На её безупречно гладком теле, будто барельеф на белом мраморе, слабо светилось выпуклое лицо Жени. Субботин хлопнул ртом, затем захрипел, собираясь жутким рёвом перебудить весь остров, как вдруг барельеф открыл глаза. Тонкая нить рта вздрогнула, затем, будто разминаясь, изогнулась в безобразной мимике.
— Серж… — услышал Сергей слабый шёпот. — Серж… ближе…
Ну уж нет! Субботин, так и не сумев нащупать выход, вскочил и слился с бревном.
— Серж, ты их испугал.
Нет, нет, нет! Это галлюцинация! Это даёт о себе знать тяжёлый день. Драка с медузами не прошла для его психики бесследно, и теперь они ему мерещатся повсюду. Субботин закрыл глаза, глубоко вздохнул, тряхнул головой и открыл глаза вновь. Но видение не исчезло.
— Женя, это ты? — Сергей вглядывался в мраморное лицо, узнавая знакомые черты.
— Серж, ближе… мне тяжело.
От болезненной гримасы штурмана у Сергея защемило сердце.
— Женя что с тобой? Это точно ты? Женя, это ты говоришь или эта тварь?
— Это не тварь… Это другое… С ним можно ненадолго справиться, передавив силой мысли.
— Женечка, это ты? Ну скажи, что мне это снится! — Субботин упал на колени, всматриваясь в бесцветные глаза. — Скажи мне, что ты мой бред! Этого ведь быть не может? Но как ты ужасно мне видишься! Что они с тобой сделали?
— Это всего лишь временный союз. Совместное существование чуждых форм. Так они нас изучают. Серж, они ещё слабы, но скоро будет поздно. Критическая масса ещё не достигнута. Спаси… ещё можно успеть.
— Кого спасти, Женя? Тебя? Но ты же галлюцинация! Этого же не может быть! Я разговариваю сам с собой!
— Молчи и слушай. Это я с тобой говорю.
— Да, да… конечно. Это ты говоришь — мой штурман! А какой бортовой номер нашего вертолёта?
— Две двойки. Не будь идиотом. У меня уже нет сил. Выслушай. Ты можешь ещё всё изменить.
— Уф-ф… я схожу с ума! А что я должен сделать?
— Вспомни пещеру, вспомни хлорид натрия.
— Хлорид натрия? Женя, скажи яснее, я же не такой умный, как ты!
— Хлорид натрия. В нём спасение. Спасение в со…
Дальше взгляд штурмана остекленел, и глаза закрылись. Губы вновь превратились в тонкую нить на неподвижном лице.
— Женя! Не молчи! Что я должен сделать? Как я могу тебя спасти?
Но штурман молчал. Неожиданно свечение медузы изменилось с фосфорного на блеклое и едва в темноте различимое. Лицо Жени было неподвижно и безжизненно. И Сергей отчетливо понял, что Женя больше не вернется.
— Что ты, мерзость, с ним сделала? Верните его назад! Да я же вас всех наизнанку выверну! Да я вам за Женю ваши хоботы в узлы позавязываю! Со мной у вас союз не получится! Лучше я удавлюсь на собственных штанах, чем позволю ковыряться у меня в мозгах!
Почувствовав сзади лаз, Сергей бросился в нору и потянул за собой закрывавший его щит. Он ждал, что сейчас за ним бросится щупальце, но сквозь щель увидел, что медуза исчезла. Излучаемый ею свет померк, и всё снова погрузилось в темноту. Субботин ещё долго смотрел перед собой, но мысли его были далеки. Его душили слёзы, обида за штурмана, за собственное бессилие, за то, что он ничего так и не понял из Жениных слов. А когда волна эмоций отхлынула, неожиданно пришло озарение. Несмотря на окружавший его мрак, всё стало ясно как днём и обрело целостный вид. Мелкие осколки огромной мозаики под названием «Аквасфера» сложились в единую картину, и картина эта была очень безрадостна. А постигнув истину, Сергей позабыл обо всём на свете. Даже о встрече с Роситой, и бросился тёмными проходами к трапу на второй ярус.
Сторож уже наигрался с дубиной, и теперь, скрытый темнотой, он тихо сидел на верхней ступеньке, и Субботин слышал лишь его недовольное сопение. Услышав, как скрипнули ведущие наверх ступени, сторож вскочил и выкрикнул:
— А ну назад! Ещё шаг, и я тебя зашибу!
— Опусти свою доску и немедленно веди меня к дону Раулю!
— Сделай ещё шаг, чтобы я смог дотянуться до твоей головы, умник.
Угроза не подействовала, и Субботин сделал два уверенных шага наверх.
— Ты не понимаешь! Когда хозяин узнает, что ты не дал мне доложить вовремя эту новость, он тебя повесит.
Дубина прошелестела над головой, и Сергей явственно почувствовал, как от рассекаемого воздуха на голове взлетели волосы.
— Идиот! Хотя бы доложи ему, что у меня срочная новость!
— Ты ещё здесь?
Они не видели друг друга, но Субботин слышал, как тяжело дышит сторож. С таким разговаривать бесполезно. Сторожа напуганы ночными убийствами и теперь близко к себе никого не подпустят.
— Если бы ты знал, что ты сейчас творишь! — удручённо вздохнул Сергей. — Из-за таких, как ты, мы можем потерять собственную планету. Как ты не понимаешь? Это же экспансия, агрессия! Пойми, наконец, это вторжение!
— Где ты? — сторож сделал осторожный шаг навстречу.
Теперь он вполне сможет дотянуться дубиной до цели, и её острые шипы запросто отправят открывателя вместе с его открытием в мир иной. Субботин не стал испытывать судьбу и отступил.
«Ну и чёрт с тобой! — сплюнул он под ноги. — Подожду до утра! Но это я тебе ещё припомню!»
Он залез под шлюпку, но никак не мог уснуть. Сделанное с помощью штурмана открытие казалось невероятным. Американцы?! Да какие, к дьяволу, американцы! Тут гости посерьёзней. С аппетитом на всю планету. Но суматошный день дал о себе знать. По привычке потрогав в кармане отозвавшийся теплом твёрдый шар «Фараона» Сергей вскоре провалился в беспокойную спячку.
Глава седьмая
Оборотень в шкуре овцы
День как день. Утро как утро. Но что-то было не так. Тело болело, и в голове гуляла уже привычная пустота. Но это не то. Так уже было, и с этим он уже начинал свыкаться.
«Это у меня начинаются признаки нехватки соли! — поморщился от накатившей боли Сергей. — Придётся привыкать к этому мерзкому пойлу!»
Он хлопнул пробкой и отхлебнул из бутылки два больших глотка.
«Ну и мерзость! Эмиль бы порадовался такому крепкому раствору. А кто такой Эмиль? — Сергей удивился неожиданно всплывшему в памяти имени. — Ничего не помню!»
Он достал из мешка полуметровый «завтрак грузовика», как он прозвал побеги лианы, и, бездумно уставившись в окружающий туман, выдавил зубами зелёные капли.
Нет, что-то было не так!
Что-то беспокойно рвалось наружу, не давая безмятежно пялиться по сторонам и жевать траву, будто осёл на выпасе.
«Осёл на выпасе! — Субботин засмеялся неожиданно пришедшей в голову шутке. — Скорее, я сеньор Хулио из бразильского сериала, и у меня случилась амнезия! Ничего удивительного. У нас, у бразильцев, это через одного!»
