— О! — пацан выдернул из круглый органайзер с отсеками. — Нашел! Братец, смотри! “Эйфория бегуна”! Тебе точно понравится! Точно-точно!
Доран сердито нахмурился и покачал головой. Пацан опустил руки.
— Почему? — искренне расстроился он.
“Он манипулирует через чувство вины? — подумал Доран. — Мальчик еще слишком мал. Сколько ему? Двенадцать? Или чуть больше? Он делает это намеренно или просто выживает?”
— Мне эти, — заговорил Эргис и потряс блистерной упаковкой с 10-ю перламутровыми драже.
Пацан буквально засиял от радости и достал платежный терминал. Жадными глазами он смотрел на то, как Эргис расплачивается смартфоном.
— Ситим, — продолжал звать Ханай. — Торговый район вызывает!
Наконец, ему ответили.
— Да-да, извини. Даби вызывала.
— Тебе видно? Эти купить? — Ханай держал в руках прозрачный пакетик на зип-молнии, полный черных глянцевых драже.
— Да, пять штук давай. Спасибо.
Когда оплата от Ханая прошла, пацан тут же побежал куда-то вглубь палатку, за полки с драже.
— Ма-ам! — совсем детским, полным наивности и доверия голосом протянул он. — Маму-уль…
Ему ответило странное невнятное бормотание. Доран ничего не мог разглядеть, но догадался, что голос принадлежал болеющему чем-то человеку.
Парни пошли дальше, разглядывая палатки и аттракционы.
— Чего такие кислые.
— Дорану не нравятся стаффы, — сказал Эргис таким тоном, словно это невозможно.
— Уж не думал, что наш новенький зануда.
— Называйте как хотите, — дернул тот плечами.
— Может, ты просто боишься своих эмоций? Не говорил об этом с нейропевтом?
Они остановились у шатра со стрелковым аттракционом.
— Дело не в этом, — сказал Доран, смотря, как мужчина стреляет и пытается попасть по противно хихикающему бумажному человечку. — Я пробовал их раньше. Но то, что ты испытываешь — неестественно.
— Конечно, в этом и суть.
— Я не про это. Ты не расслабляешься. Тебя обманывают твои же собственные органы чувств, а ты даже не понимаешь этого.
Эргис фыркнул.
— Тоже мне. Все отлично понимают, что это понарошку.
Доран серьезно обронил:
— Грань тонкая.
— О-о-о! — издевательски протянули парни и присвистнули.
— Думаю, это зависит от твоей силы воли. Сильные не поддаются.
По идее, он был прав. Но видимо Ситим не понимал всех нюансов употребления таких развлечений.
— Ну… — Доран потер шею. — Когда мне отрезало ноги, я отключился от болевого шока и потери крови. В медцентре, где я пролежал почти год, мне вкалывали препараты, приглушающие боль. Но это не помогало.
— Фантомная боль?
Доран кивнул.
— Она не физическая, а психосоматическая. Поэтому половину бодрствования я проводил в аффи. Иначе бы я просто сошел с ума от агонии.
Эргис теперь смотрел на него пораженно.
— И однажды ты перешел эту самую грань? — поинтересовался он. — Ну, которая тонкая?
— Можно и так сказать.
— И как это было? В смысле, ты перестал различать реальность и симуляцию? Напал на врача? Хотел спрыгнуть, чтобы проснуться?
Доран замялся. Ханай похлопал Эргиса по плечу и мотнул головой, мол, не стоит продолжать. Дорану стало неприятно, что его жалеют.
— Это что-то похожее на тест с разноцветным кубиком. Помните, когда вы проводили испытательную симуляцию, с Пилорезами? Воспроизведение окончено, но я продолжал видеть то, что было в аффи, но не было в реальности.
— Например?
— Например… лица людей стирались и подменялись чужими. Я никого не узнавал. Предметы вокруг меня начинали двигаться… — тут Доран стыдливо замолчал. Не нужно было рассказывать обо всем.
Они пошли дальше.
— Как ты вернулся в норму?
Ситим спросил это скорее с опасением. Доран его понимал.
— Я постоянно был под присмотром нейропевтов. Они выводили меня из симуляции понемногу, день за днем, сокращая сеансы, минута за минутой. Образы из аффи сначала сливались с действительностью, а потом и вовсе исчезали, когда я снимал вир-шлем.
