Интересно, они откроют огонь или пройдут мимо? А если нет? Если остался шанс? Кир попытался крикнуть, но голос пропал. Тогда он из последних сил кинулся наперерез грузовикам. Его заметили, передняя машина затормозила, дверца водителя распахнулась и широко улыбающийся офицер крикнул:
— Кир! В кузов давай!
Кир хотел возразить, что не прошел испытание, что место его — среди «мяса», но рассудил: не все так просто. Наверняка будет если не суд, то дознание, все ошибки разберут, прежде чем вернуть сюда, в исполинскую ловушку. И он послушно побрел к грузовикам.
* * *
Вырубить боевых товарищей оказалось проще простого. Когда они упали без чувств, Лекс выпрямился на краю обрыва, глядя, как ползут гусеничные грузовики. Ветер щекотал виски, теребил брюки. Храпел Орв.
Совесть чиста — здесь диких не найдут и не тронут. Лекс справился. Справился!!! И теперь вернется домой, а паскуда Кир останется на Полигоне навсегда.
Но победа не радовала, в душе, как яма под лопатой землекопа, ширилось чувство утраты. Артур лежал на боку, носом уткнувшись в камни. Артур, которого в прошлом он люто ненавидел, но без которого никогда не выполнил бы задание. Уйди Лекс сейчас, спустись к своим, никто не посмеет его упрекнуть, и все же…
Время тянулось медленно. Отмыться, отоспаться и решить, что это был сон. Дрянной сон, где человек, который прикрывал его спину, остался подыхать на Полигоне. Чем Лекс после этого лучше Кира?
«Жалко, да?» — хихикнул в голове здравый смысл. Или голос совести? Или тени долины?
Налаженный быт. Уважение… Своя команда, потом взвод, потом рота. Крысы Пустоши трепещут, когда он на танкере проезжает мимо, мальчишки бегут следом, разевая рты. Каждый из них мечтает стать офицером, но не всякому дано. Переговариваясь, улыбаются девушки…
Лекс стремился к этому всю жизнь, а теперь готов положить свою мечту на чашу весов. На другой чаше — Артур и сам Лекс, каким он был всегда и каким хотел бы остаться.
Поступи как должен, а не как хочется, и ты изменишься. Кто-то другой достигнет твоей цели, у иного будут деньги и девки. Чужой, расчетливый человек займет твое тело и вытеснит тебя полностью. Решай, Лекс.
…Разрастается пятно некроза, протягивает щупальца тумана…
…Пойманный за лапу лягушонок надрывает живот от смеха…
…Гус тычет пальцем в небо и говорит: «Я тоже в молодости глупил, а потом поумнел, и все у меня было. Все-все-все. Не смей раскисать. Наплюй. Потом переступишь через память, как сейчас переступаешь через тело Артурки… Подумай. Не стоит того Артурка, Шакалий выкормыш!»
«Пусть так, — подумал Лекс. — Пусть Артурка не сто́ит. Но есть я, и я никогда не стану таким, как ты, Гус, тушка, выпотрошенная и заполненная мыслящей слизью. Ты не человек, Гус. Пусть меня бросят здесь, пусть расстреляют на месте — это я подохну. А иначе на моем трупе укоренится твое подобие. Не бывать этому».
Грузовики, подъехав к скалам, выпали из поля зрения. Судя по тому, что стихли моторы, машины остановились. Сюда, наверное, идут омеговцы. Только бы не Андреас! Уж он точно не одобрит привязанность к диким.
Вскоре над камнями блеснула каска, появился рядовой в форме, с автоматом через плечо.
— Спускайся, — поманил он Лекса, — герой дня. Там с тобой мутант, приказано и его забрать.
Вот так огорошил! Мутанта приказано забрать! На всякий случай Лекс переспросил:
— Орва?
— Мутант у тебя один. Редкий, так сказать, экземпляр. Слезайте оба!
Вот и шанс вытащить Артура!
— Он ранен, я его сюда на веревке затащил, а потом веревка обратно соскользнула! — крикнул Лекс. — Сейчас заберу ее и спущу мутанта — прими́те осторожно! — Он вслед за рядовым полез вниз за снаряжением.
Омеговцы улыбались от уха до уха, поздравляли, хлопали по плечу. С ними был дикий с распухшим, похожим на сливу носом… Да ведь не дикий это — Кир! Он же отныне «мясо» и должен остаться на Полигоне! Или ему поставили другие условия? Лекс без выражения кивал, впившись взглядом в цель — Кира. Хоть бы отвернулся, хоть бы потупился стыдливо — нет, прямо в глаза смотрит, словно не он пытался прирезать сослуживца за автомат.
Кир по-своему истолковал взгляд Лекса, растянул губы, шагнул вперед и протянул руку — мириться собрался.
— Друг, не смотри волком, это была игра!
Вот так, значит? Игра. И смерть тоже понарошку? Вспомнился блеснувший на солнце клинок… Лекс сжал кисть Кира, резко рванул на себя, одновременно рубанул ребром левой ладони под шею. Его схватили за руки, попытались оттащить. Вроде бы даже ударили пару раз, но Лекс боли не чувствовал. Вырваться, расквасить наглую рожу и бить, бить, пока его мозги не выплеснутся на камень…
— Курсант, что за выходки?!
— Он меня чуть не убил, — с трудом сдерживая ярость, проговорил Лекс. — Отпустите, я спокоен. — Отряхнулся, обошел Кира по дуге. Тот сидел на заднице и лупал глазами.
Постепенно ярость улеглась. Стараясь не замечать предателя, Лекс замотал добро в кусок брезента, прикрепил ношу к поясу и опешил: в тени камней расположились пятеро мутантов. Лекс вспомнил, где их видел, — на иллюстрации в учебнике «Анатомия и физиология вероятного противника». Крайне редкий вид — телепаты-гронги… Да их же на всю Пустошь несколько десятков!
— Э-э-э… что они тут делают? — спросил Лекс.
— Кто — они? — удивился офицер, снял каску и протер лысину платком. — Полезай, нам мутант нужен. Запакуешь, по осыпи спустишь, а дальше мы примем.
— Они. — Лекс ткнул пальцем в мутантов и разинул рот: там никого не было.
— Эк тебе головушку напекло. Может, помочь с мутантом?
— Сам справлюсь.
— Тогда поторопись, а то и мне напечет.
Были же! Точно были! Лекс еще раз глянул в тень — никого — и в очередной раз приступил к штурму высоты.
Наверху он вытянулся на хрустящих ракушках. Заешь вас всех некроз! Сердце гулко колотилось в висках. Он так не нервничал ни когда спасался от волков, ни когда бился с неведомыми тварями. Сейчас же руки будто чужие. Обматывая Артура веревкой, он не мог завязать узел. Так… Лицо брезентом обернуть. Во-от, чтобы сразу не разглядели, что это обычный человек, а там нужно уговорить ребят, чтобы его вывезли. Шансов мало. Точнее, они равны нулю. Но Лекс понимал, что если не попытается, никогда себе этого не простит.
«Не бойся, поможем» , — зашелестело в голове.
Лекс вскочил, заозирался: из посторонних — никого. Неужели он сходит с ума? Закашлялся Авдей, приходя в сознание. Только этого не хватало! Лекс бросился к нему, схватил за грудки, заглянул в мутные глаза и проговорил:
