравнении с предыдущими деяниями его кузена «Как это похоже на Чанди! — подумал Теодор. — Он пытается подбодрить меня, не опускаясь до подхалимажа».
Координатор лежал на диванчике в комнате отдыха на верхнем этаже огромного дворца. У затянутой седзи стены стоял большой голографический пьедестал. Все пространство вдоль другой стены занимал бильярдный стол, служивший также экраном специального топографического проектора, позволявшего устраивать сражения боевых роботов в трехмерном пространстве, эта штука могла быть использована в качестве тренажера.
Единственная свободная стена была завешана творениями художников древней Японии рисунок тушью птицы в полете работы великого воина Мусаси; триптих, посвященный китайскому божеству Секи Низвергателю Демонов — кисти придворного живописца Кано Цуненобу, жившего в эпоху Токугава; два оригинала из «Ста видов горы Фудзияма» Хокусая; еще одно произведение Хокусая — наиболее самобытного из японских художников, последователя течения «Плавающего мира», родоначальника стиля «манга» — рисунок тушью, изображающий огромного осьминога, утаскивающего под воду девочку-рыбачку. Этот рисунок, подарок Томое Сакаде, супруги Координатора, командующей префектурой Кагошима, отображал сторону семейных отношений, скрытую от населения Синдиката. На полках лежали старинные книги в переплетах ручной работы и свитки, а рядом стоял более привычный компьютер с плоским экраном и дополнительным голографическим дисплеем.
