"Что делать собираешься?" — чуть погодя, спросил Сергей.
"Не знаю. Когда бандиты нагрянули, отец сказал — беги в Рыбаково". — Девочка посмотрела на Сергея, как бы ища у него совета.
"Верно сказал", — ответил тот. — "В других местах похуже будет. У нас всетаки закон и твердая власть. Вот только проводить я тебя не смогу".
"Сама дойду!" — беспечно дернула плечом Настя.
"Есть проблемы…" — протянул Сергей. — "Первое дело, опять рейнджеры могут налететь с литовской стороны. От них уйти мудрено, это тебе не бандиты, эти пострашнее будут. Они мин в лесу понаставили. Зверья от этих мин погибло много. Если же на них самих нарваться, то уж лучше сразу на мину наступить.
А другое дело — не оченьто в Рыбаково нынче чужаков жалуют. Полтора года назад вот так пришел пацан пятнадцатилетний. Оказалось — от Ясногорской братвы. Он пытался вертолеты взорвать, да столкнулся с Сухоцким. Майор его остановил, но и сам на пулю нарвался. Еле выжил, теперь хромает сильно, рука левая едва двигается, и совсем ослаб. Так что на чужих теперь сильно косятся…"
Настю, конечно, совсем не обрадовал этот рассказ. Кто такой Сухоцкий, она не знала, но вдруг ее вовсе в Рыбаково откажутся принять? Что тогда? Куда податься?
"Ты что пригорюнилась?" — спросил Сергей. — "Тебя ведь отсюда никто не гонит. Живи пока. Еды хватит, места — тоже. От бандитов при случае отобьемся — не впервой".
При последних словах девочка несколько скептически посмотрела на полулежащего взрослого мужчину с головой, перевязанной окровавленными бинтами.
"Обижать не буду", — хмыкнул Сергей, по — своему истолковав ее взгляд. — "Стрелять научу… А для начала, — вон дверь в чуланчик, возьмика там тряпочек да очисти автомат от песка. Сейчас я тебе покажу, как он разбирается".
Глава 2 Почем нынче соль?
Юрий Сухоцкий не сидел в кресле, а приседал рядом с ним, держась за спинку правой рукой и закусив губы. На лбу у него выступили капельки пота. Когда телефон, стоявший на столе, настойчиво зазвонил, Юрий выпрямился, морщась от боли, и протянул руку к телефону, пытаясь успокоить тяжелое дыхание.
Звонил Мильченко. Его номер был зарегистрирован четыре года назад довольно странным образом: Мильченко вызвал связистов из Зеленодольска и показал им телефон, установленный на сосне близ шоссе. Конечно, когда телефон был подключен, от этой сосны был протянут кабель еще кудато (скорее всего — недалеко), но никто точно не знал — куда именно, и где же Мильченко на самом деле пользуется телефоном. Впрочем, никто не знал и того, где же Сережка сейчас живет.
"Слушаю", — выдохнул Сухоцкий.
"У меня, как всегда, для вас дополнительные хлопоты. Хотел вас еще неделю назад потревожить, но меня маленько зацепило при стычке с литвой. Они опять за рыбкой и бензином в Сосновое наведывались"
"Мне известно" — нетерпеливо перебил его Сухоцкий.
"Ну вот, — не обращая внимания на реплику, продолжал Сергей, — на этот раз их, правда, шуганули, и шуганули крепко. Надеюсь, больше не полезут".
"Так, а в чем же тогда хлопоты?" — поинтересовался Юрий.
"А хлопоты в том, что перед самым боем натолкнулся я на девчонку четырнадцати лет. Зовут Настя, и притопала она аж из Прямоторовки. Отца и мать у нее убили бандиты…"
"Прямоторовки?" — перебил Сережку Сухоцкий. — "Это что, на Ясногорской территории? Опять?" — он не пояснил своего вопроса, но в голосе его ясно слышались недовольные нотки.
Мильченко прекрасно понимал, в чем дело, но отступать не собирался.
"Когда меня взрывом гранаты по голове шарахнуло, эта девчонка меня на себе из боя вытащила, пока литва меня не добила. Так что я ей жизнью обязан", — повысив голос, произнес он. — "И кроме того, не надо думать, что я только изза этого размяк. Ты меня недооцениваешь. Я тут только что нанес визит в Прямоторовку. Все совпадает".
"Что совпадает?" — по — прежнему недовольным тоном буркнул Сухоцкий.
"Она в самом деле из Прямоторовки. В самом деле Настя Коменская. Ее отец и мать на самом деле сгорели в доме, подожженном бандитами во время перестрелки", — подчеркнуто суховато отрапортовал Мильченко.
Сухоцкий вздохнул.
"Пойми меня, Сережка, я же не та пуганая ворона, что каждого куста боится. Я же не за себя беспокоюсь. Если ее в коммуну принимать, надо же быть уверенным… Но тебе я вполне в этом вопросе доверяю. Приводи ее в Зеленодольск, в Совет, я сегодня буду здесь до конца дня".
Мильченко оглянулся на Настю, с нетерпением ожидавшую окончания разговора, и бросил: "Собирайся!"
А что ей было собираться? Свитер да смена белья в вещмешке. Через несколько минут Сергей вывел из гаража маленький двухместный автомобильчик, усадил в него Настю, а еще через пятнадцать минут они уже притормозили у заставы перед въездом в Зеленодольск. Впервые за последние семь лет девочка проехалась в автомобиле, попала пусть и в небольшой, но в город. Машина катилась по асфальтированным и по мощеным улицам между рядами каменных домов, и остановилась у здания, над крыльцом которого развевался трехцветный российский флаг.
"Здравствуй, Сергей!" — окликнул его с крыльца молоденький часовой с автоматом, с любопытством разглядывая выходящую из машины Настю. — "Проходи, майор тебя ждет".
Так началась для Насти новая жизнь.
Она стала учиться в Зеленодольской школе. Проверив ее знания, учителя определили ее в пятый класс, поставив перед ней задачу — за год не только овладеть программой пятого класса, но и подготовиться сдать экзамены экстерном за шестой, чтобы сократить разрыв со своими сверстниками. А по окончании седьмого ей предстояло сдавать экстерном за восьмой.
В Рыбаково она так и не попала. Теперь там из первого состава коммуны жило не больше полусотни человек, еще десятка три пришлых, да сотни две ребятишек. В поселке оставались лишь детский комбинат, куда входили ясли, детсад и школа, рыболовецкая бригада, полевая и животноводческая бригада, бригада лесхоза, бригада нефтяников, обслуживавшая единственную буровую в двенадцати милях от побережья, ремонтные мастерские — и все. Из взрослых состояла группа самообороны — небольшой резерв пограничников полковника Айтуллина. Отряд пограничников, развернутый до двух рот за счет регулярных пополнений призывниками, превратился в профессиональный воинский контингент. Это была большая сила — ведь ядро ее составляли около пятидесяти тридцатилетних, еще довольно молодых, но уже матерых обстрелянных мужиков, вооруженных до зубов.
Большая же часть коммунаров перебралась в Зеленодольск. В городке были сконцентрированы основные воинские силы ополченцев, помимо школы, действовали филиалы университета и технического училища, офицерские курсы, исследовательская лаборатория, работал нефтеперегонный завод, ремонтно — механический завод, автохозяйство, цех по производству стройматериалов, мясоперерабатывающий цех, маслобойка…
