слышно произнесла Лиза.
— Чего? — Эдвард все же привстал, ошарашено глядя на девушку. — Какой выпускать? Они там совсем спятили? Хранилище заполнено едва ли на треть, а Пайн этот… Слаб же еще, как цыпленок полудохлый…
— Ничего не знаю, — девушка насупилась и тихо повторила: — Кабо сказала выпускать.
Выругавшись себе под нос, старик вышел из-за стола. Внимательно взглянул на Лизу, и та отвернулась.
— Черт знает что, — проворчал Эдвард.
Встав в центре кабинета, он с кряхтением присел на корточки и приложил ладонь к полу.
— К стене отойди, — велел старик Лизе, и та повиновалась, после чего невольно закрыла глаза.
Она прекрасно знала, что будет дальше. Поток разрушительной силы вырвется на свободу, и та начнет уничтожать все вокруг. Менять, искажать. Превращать… в пищу для одной очень страшной и могущественной сущности, которой Лиза была обязана служить.
Пол под ногами завибрировал сильнее. Уже скоро…
— Приятного аппетита, папа, — прошептала Лиза, чувствуя, как по щекам потекли слезы, а сердце сжалось от отчаяния и сильнейшего чувства вины.
***
— Да иду я, иду! — хрипло рявкнула Элла, ковыляя к двери. Пиликанье звонка разносилось по всей квартире и отдавалось в голове тупой болью. — Хорош трезвонить, заебали уже!
Женщина чувствовала себя плохо. Уже много дней она не могла принять лекарство: стоило это сделать, как все внутри тут же скручивало спазмом и только что выпитое выходило обратно. Такое положение дел пугало и приводило в отчаяние, и Элла подумывала о том, чтобы действительно сходить к врачу.
Ей нужна помощь. Элла ненавидела быть трезвой. Слишком много черных мыслей возникало в голове, когда та была ясной. Поэтому алкоголь женщина воспринимала как… своеобразное «чистящее средство». И, разумеется, как лекарство.
Элла наконец оказалась у дверей и заглянула в глазок. С той стороны стояли двое.
Высокий статный мужчина с седой бородой и едва достающий ему до плеча лощеный тип. Оба в деловых костюмах, каждый из которых наверняка стоил целое состояние.
— Блядь… — прошипела Элла. — Неужели приставы? Кровопийцы сраные…
Она хотела уже отойти от двери, но тут бородатый подал голос:
— Элла Михайловна, я знаю, что вы рядом. Будьте добры, откройте дверь.
В ту же секунду Элла ощутила волну тепла, сразу за которой пришла уверенность: нужно делать именно то, что от нее требуют. И быть с визитерами кристально честной. Эти люди явились по очень важному делу, и помочь им — ее долг.
С этой мыслью она и открыла дверь.
— Добрый день, Элла Михайловна, — статный бородач улыбнулся, и у женщины потеплело на душе. — Позволите нам войти?
Элла позволила, и вскоре гости оказались в прихожей. Бородатый продолжал доброжелательно улыбаться, а его лощеный спутник чуть заметно сморщил нос. Элла его прекрасно понимала: чистотой ее жилище не могло похвастаться уже очень много лет.
— Что вам угодно? — просипела она, не сводя глаз с седобородого.
— Мы бы хотели поговорить о вашем сыне. Алексей Петров, верно?
— Совершенно верно, — кивнула Элла. Затем встревоженно добавила: — Он что-нибудь натворил?
— Нет-нет, не беспокойтесь. Просто… — мужчина прервался и пару секунд задумчиво щурился, формулируя мысль. — Дело в том, что ваш сын с большой долей вероятности обладает необычными способностями. Говоря по-простому, он — маг.
Последняя фраза буквально пригвоздила Эллу к полу. Маг… Ее непутевый сынок, слабый и жалкий, обладает даром? Но это же… невероятно. Такого попросту не может быть.
Или может?
Невольно Элла вспомнила, каким ее сын был раньше. Десять, пятнадцать лет назад. Уродливая и жуткая пародия на человеческого детеныша. Женщина ждала, когда он наконец сдохнет, но вместо этого мальчишка стал меняться и, в конце концов, исцелился. Почему? Каким образом? Элла никогда не задумывалась об этом, просто принимала как должное. Причем словно бы повинуясь чужой воле.
— Элла Михайловна, — напомнил о себе бородач. — С вами все в порядке?
— Д-да, — выдавила женщина. — Просто… это… Такие новости с утра пораньше. И так голова пухнет.
— Понимаю. Тогда, может, подскажете, где можно найти Алексея? Лучше всего будет поговорить с ним самим.
— А я… я не знаю. Он… — Элла нахмурилась, только сейчас осознав, насколько поменялся ее сын за последние пару недель. — Он сейчас постоянно пропадает где-то. И мне не докладывает. Так что… Хотя постойте…
Оборвав саму себя на полуслове, Элла метнулась в комнату и сцапала старый мобильный телефон. Вернулась в коридор к гостям, набрала номер сына, но бесчувственный электронный голос сообщил, что абонент временно недоступен.
— Отключен, — пробормотала женщина, растерянно и виновато глядя на седобородого.
— Жаль. Тогда, будьте добры, продиктуйте номер Алексея. Я постараюсь сам до него дозвониться. Петр, запиши.
Лощеный тип кивнул и тут же извлек из кармана блокнот и ручку.
Элла хотела было начать диктовать, но тут все вокруг резко потемнело. Сверху обрушился тяжелый гул, воздух словно загустел, наэлектризовался и наполнился тяжелым запахом плесени. Пол и стены задрожали, а с потолка посыпалась штукатурка.
— Алексей Степанович, — донесся до Эллы недоумевающий голос лощеного. — Что это?
— Не знаю, — был ответ, и напряжение, отчетливо прозвучавшее в голосе седобородого, очень не понравилось женщине.
Мы с Бридо шли вперед по дымному тоннелю, по колено утопая в сером мареве. Час, другой, третий, оставляя за спиной километр за километр, и я все больше нервничал.
После того, как я не позволил ублюдку и его дружкам расправиться с собой, ему, возможно, стало нечего терять. И теперь он, готовый умереть, ведет меня в ловушку или тупик. Не исключено, что я поступил глупо, когда заставил Бридо выстроить путь домой, но… Какой у меня был выбор? Оставаться с ним там? На веки вечные?
И когда я уже был готов вновь надавить на своего разлагающегося провожатого при помощи боли, мы наконец вышли из тоннеля. Причем невероятно удачно — прямиком в мой двор. Однако на этом удача закончилась, поскольку сам двор можно было узнать с большим трудом.
Все вокруг — площадка, дома, деревья — скрывалось за слоем уже знакомой плесени. Та пульсировала, едва заметно светилась и источала мерзкий запах разложения. Сам двор был погружен в сумерки, небо сковывали тучи, беспрестанно меняющие форму, а еще в небе кружили странные тени, очертаниями напоминающие спрутов. Они рассекали воздух на огромной скорости, оставляя за собой широкий дымный след, и стоило нам с Бридо появиться посреди двора, как пара тварей тут же устремилась к нам.
— Ишт-илхо, — прошипел я, лихорадочно соображая, какое бы заклинание применить.
Твари были уже близко, когда Бридо вскрикнул от боли. Нас с ним тут же укрыла прозрачная полусфера, мерцающая сиреневым цветом, и
