Моментальный барьер объединенной Силы, свожу кисти рук в знаке Зеркала... Да что ж это такое?! Не может такого быть! Оказывается, может... И ведь это еще даже не атака. Нас они будут измором брать... Да где ж этот Адский Хлыст?
И тут - спинным мозгом чую! - круг замкнулся, хвост и челюсти стучат в каком-то странном ритме - рваном, но завораживающем, Ночные охотники начинают вокруг нас свой смертоносный танец. Давление стало просто невероятным, голова вот-вот расколется, круг огня уменьшился в диаметре раза в полтора. Видел бы это Босх!.. Мысль эта проскакивает как-то отстраненно, мы с Диксом превращаемся в автоматы, изменяем знаки, не думая - Сила, Меч, Сила, Огонь, Серебро, удар вправо, два удара влево, два вперед, неприцельно, главное - не попасть в ритм Охотников, два удара вправо, огнем - вперед, дважды Силой - влево... Такую гонку мы долго не выдержим... Сила постепенно уходит, и Охотники чувствуют это. Ничего, еще повоюем... Где же Адский Хлыст?
И тут же вижу его, сверкающие ослепительно-белым шипы рассекают воздух в каких-то сантиметрах от нашей стены огня, и защитный круг сужается - медленно, но неотвратимо. Снова возникает то, бесформенное - шкура, вся из чешуи, от плит со стол до спичечного коробка.
Крыло снова атакует, сворачивает в полуметре от нашей защиты, успеваю только заметить мелькнувший в воздухе темный предмет, инстинктивно вскидываю руку с наручнем, что-то чиркает по железу, потом - удар в голову, боли не чувствую, успеваю сообразить только, что шлема на мне нет - и в этот момент словно раздваиваюсь: теперь я одновременно вижу всю сцену сверху, с высоты в добрых двадцать метров - и ощущаю кожей жар от сузившегося защитного круга. Крыло выходит на следующую атаку - и вспыхивает в воздухе, медленно, вращаясь, опускается на землю. Мое тело превращается в проводник энергии, я управляю им, как игрок на компьютере... нет, в десять раз быстрей, мысли и чародейские рефлексы проворней мускулов! По полю рассеяно уже не меньше десятка чадных костров, каждый - одно попадание.... Серебром влево, по пучащейся шкуре... Не прошибает... Дикс сверху очень хорошо виден, раздает короткие скупые удары Силой.
И в этот момент земля под ногами вспучивается - и внутри нашей защиты выбрасывается вверх что-то вроде червя - толстого, извивающегося. Мягкого. Я внизу, задохнувшись от вони, рефлекторно наношу удар мечом, пропустив Силу по клинку; эффект - взрыв без огня, разносящий на рыжие клочья огненное кольцо, нашу последнюю защиту. Раздвоение вдруг кончается, успеваю только нырком увести себя нижнего от Адского Хлыста - и я снова один, маленький человечек посреди громадной степи; но я знаю - какая-то часть меня знает - что есть еще время, что пока не поздно, надо отсечь Охотников от питающей их Силы. От Запределья. Пропускаю через себя Силовой поток, оформляю в знак Ветра; обычно очень сложный, он выходит у меня, как нечто само собой разумеющееся. Задержав его на долю секунды, выстраиваю по наитию перед внутренним взором косую восьмиконечную звезду - и отпускаю знак, раскручивая его, словно гигантский бич, стараясь не задеть Дикса. Знак сплетается на миг с Адским Хлыстом - и проходит через него, разрезая пополам
И тут приходит несколько запоздалая отдача, приходит как раз в тот момент, когда спадает идущее через меня напряжение. И она не такая, как бывает обычно - я чувствую, что лечу - без всяких метафор. Полет кажется нестерпимо долгим, потом мягко обрушиваюсь на что-то вздымающееся волнами, сердце проваливается куда-то в желудок. Это шкура, ее корчит и дергает, но уже известно, что это агония. Плащ защемляет между плитами чешуи, обрываю застежку у ворота, кубарем скатываюсь на землю, стараюсь отползти подальше со всей возможной скоростью... И как раз успеваю: шкура как-то вся вдруг вспыхивает дымным, темно-багровым пламенем, закручивается, как береста в огне...
Дикс-то где? Хоть бы не потерялся! Дико оглядываюсь - и вижу его, он стоит на четвереньках, почти уткнувшись головой в землю. И больше ничего шевелящегося не наблюдается. Опять наши победили... И даже сил порадоваться тому, что жив, не хватает. Хватает их только на то, чтоб отползти от слишком жаркого пламени. Вокруг множество костров, больших и малых. Пожар случиться может... Это я отмечаю как-то лениво, и так же лениво возражаю себе, что нет, не может, роса выпала. И небо на востоке слегка посветлело. Сколько ж это шоу длилось?..
- Меченосец? - в голосе Дикса тревога. - Эй, ты живой?
- Мертвые не потеют, - невпопад бормочу я. Дикс, похоже, разобрал только то, что я способен ответить, а значит жив, он шатаясь подходит ко мне, плюхается на землю, протягивает сигарету:
- Держи.
- Ага... Еще бы огоньку. А то я иссяк полностью.
- Сходи, прикури, - он усмехается, указывая на все еще горящую шкуру, потом начинает возиться с огнивом.
Вот это я понимаю - лежать, не двигаясь, всем телом впитывать прохладу от мокрой травы и смотреть вверх на качающееся небо...
- Слушай, - Дикс, счастливчик, еще может шевелиться, - а как ты со знаком Ветра управился?
- А очень просто, - сквозь зевок пробормотал я. - Берешь и делаешь так...
Позже Дикс уверял, что после этих слов я тут же захрапел.
Нет, как хотите, но так трясти невыспавшегося человека - просто хамство! Я пробормотал что-то нечленораздельно-ругательное и сел, не открывая глаз. После вчерашней драки чувствую себя хуже, чем с похмелья... Башка гудит, все тело ломит, хоть сейчас вешайся. Будит меня Дикс, это я уж точно знаю. Утро, стало быть, пропади оно пропадом.
С трудом удержавшись от стона, разлепляю веки. Дикс стоит надо мной в позе судьи на ринге, отсчитывающего секунды. Ну и рожа у него! Всклокочен, с фингалом под глазом, покрыт неравномерным слоем копоти, на котором струйки пота оставили светлые дорожки. Я долго и тупо смотрел на него, потом осведомился:
- Это где ты так перемазался?
Вместо ответа он заржал, как идиот. М-да, похоже, у меня видок не лучше. Я поднял руку и ощупал голову. На лбу - здоровенная ссадина, уже подсохшая. Это когда в меня что-то непонятное прилетело - хорошо хоть, в шлеме был. И волосы опалены основательно. Ну ладно, зато живой. А вокруг - беспредел полный: степь на полсотни метров по окружности вытоптана, как слоновье пастбище, чернеют выжженные проплешины... Самая здоровая там, где была шкура. А вот и старый знакомец, Адский Хлыст - почерневший, обуглившийся, согнутый в немыслимую дугу. но смотрится грозно даже теперь.
Дикс наконец отсмеялся и уселся на траву. Я нашарил в кармане сигареты - сплющенные, гнутые, но все же лучше, чем ничего. Дикс тоже закурил, он молчал и искоса поглядывал на меня. Я вопросительно мотнул головой, и он решился:
