– Я бы хотел кое-что выяснить у вас, сэрр, – обратился Макколл к проповеднику. – Где вы прроводите гррань между тем, что вы считаете машиной, а что нет? Или вы хотите, чтобы мы рразделись догола и отпрравились жить в леса?
– Конечно нет! – ответил Карутерс, явно шокированный предложением Дэвиса.
– Ну, спасибо. Я ррад это слышать. Каледонские зимы, на мой взгляд, достаточно сурровые, а ягоды и оррехи почему-то под снегом не ррастут. А уж снега здесь выпадает достаточно. Ну неужели вы сами не понимаете прростых вещей? Ведь одежда, которрую вы носите, и пища, которрую вы едите, – все является прродуктом той самой демонической технологии, прротив которрой вы борретесь. Вы не можете со мной не согласиться!
– «Слово» провозглашает, что существует разница между механизмами, которые служат своим создателям, и машинами, которые управляют ими. – Проповедник поднял полу своего плаща. – Даже одежда может стать хозяином, если она занимает наши мысли и наши души настолько, что мы становимся ее рабами. Рабами нового фасона, богатых украшений. Или когда мы хотим быть одетыми так, чтобы отличаться от своих соседей. Лучше ходить голыми и жить в чаще леса, чем стать рабами вещей!
– Тут я с вами согласен, – ответил Макколл. – Должен сказать, что ничего не имею прротив идеализма или прротив идеалистических взглядов. У меня и самого за мою долгую жизнь было несколько подобных точек зррения. Но я хочу вам напомнить, что есть врремя, когда нужно веррить в «Слово», и есть врремя, когда нужно соверршать поступки.
– Только вера помогает нам совершать добрые дела, – сказал Карутерс, – вы не можете отделить одно от другого.
– Неужели вы все еще веррите, что можете победить боевых рроботов голыми рруками?
Карутерс посмотрел на женщину, которая только что доказывала Макколлу, что ему не понадобились машины, чтобы победить роботов Вилмарта, и снисходительно улыбнулся Дэвису.
– Джанет, конечно, говорила очень эмоционально, майор. Но путь к одержанию победы и освобождению должен быть мирным. Мы будем противостоять злу мирными средствами. Отвечать на. ненависть любовью. И любовь в конце концов победит.
– Понимаю, – задумчиво ответил Макколл. – Я хочу спрросить, сколько человек срреди пррисутствующих рразделяют вашу точку зррения?
Над головами сидящих по всему помещению сарая поднялось около двадцати рук – почти половина собравшихся повстанцев.
– Значит, вы прредпочитаете борроться с Вилмарртом своей веррой? А его боевых рроботов усмиррять своей любовью?
Несколько рук при этих словах Дэвиса дрогнули и опустились.
Один из поднявших руку мужчин встал на ноги и, не опуская руки, сказал:
– Очень многие приверженцы «Слова Джихада» присоединились к якобитам, майор. И с каждым днем их становится все больше и больше. В «Слове» сказано, что пройдет три столетия, в течение которых машины будут уничтожать мирный народ в жестоких, кровавых войнах. А потом наступит время горя и несчастий, когда будет испытываться наша вера. И только после этого придет время очищения, когда простые люди, у которых сильна вера, поднимутся и уничтожат машины раз и навсегда! – Он сделал небольшую паузу и с вызовом обвел присутствующих взглядом. – И мне кажется, что эти три столетия как раз завершаются сейчас. И наш Вилли – это посланное нам испытание!
Раздалось несколько одобрительных голосов, и кое-где среди сидящих послышались аплодисменты.
– Вот о чем я хочу сказать вам, люди, – сказал Макколл. – Я никогда не прридеррживался мнения, что техника, какой бы она ни была, является злом. Хотя, конечно, врремя от врремени поднимается и обсуждается вопррос, что наука создает больше прроблем, чем ррешает, что техника – это зло и что машины бесчеловечны. И мы повторряем эту чушь с момента появления паррового двигателя… нет, пожалуй, с того врремени, как научились пользоваться огнем. Но ведь не машины опрределяют человечность. Мы становимся ррабами железок только в том случае, если сами хотим этого. Когда мы позволяем им упрравлять нашими жизнями. Нет ничего постыдного и, уж конечно, это не означает по-террю верры, если мы пользуемся механизмами, когда они нам необходимы. И не важно, какие это машины: ткацкий станок, чтобы сделать для себя одежду и не ходить нагишом, или боевой рробот, чтобы защитить свои дома и детей. Прроповедник Каррутеррс пррав в одном. Война и ненависть – это составные замкнутого крруга, по которрому пока идет человечество. Но я что-то не услышал здесь ни одного дельного прредложения, как ррешить эту прроблему. – Макколл перевел дыхание, обвел глазами притихших людей и продолжил: – Но хочу прредупрредить вас. Из своего большого жизненного опыта, поскольку я побывал на многих миррах и видел это собственными глазами, я знаю, что есть планеты, которрые потерряли способность делать вещи, стрроить и мечтать. Откажитесь от техники, и вы не будете жить в том буколическом сельском рраю, которрый вам обещает «Слово Джихада». Вы узнаете болезни, голод, войны и смеррть, и вы не сможете избавиться от этих напастей, вы прросто погибнете, исчезнете, прреврратитесь в пррах! У вас не будет будущего!
Когда Макколл закончил свою речь, никто не аплодировал, но наступившая тишина была гораздо выразительнее самых громких аплодисментов. Алекс вслушивался в эту тишину и почти физически ощущал, как менялось настроение людей, сидящих вокруг него. Он был уверен, что большинство из них было согласно с тем, о чем только что сказал Макколл… даже среди джихадцев.
Алекс был восхищен своим старшим товарищем. Дэвис Макколл знал, как повести за собой людей!
– Хочу предложить, – первым нарушил тишину генерал Макби, – проголосовать за то, принимаем мы или нет помощь Серого Легиона Смерти, даже при условии, что будут использованы боевые роботы. Если, конечно, кто-нибудь не хочет предложить другой вариант освобождения от власти Вилмарта.
– Но это не сможет искоренить зло! – вскричал Карутерс из дальнего угла комнаты. – У нас еще есть время провести мирные переговоры, еще есть возможность найти с наместником компромисс по этому вопросу!
– С таким, как Вилмарт? – спросила Эйлин. В наступившем после пламенных слов проповедника молчании ее голос прозвучал резко и ожесточенно. Она встала и повернулась лицом к аудитории. В ее глазах горел огонь. – Я была там, проповедник, в его застенках. Единственным моим преступлением было то, что я высказала свой протест против его беззаконного и кровавого правления!
Меня арестовали, били, раздели догола, оскорбляли, унижали, связали и заткнули рот кляпом, насиловали, а затем подвесили на петле из струны и оставили умирать, поставив голыми ногами на кусок тающего льда! Посмотри мне в глаза и скажи, что пойти на компромисс с Вилмартом меньшее зло, чем принять помощь от Серого Легиона Смерти!
