А вот и лагерь.
Надо сказать, что неведомые хозяева будущей жизни обустроились с умом и правильно. Хватило же у кого-то соображаловки не влезать с глупыми советами в работу конкретных специалистов. Домики аккуратно вписали в окружающую тайгу, нигде и никоим образом не повредив растущие деревья. С воздуха это поселение было практически не обнаружимо. Еще, надо думать, и потому, что над тропочками были повсеместно натянуты маскировочные сети. Да не простые сеточки-то! Кое-где сквозь обветшавшую под ветром и солнцем ткань просвечивал металл. Во всяком случае, в бинокль это можно было разглядеть. Помимо маскировки эти приблуды наверняка выполняли еще какие-то функции. Это сколько же они тут сидели-то, раз ткань до металла ветром прогрызло?
Чуть смещаю бинокль в сторону.
А вот это, надо полагать, уже «господская» половина.
Около домов стоят шезлонги, виднеется даже мангал. Ну, все закономерно — господа изволят культурно проводить время. В одном из шезлонгов кто-то подремывает. И сколько тут этих домиков?
Менее десятка. Это все? Да быть того… может. Очень даже может. Ребятки изящно стряхнули со своих ног всю ту накипь, которая обеспечивала их восхождение. Всех этих «кривозащитников», демагогов и всевозможную продажную чиновничью сволочь. А зачем они им теперь? Теперь, когда уже не нужно ничего скрывать и ни перед кем оправдываться тоже уже нет необходимости. Они свято уверены в том, что все идет по их плану. Скоро, уже очень скоро их снова призовут — теперь уже на пожизненное царство. А как же еще? В их руках будет еда, все резервы для восстановления страны… бодайтесь, кому жизнь не дорога!
Смирись — или околеешь!
Справа шорох — Михалыч подполз.
— Чего тебе, старый?
— Тут такое дело, командир…
— Ну?
— Морды знакомые есть…
— Тебе?!
— Нет. У нас тут пополнение имеется…
Это он про ту парочку угрюмых мужиков со снайперкой? Что неприязненно на Галину косились? Где он их вообще нарыл?
— И?
— Знают они местных — в смысле охрану знают.
— Всех, что ли?
— Нет. Тех, что вон в ближних казармах засели — они в оптику знакомых узнать смогли. Воевали рядом…
— И как говорили в западных боевиках, какие ваши предложения?
— Схожу я с ними туда…
— Сдурел? Вас же там заземлят мигом!
Спец мнется.
— Ну… как тебе сказать, командир… не хочу я по ним стрелять.
Здрасте… это старый-то головорез, прошедший и Крым, и Рим? Чего-то я врубаюсь плохо…
— Ты вот с немцем этим добазарился ведь? — спрашивает Медведь.
— Ну! Так вместе же и отстреливались от бандитов. Тут уж волей-неволей…
— Так и они рядом сколько прошли. Думаешь, все разом перечеркнуть можно? Ничего святого за душой не осталось уже? Они же русские!
— Морозов китайцем был?
— А Гратц твой — вообще немец!
— Ты хоть понимаешь, что будет, если…
Вместо ответа он откидывает клапан рюкзака.
Фигасе…
Если от двухэтажной казармы уцелеет после этого хоть одна стена — то я полный баран в саперном деле.
А не шутит старик. Не хочет он лишних смертей. Сколько у него там за душой уже набралось? Пора когда-то и прекращать…
— Гляди, Михалыч… Сам знаешь, в отряде «шмели» есть — я тут тогда весь этот поселок…
— Этого-то и боюсь. И не хочу, веришь?
Верю, куда ж мне…
Старый спец отползает назад, о чем-то коротко говорит с Галиной. Оставляет на траве автомат и машет рукой неразговорчивой парочке.
Так, пошли… точнее, поползли. Ну да, отсюда идти несподручно как-то. Мы же не знаем всех хитростей здешних. Ага, с ними Ворон! Уже проще, этого мастера на мякине не проведешь!
Минут через десять вся троица нарисовалась уже у стены казармы. Ворон с ними не пошел, заныкался где-то неподалеку. Ага, а проходец-то он нам обозначил! Вон они — меточки, к нам цветной стороной повернуты. Ясно, куда идти, где тропка безопасная.
— Грач!
— Здесь я.
— Передай по цепи — «шмели» выдвинуть вперед. Быть готовым к открытию огня.
— Ясно, командир.
Когда в казарме бухнула входная дверь, закрываясь за вошедшими, в первые мгновения никто особо и не заметил. Ну, пришел кто-то, значит, так и нужно. Но визитеры, не проходя внутрь, остановились на пороге, и именно это и привлекло к ним внимание.
Кто-то из сидевших на койках бойцов приподнял голову, вглядываясь в лица.
— Ежище! Здоров, братан! — поднялся на ноги здоровенный широкоплечий мужик с проседью в волосах. — А это еще кто с тобой?
— Петька Симонов, напарник мой новый.
— Ну и ему здравствовать! — раскинул руки здоровяк. — Проходи, садись… А второй с тобой кто?
— Медведь это… — поднялся со своей койки еще один боец — на этот раз худощавый и быстрый. От его фигуры так и несло чем-то опасным. — Не признал?
Медведь?
Это слово быстро пронеслось по казарме. Народ придвинулся ближе.
Мало кто из присутствующих знал легендарного спеца в лицо — но кличку эту слышали многие. Так он, что же — тоже с нами?
— А меня ты помнишь? — худощавый подошел к старому спецу.
— Помню. Тебя Гюрзой кликали, — кивнул визитер.
— Запомнил… стало быть… — худощавый обошел всех троих визитеров по полудуге, не приближаясь, однако, слишком близко.
— Склерозом не страдаю.
— Так, значит, и то помнишь, что должок за тобою остался? Должен ты мне!
— Ты че, Гюрза? — удивленно повернулся к нему здоровяк. — Народ в гости пришел, садись и ты, побазарим…
— Слышь, Макс, ты б не встревал, а?
— Не понял…
— Кровник он мой! Брата моего убил! — рванул майку на груди худощавый.
— Убил, — кивнул Михалыч. — Тебе тогда повезло, ушел. А то бы и ты рядом лег. Знаешь ведь — я попросту не балаболю… Сказал, что догоню — и догнал.
— Т-ты! — в воздухе мелькнул клинок…
Бзынь!
И покатился по полу.
Старый спец насмешливо прищурился. А мужик с проседью опустил на пол табурет, которым звезданул сослуживца по плечу.
— Ты, это… охолонь малость! Или забыл, чем нам тут драки грозят? У тебя три задницы, что ты на них приключения ищешь? У меня — одна, и она мне не надоела еще! Эй, парни! Вы там его попридержите, лады?
Около драчуна тотчас же нарисовалось несколько хмурых бойцов.
— Садитесь! — кивнул на стулья около стола здоровяк.
— Еж, представь меня своему товарищу.
— Долотов это, Макс. Парни его «Тягачом» прозвали.
— Отчего так? — приподнял бровь Медведь-Коротков.
— А у него башню снесло во времена незапамятные. Так что на танк непохожим стал. И силы немереной — потому и «Тягач».
