Теперь я при оружии. Решено, завтра же устрою на поляне стрельбы, расставлю в ряд мишени, и будем учиться, вспоминая уроки спецов. Или сегодня? Мутит всё сильнее и сильней. Голова кружится, одышка. Слишком резкий бросок из одного климата в другой. Давай завтра.
Так что дальше, господа организаторы? Или вот это и есть всё, по мнению Кукольников, необходимое местному Спасателю, стволов накидали и типа откупились? А где умклайдет, где боевые и обучающие артефакты с хитромудрыми рунами, исцеляющие талисманы с "вечной батарейкой", где желтоватые свитки заклинаний и синие искрящиеся жидкости в пробирках, твердокаменные накопители маны? Вы, никак, обдурить меня хотите, думаете, я в Обливион не играл.
Ладно, засчитываем и этот арсенал, но где гладкоствольное оружие, господа фантасты?
Я что вам, с пистолетами на птицу буду охотиться? Вы вообще представляете себе, что такое ходовая охота в тайге? В поисках так необходимой мне ружбайки я честно перерыл весь сундук, ещё раз обыскал невеликую комнатку — нет ружья.
Кинули. И вот это очень плохо.
Похоже, Спасателям тут особой форы, как и привилегий, не предусмотрено.
Плохо понимаю, как из этого карлика или революционного монстра бить птицу влёт. Единственная надежда на то, что они тут ещё не пуганы, и высидят на ветках необходимое для скрадывания и прицеливания время. И, тем не менее… А медведь? А волк? Тут такой нюанс: я хорошо себе представляю, что такое пуля 12-го калибра в упор, каково её останавливающее действие — никакой медведь не выдержит удара. А эти "пестики"? Одно дело, в кино бизонов валить, другое дело, в реальной жизни остаться один на один с крупным хищником. Правда, грамотная маркетинговая фраза из Руководства: "…Живая лошадь, в левую сторону груди которой выстрелили на расстоянии 40-50-ти метров, была убита наповал. Пуля проникла на 43,5 см, причем частью пробила, а частью раздробила много встретившихся на ее пути костей…" несколько обнадёживала, но не успокаивала.
Решительно, сегодня же, если к вечеру хоть чуть поправлюсь, необходимо устроить на поляне грандиозную пальбу.
А пока обыскиваем дом дальше.
Я подвинул стол к стене, забрался на него и осмотрел широкие потолочные полки. Проклятье, да они практически пусты, только в дальнем углу — банки и два бутыля. Хотя первый и последний найденный мной инструмент очень ценен. Небольшой яркий топорик "фискарс", они по всему миру по древесине тюкают, все мировые маты слышали. Очень полезная вещь. И пластиковый чехол имеется. Потащил стол через всю комнату, вскарабкался. Ого! Льняной мешок с мукой, немного, килограмма на три. Так, а что у нас в банках? В первой была гречка, тоже килограмма три. Во второй — соль крупного помола, её с килограмм будет. В третьей хранился кусковой сахар, серый, твёрдый, как гранит. Такой в столицах не увидишь, а вот в отдалённых посёлках — запросто. В некоторых семьях до сих пор пользуют бабушкины щипцы для колки кусков. Его вприкуску употребляют. В самой маленькой закручивающейся жестянке хранился чёрный чай без опознавательных знаков. За-апах!
Живём!
В стеклянном бутыле, примерно литровом, тяжело плещется растительное масло, понюхал — не подсолнечное. Мутное, нефильтрованное. Оливковое?
С комнатой покончено, остался чердак.
На чердак ведёт массивная приставная лестница. Осторожно полез, — голова кружится — поднял и откинул дощатую крышку. Ну, что ты будешь делать! Чердак тоже пуст. Лишь толстый слой опилок под ногами, ботинок тонет. Значит, холода и снега тут бывают. Напротив дальнего слухового окна стоит реальный такой табурет. В первом порыве хотел было спустить красавца вниз, учитывая дефицит мебели, но почти сразу же решил оставить тут — наблюдать удобно. Сел себе на чердаке, и смотри на приближающегося неприятеля или ходячий обед.
Обернулся… вот! Не все месторождения найдены!
По сторонам от ближнего слухового висели: с одной стороны плащ-палатка, с другой — рюкзак из плотного зелёного брезента. Я его узнал, у моего отца до сих пор такой в кладовке висит — "абалаковский", то есть, конструкции знаменитых братьев Абалаковых. В те дальние советские времена, как мне рассказывал папка, было всего два вида более-менее пригодных для поля туристических рюкзаков: "яровский" — дуст, и "абалаковский" — гут. Так мой папка говорит. "Яровский" рюкзак — с двумя шнуровками по бокам, позволяющими регулировать объем. Лямки крепятся в верхней части рюкзака при помощи репшнура, проходящего через люверсы горловины. Изготавливался из тонкого брезента. Хорош для походов в тайге, тундре, зимой. "Абалаковский" рюкзак изначально разрабатывался для альпинистов и горных туристов. Шился он из толстого брезента и имел два узких брезентовых ремня с замками, охватывавших весь рюкзак. В месте крепления лямок к рюкзаку в верхней части вшивалось стальное кольцо для подъёма и спуска рюкзака на веревке. "Яровский" и "Абалак" использовались до появления станковых рюкзаков и синтетических "колбас". Первые "Абалаковские" были пошиты вскоре после ВОВ.
И что у вас, ребята, в рюкзаках? Пусто. И ладно, уже есть, чем набить.
Рюкзак — это очень хорошо, ведь тащить нажитое мне не в чем…
Тут я поймал себя на мысли, как же мне нравится вся эта изба!
Неправильная в чём-то, с дурацким средневековым камином посередине комнаты, без толковой мебели и оснащения… А всё равно нравится, даже настроение поднялось. Вот бы себе такую заиметь, да на той, родной Земле! Решено, если мне суждено будет вернуться из этой загранкомандировки — отстрою в ближнем Подмосковье полную копию.
И в этот момент на дворе что-то взбебекнуло!
Я осторожно перебрался по опилкам к дальнему слуховому окну, чуть высунулся.
На поляне спокойно стояла и нагло жрала мою кровную травушку-муравушку самая настоящая косуля. На тонких ножках, с длинными острыми рожками, в мелких пятнышках бочок. Что ж, попробуем аккуратненько спуститься, и отведаем сполна охотничьей славы. Стены у избы толстенные, надеюсь, мою возню хрумкающий зверь не услышит. Надо же обновить покупки! Так что…
Ваше слово, "Товарищ Маузер".
Выживальческая.
Особо полезна желающим повыживать.
Если уж ты решил что-то делать, то делай это на совесть, капитально и с полной отдачей. Ну, а если не можешь — лучше не делай вовсе. Золотое правило, я ему последовал.
Практически ничего не делал.
Три дня валялся пластом на широкой лавке. Ну, не всё время, конечно, — свой дом в глухом лесу есть хозяйство сложное, многотрудное, требующее постоянного приложения сил. Воду набрать, печь, то есть, камин натопить, еду приготовить…
