– Да успокойся! Я с мальчонкой до станции дойду – на новичков взгляну, а потом сюда сразу.
– А если все так делать будут? Гулять – все, работать – никого… Вот не успеем картошку до холодов собрать – и все! Меня попросят, тебя повесят!
Федор усмехнулся, чрезвычайно довольный собственной шуткой.
– Да ладно тебе! Мы тихо и быстро сходим! Никто, кроме тебя, и не заметил ведь. Смотри – все работают, чего тебе еще надо?
– Ты хочешь знать, как этот остров появился, а? – Если честно, он уже надоел мне с этим слезливым рассказом. – Так вот, такие умники, как ты, забили на правила, захотели земли побольше, ресурсов там всяких. И война случилась! Сначала роботов перебили, а потом между собой сцепились! Взрывами тут пролив расширило да пол-острова затопило! Он раньше Ньюфаундленд назывался. А к чему я это? К тому, что если станешь на правила плевать, то и тут чего-нибудь, твою мать, взорвется!
– Спасибо, что просветил, – скривил рот я. – Тут уже старого начальника подорвали. Ты еще не работал здесь, не видел.
– Чего-то молод ты больно для того, чтобы старого начальника помнить. Во сколько попал-то сюда?
– Восемнадцать только исполнилось, – не стал таиться я. – Просто выгляжу молодо. Мне уже двадцать четыре.
– Хе, – усмехнулся Федор и тихонько рыгнул. – Ты крутой!
Я не стал отвечать. С чувством брезгливости смотрел, как мой собеседник высморкался в траву, заткнув поочередно одну, а потом другую ноздрю.
– Ладно, шут с тобой. – В голове подвыпившего надсмотрщика со скрипом шли мыслительные процессы. – Иди с мальчишкой прогуляйся! Заодно до каптерки дойдешь, попросишь Римана мне водки передать.
Теперь я понял, куда он клонит.
– Хорошо, Федор. Слушаюсь!
– Только смотри, мать твою, не выпей сам! И не дай бог, тебя с бутылкой поймают! Понял?
– Понял-понял, – кивнул я.
– Точно?
– Придем быстро, не волнуйся. И взрывов не будет!
У меня даже настроение поднялось. Поле с картошкой уже давно вызывало стойкий рвотный рефлекс. Конечно, лучше, чем жить за частоколом и сражаться с соседями и тварями Колодца, но как бьет по нервам!
На этом разговор закончился. Федор мрачно сплюнул и, потирая ладони, ушел на поле. Я же догнал Андрюшу, после чего мы помылись и двинулись к лесополосе, за которой начиналась дорога на станцию.
Я смутно почувствовал, кого мне доведется там встретить.
Проселочная дорога шла серпантином, огибая хозяйственные постройки и размытые дождями части склона. Мокрые листья лежали коричневым ковром. Ветер приятно холодил лицо.
Я в очередной раз поймал себя на мысли, что Забвение – красивый остров. За шесть с половиной лет, проведенных здесь, я успел устать от этой природы, но и влюбился в нее не меньше. Грибы, ягоды, огородные растения, та же чертова картошка. А зимой – пушистый снег, ели. И звезды, такие большие и низкие, что кажется – протянешь руку и схватишь…
На нас бросились из мокрых кустов ольхи. Их было двое. В последний момент я почувствовал близкую опасность и сумел присесть, выставляя назад локоть. Андрюша сделать ничего не смог.
Но все равно нас явно недооценили. Первый с размаху налетел на мой локоть промежностью, второй в замешательстве остановился. Пока он раздумывал, как лучше кинуться на меня, я не терял зря времени. Встал и ударил атаковавшего ногой под ребра. Мужчина согнулся и повалился на засыпанную листьями дорогу.
– Кто такие? – громко поинтересовался я у корчащейся на земле парочки.
– Перепутали, – выдавил из себя бородатый мужик, державшийся за пах. – Мы тут воров ждали. Они украли наш псилин…
Второй пропыхтел что-то. Наверное, подтверждал таким образом рассказ бородатого.
Конечно, так я вам и поверил!
На этой дороге вы привыкли грабить тех, кто ходит к станции. Чтобы проникнуть за охраняемый автоматикой периметр, специально свои датчики, рискуя жизнью, вырезали!
У «свободных» воруете псилин, а у тех, кто трудится на начальника, отбираете еду и одежду. Вы же считаете нас ниже своего уровня. Вы гордые, независимые! Вместо того чтобы строить дома и охотиться, доказываете свою самостоятельность тем, что грабите!
– Врете! – заявил я в открытую.
Андрюша рядом со мной даже вздрогнул от того, как резко я произнес это слово.
– Н-нет, – промямлил бородатый.
– Андрюш, что с ними сделать? – наклонился я к малышу. – Оставить их в живых или убить?
Вопрос не был самым корректным, может, не стоило спрашивать такое у ребенка. Но почему бы и нет? Если малыш не научится жить на этом острове, еще семь лет ему тут не протянуть. А может, совсем и не семь. Может, придется всю жизнь находиться здесь, в окружении уголовников.
– Пускай живут, – с сомнением ответил Андрюша. – Они теперь знают, что нападать на людей нехорошо! В следующий раз не перепутают.
Малыш так ничего и не понял. Может, это и к лучшему. Пусть я останусь в его памяти как кровожадный дядя, решивший убить перепутавших нас с грабителями мирных мужчин.
Мы не стали долго задерживаться у поверженных воров. Надо было двигаться к цели похода.
Когда подошли к холму, транспорты начали подниматься. Это значило, что новоприбывшие проходят сейчас обязательную санитарную обработку, после которой их в стандартной одежде и со стандартной банкой тушенки выкинут из Ведомства.
Андрюша затрусил по дороге, я вдохнул полной грудью свежий воздух и зашагал следом.
Меня одолевали непонятные грустные мысли. Неделю назад я закончил обучение. Что теперь? Начать учиться по какой-нибудь другой специальности? Или послать все к черту, уйти жить к психам? А может, попробовать переплыть океан, как Дитрих?
Теперь мне придется жить вечно. Будет ли это скучным? Наверное, все-таки нет. Тем более что меня легко могут убить. Только старость отступила от меня на неопределенный срок. Так же, впрочем, как и окончательное взросление. Вечные восемнадцать.
Эх…
– Дядя Сережа! – радостно закричал мальчишка из-за поворота. – Здесь стрекозы!
Я улыбнулся и ускорил шаг. Над небольшим прудом кружили, забавно зависая над водой, две стрекозы.
Вспомнилось озеро рядом с домом. Водомеры, скакавшие по его поверхности наперегонки с солнечными бликами и рябью. Легкий-легкий воздух, пропитанный запахами сосновой смолы и далекого шашлычного дыма.
– Похожи на транспорты, да?
– Почему? – удивился Андрюша.
– Ну, посмотри, как они летают, – стал объяснять я. – Как будто не крыльями машут, а управляют гравитацией.
– Антигравы? – сказал Андрюша таким голосом, словно смаковал «умное» слово.
– Да, антигравы, – кивнул я. – Раньше, до того как мы придумали антигравитационные двигатели, по небу летали вертолеты. Такие машины с большим крутящимся винтом. Они могли так же зависать над водой, но не использовали антигравитацию.
