– Что у нас по начальникам бюро на Паскере и Ротверсе?
– А что не так? Там все в порядке, – ответил заместитель.
– Что значит «в порядке», я же помню доклады про какую-то стрельбу в главных офисах.
– Имело место недопонимание, сэр, – ответил Гофман. – Офицеры повздорили, и один застрелил другого. Ведется расследование.
– И это сделали в двух бюро на разных планетах одновременно? – удивился начальник контрразведки.
– Всего лишь совпадение, сэр, не более, – ответил Гофман, пожимая плечами.
Начальник контрразведки покачал головой. Они подошли к главному входу, и двое часовых, щелкнув каблуками, открыли двери.
Когда начальник службы и заместитель вошли в зал, все поднялись, наблюдая, как два главных начальника направляются к столу президиума.
Ведущий торжества начал говорить какие-то вступительные слова, что-то про единение всей службы, а начальник кивал и думал о своем. Все это происходило уже не первый раз. Сейчас было только вступление – торжественная часть, работа должна была начаться позже, когда ожидалось заслушивание нескольких докладов из самых болевых точек.
Враги Империи не дремали, продолжая засылать своих агентов, чтобы захватывать незащищенные территории.
Астероиды, малозаселенные планеты, их спутники – все имело значение для врагов Империи, которые множились раз от раза.
Сотрудники службы выходили для докладов и говорили, говорили, а начальник все кивал и кивал.
Накануне он не выспался, было много работы. Но несмотря на множество других, не менее важных дел, одним из основных было противостояние с организацией «Грумвирт». Именно их деятельность была главной проблемой контрразведки, а потому операция с подставкой судьи была чрезвычайно важна.
Генерал думал об операции на Эталоне, а в этот момент выступал докладчик с далекой планеты Гуру. Он сообщил, что рептилоиды потеряли всякую осторожность и продолжают настойчивую инвазию, высаживаясь на близлежащих лунах и астероидах.
Их биологические особенности к адаптации в очень многих газовых средах позволяли им занимать ниши, которые были непригодны для открытого проживания населения Империи, поэтому рептилоиды доставляли немало проблем, несмотря на свою относительную немногочисленность.
Когда объявили большой перерыв, начальник контрразведки вместе с его заместителем отправились в кабинет, чтобы кое-что обсудить, потому что у них были еще неотложные дела.
– Каковы наши успехи на Эталоне? – спросил начальник у генерала Гофмана.
– Все развивается согласно плану, сэр.
– Что с противником, он клюнул на эту уловку?
– Да, сэр, мало того – они уже попытались уничтожить группу прямо в городе при въезде – на транспортной станции.
– А вот это было бы хорошо, если бы у них получилось, – сказал начальник и вздохнул. – Ну и каковы результаты?
– Результатов никаких, сэр. Неожиданно вмешалась полиция, кто-то ее предупредил.
– Это, конечно, жаль, – кивнул начальник контрразведки. – А точно это было случайное сообщение или, может, подставка?
– Мы с этим разбираемся, сэр, однако местные пока мычат что-то невнятное. Ну, провинция, она и есть провинция. Боятся, что скажут нам что-то не то, их можно понять, я и сам работал на периферии.
– Ну так и что там этот варвар, они отбились?
– О да, сэр, нашим недругам из «Грумвирта» даже удалось обстрелять команду варвара. Они было пытались развить свою атаку, но группа варвара ответным огнем прижала мерзавцев к земле и едва не раскатала.
– Да, – сказал начальник. – Можно было бы порадоваться, если бы это оказалось кстати. Что мы будем делать дальше – какие у вас еще есть закладки?
– Закладок много, и они стопроцентные.
– Ну, например?
– Ну, например – наши специалисты рассогласовали пушку на «бэ-эм восемнадцать», она теперь не может бить цель.
– Это важно, – согласился начальник контрразведки.
– А еще вывели из строя пулемет, сэр. Но заверили, что не явно – сразу разобраться трудно. Мало того, зарядные картриджи заправлены неполноценным электропорошком – группа варвара не сможет никуда уехать.
– А продукты? Вы не пытались добавить что-то такое…
– Нет, сэр. Я посчитал, что это лишнее, поскольку варвар и так слишком подозрителен. Было бы совсем некстати, если бы он, оскорбившись, взбунтовался и начал воевать против нас.
– Да, иметь на периферийной планете такого врага мне бы не хотелось. Думаю, ему при желании удалось бы сколотить отряд из пары сотен таких же головорезов.
– Наверняка, сэр.
– А что же полиция, они не пытались препятствовать проходу вооруженной группы варвара из транспортного узла?
– В донесении говорится, что полиция перекрыла все выходы, поскольку вначале они даже не представляли, с чем им придется иметь дело.
– И что в результате?
– А в результате, сэр, бронебойщик группы варвара точным выстрелом сшиб полицейского стрелка, не повредив его.
– И как это удалось?
– А очень просто – выстрел из тяжелой винтовки «ураган» в верхний край бронестойкого щита, за которым скрывался полицейский.
– Ай да молодец бронебойщик. И варвар молодец – такую команду собрал. Аккуратист, понял, что полицию лучше не злить.
– К сожалению, сэр, эту команду мы ему сами собрали. Вроде брали у коллег не самых лучших, в основном недисциплинированных агентов, которые на волоске от суда.
– Кстати, о коллегах – сведения с Эталона они представили?
– Нет, сэр, это уже наши заработали. Мы перестроили тамошнюю структуру, немного расширили штат ради этой операции, и – вот результат.
– Отрадно слышать, а то уже стало традицией идти к ним с протянутой рукой. Итак, генерал Гофман, подводим итог нашей беседы… – сказал начальник службы и многозначительно поглядел на заместителя.
– Что вы имеете в виду, сэр?
– А я имею в виду, что, пожалуй, надо страховаться еще и готовить на всякий случай дополнительную операцию «встреча».
– Хорошо, сэр, если вы считаете это необходимым.
– Да, я считаю это необходимым. Нам больше не нужно никаких проколов.
Геликоптер, эвакуировавший команду из критической ситуации, доставил семерых бойцов и командира в расположенный в получасе полета от города домик, который, видимо, являлся некогда строительной сторожкой. В нем было достаточно просторно и хватило бы места не на семь, а на все двадцать бойцов.
Сержанту Рузвельту не нравилось, что дом стоял на краю глубокого карьера, у него из-за этого возникало чувство некоторой постоянно подстерегающей опасности.
Прежде в карьере десятки лет добывали какой-то известняк или щебень, и теперь он был давно заброшен. За много лет его стены заросли травой, кустарником и плетущимися лианами.