— А тебя не тянет обратно? — осведомился Ханай.
— Нет, теперь я предпочитаю абстрактные записи, желательно без людей. От начала и до конца записи я понимаю, что это красивая ложь. Если аффи слишком реалистичное, я чувствую внутреннее отвращение… даже не знаю как объяснить.
— Как зловещая долина.
— Вот, точно! Не люблю, когда меня обманывают. Даже если это мои собственные органы чувств. Хочу оставаться в этой реальности.
— Поэтому ты плохо перенес нашу испытательную симуляцию?
— Возможно. Но никакого эффекта долины не было. Небольшое головокружение, и все.
— Симуляцию разрабатывала Мичира, — сказал Ханай. — Можешь спросить у нее.
— Спрошу.
Они забрели в небольшой фуд-корт под навесом. Доран и забыл, что надо поесть! Развлечения никуда не денутся, а ему еще лететь вверх с грузом. Погода была ясная, и вряд ли маргиналы дерзнут выступить против них. Но все равно Доран решил наесться как следует.
Фуд-корт был полон посетителей. В центре — мини-кухня с хозяином, а вокруг нее стойка, что образует круг. Любой мог подойти и заговорить с хозяином. Небольшие квадратные столики были раскиданы по всей территории. Компания мужчин играла в дартс.
Парни сняли шлемы и прошли к стойке, чтобы сделать заказ. Голоса внезапно стихли. Доран кожей ощутил взгляды людей. Все пялились на них, кто-то с ухмылкой, кто-то с брезгливостью.
Обстановка стала напряженной.
— Я так понимаю, к гостя тут особое отношение, — шепнул Доран.
***
Хозяин фуд-корта сразу почувствовал общее настроение. Он неохотно отошел от скворчащей плиты.
— Чем обязаны?
Его тон был любезный, а выражение лица недовольное. Парни уселись за стойку, заговорил Ханай:
— Добрый день. Мы хотим сделать заказ.
— Меню по коду, — бросил тот и отвернулся.
Доран мог поклясться, что он закатил глаза. На стойке лежала тейбл-тент с узором. В нем был закодировано электронное меню. Доран выбрал жареный рис с мясом. Люди вокруг уже перестали пялиться на них и вернулись к своим разговорам.
— В Джикэе все как обычно? — спросил Ситим с насмешливо.
— Получается тут всегда такая обстановка? — Дорану все еще казалось, что на них косятся.
— Ты привыкнешь, — отмахнулся Эргис. — Нас тут не особо жалуют.
— Кого “нас”?
— Ну… здоровых.
И вправду местные были сложены по другому. Это бросалось в глаза не сразу. Рост пониже, пропорции тела нарушены, есть лишний вес или наоборот нездоровая худоба. У кого-то скошена челюсть, у кого-то большие уши, кто-то хромает. Даже двигались они по другому — менее свободно и плавно.
Доран с удивлением заметил, как сильно здесь различаются мужчины и женщины. И дело было не во вторичных половых признаках. Мужчины кучковались в большие компании и привлекали внимание, пытаясь в шутку подраться. Женщины же наоборот были по одиночке, выгибались, специально выпячивая грудь и бедра. Играли с длинными волосами, смеялись притворно. Такое впечатление, что главная цель местных не отдохнуть или подкрепиться. А старательно отыграть свои роли в постановке Но вот только зачем?
— Вау, я впервые такое вижу. Сегодня какой-то спектакль?
Эргис понял о чем он и усмехнулся.
— Надень наушники. Ситим смешнее объясняет.
— У них неравные права и возможности, — заговорил Ситим, когда они присоединились к линии связи. — Доступ к ресурсам есть не у всех, что порождает конкуренцию и социальную иерархию. В любой борьбе победит сильнейший. В условиях Джикэя это взрослый мужчина, у которого есть физическая сила, худо-бедно развитый интеллект и генетика чуть лучше, чем у остальных.
— Иерархия? Разве она не присуща группам животных и роевому строю?
— Изжитки прошлого, — согласился Ханай.
— Да, в других станциях вы такого не увидите. Агрессивная социальная среда. Мужчины-неудачники и женщины конкурируют за внимание ресурсного мужчины.
